У шизоида она просматривается так же достаточно четко, как и у других психотипов. То есть основные черты влекут за собой особенности поведения в межличностных отношениях, во внутриличностных проблемах, в обращении с предметами. Перефразируя известное выражение, скажем так: шизоид – он и в науках шизоид, и в сексе. А если пояснить, то в науке он теоретизатор и в сексе скорее доберется до нужной литературы и сверит с ней свои представления.
В одной из своих поездок по линии общества "Знание" я встретил шизоидную супружескую пару, поехавшую после института на Кольскую АЭС. Оба молодые и оба до свадьбы не имели сексуального опыта. Они рассказали мне, что положили перед собой книгу по анатомии и в соответствии с рисунками нашли у себя все детали, выучили, как что называется, и только после этого приступили к собственно половым актам.
Порядок
В главке об энергетичности я сказал, что шизоиду не хватает сил навести порядок на собственном столе и в квартире. Продолжим эту интересную тему шизоидной психологии.
Из-за слабой энергетики у шизоида накапливаются архивы.
Вот истероидка – та устраивает агрессивную чистку архивов, при этом разорвет и выбросит в корзину ненужные бумаги. Паранойяльный, напомним, относится к каждой своей мысли как к сверхценности, но время от времени перебирает свои архивы и кое-что складывает в более далекие углы.
А у шизоида новые материалы кладутся поверх более ранних. И вот уже на столе для сегодняшней работы осталось лишь крохотное пространство между стопками бумаг, где он кое-как умещает нужный материал, над которым сейчас работает. Но в этом видимом хаосе он неплохо разбирается. Он помнит, где что лежит, под какой кипой какая папочка. Слой пыли не мешает ему найти необходимый документ. Но слой пыли не вытирается, даже если этот документ разыскивается под этим слоем.
Шизоид редко использует интероргтехнику. Карандаш и бумага – вот и все, что ему нужно. Сейчас, правда, прибавился компьютер, но этим все и ограничивается. У паранойяльного обыкновенно интероргтехники много, у эпилептоида – чуть поменьше, а у шизоида – карандаш, и тот плохо заточен.
Шизоид не наводит порядок на чужом столе, но и вторжения на свой стол не терпит – в основном потому, что после этого вторжения он вообще ничего у себя не найдет. Можно сказать, что у шизоида свой "беспорядочный порядок". Это беспорядок для стороннего глаза. А для самого шизоида, хозяина беспорядка, в этом беспорядке все на своем месте. Причем, благодаря цепкой памяти, он отлично помнит, что где лежит. Для сравнения напомним, что эпилептоид любит просто порядок, а гипертим – просто беспорядок, а вот у шизоида свой "беспорядочный порядок". При этом у гипертима беспорядок не интеллектуализированный, а "бесшабашный".
Стол – это не только для примера. Имеется в виду письменный рабочий стол – важная деталь в жизни шизоида, так как там сосредоточена вся его интеллектуальная деятельность. Впрочем, "беспорядочный порядок" не только на столе: если вы заглянете в шкаф, обнаружится та же картина. Но шкаф – это громко сказано. Чаще всего вещи лежат вокруг шкафа, разбросаны по квартире. Один истероид сказал о своем друге-шизоиде, что у того ко всем нужным предметам типа телевизора или компьютера между грудами вещей проложены тропинки.
Грязная посуда у шизоида свалена в раковину и не моется, пока еще есть хоть одна чистая тарелка. Но если и одной-единственной чистой тарелки нет, то вся посуда все равно может не мыться, а моется лишь одна тарелка, одна чашка, чтобы можно было поесть, а то, бывает, из груды грязной посуды берется менее грязная и используется снова.
Речь
У шизоида во рту "каша". Не такая, как у гипертима, – тот говорит быстро и не договаривает фразы, они сбивчивы, налезают одна на другую, но он более или менее неплохо артикулирует слова. У шизоида плохо именно с артикуляцией, которая обусловливает плохую дикцию. Интонации зачастую неадекватны содержанию высказывания. Плюс к этому шизоидная речь изобилует словами-паразитами, вводными словами, причастными и деепричастными оборотами, сложноподчиненными и сложносочиненными предложениями. Плюс он часто бросает фразу и начинает новую, у него меняется план всего высказывания. Плюс нередко наблюдается скороговорка с повторением некоторых фраз, слов, слогов. А наряду со скороговоркой – неадекватные замедления и паузы при произнесении слов. Словом, речь нечленораздельная, путаная, сбивчивая, "захлебывающаяся", косноязычная. В результате трудно понять, что человек говорит.
Кажется, что все это идет от неуверенности. Человек боится, что его перебьют, не поймут. Это еще не заикание, но уже логоневроз. Хотя до логопеда дело не доходит. Да и вряд ли логопед здесь поможет.
Шизоида часто трудно понять еще и потому, что он раб освоенной им терминологии, он скован ею, не может из нее выбраться. Терминов он не растолковывает: это потребовало бы дополнительных усилий. Собеседнику навязывается недоступный стиль речи. В результате связь с окружением совсем уж плохая.
Все это в особенности проявляется при чтении стихов. Здесь прибавляется еще и сбой в логических ударениях. В стихотворении ритм и рифмы ведь не отменяют логических ударений. Но шизоиду трудно сочетать то и другое вместе. И вот он, на подсознательном, конечно, уровне, итерирует логические ударения, подчеркивая формальные ритмические ударения и рифмы. Создается впечатление неестественности. Чтобы представить себе, как читают стихи шизоиды, можно послушать записи известных шизоидных поэтов: Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского, Иосифа Бродского… Причем если у Вознесенского чувствуется заимствованная у истероидов яркость, то при всей глубине стихов Бродского читал он их довольно монотонно.
Речь шизоида сопровождается неадекватной мимикой. Это парамимия – термин, обозначающий неадекватность мимики содержанию речи. Вообще-то это термин опять психиатрический. Но к шизоидной мимике он тоже подходит. "Пара-", как известно, – это "около". То есть мимика "не в кассу", а "около". И действительно, у шизоида часто как бы приклеенная неподвижная улыбка и при этом вытаращенные глаза, или взгляд исподлобья, или приподнятые, как у Пьеро, брови, или тик. Бывает, что лицо просто малоподвижно – это гипомимия.
Я, по обыкновению, сгустил здесь краски. Все вместе и в такой степени выраженности это наблюдается при шизоидной психопатии. Но если убрать преувеличения, можно получить акцентуацию или рисунок личности.
Жестикуляция у шизоида либо почти отсутствует, либо его жесты так же не соответствуют содержанию речи, как и мимика. Для рукопожатия подается вялая плоская безжизненная ладонь. Вычурное шевеление пальцев. Однообразные, в ритм речи, вихляния кисти. Варианты этой "паражестикуляции" трудно поддаются описанию, но они настолько характерны, что сразу видно отличие и от безудержной пляски рук гипертима, и от "вальсирования" рук истероида, и от указующего перста паранойяльного, и от сдержанного, скупого эпилептоидного жеста.
Движения
В целом они диспластичны. Он не может слитно выполнить одно сложное действие, а выполняет неуклюже набор изолированных движений. Многие действия шизоида воспринимаются как вычурно-смешные. Вот тычком в переносицу он поправил очки. А вот неловко пытается достать далекий от него предмет и падает. Сравним: истероидка, дотягиваясь рукой до предмета, создаст противовес – вытянет в другую сторону ногу. Истероид выполняет сложное действие, не разлагая его на отдельные движения. Он легко, плавно, слитно производит целые комбинации действий в одной льющейся деятельности. Эпилептоид подойдет и спокойно возьмет со стола нужную вещь. Он разлагает действие на отдельные движения, каждое из которых выполняет как бы отдельно, но все же адекватно. Шизоид же каждое движение выполняет неуклюже и не может осуществить их слияние в одном плавном действии.
В связи с диспластичностью двигательной сферы шизоид плохо танцует и не стремится к этому. Шизоидов очень мало в художественной гимнастике, в фигурном катании, в балете.
По телевидению как-то рассказывали, что Гайдай специально переучивал ловкого Александра Демьяненко: надо было делать все неловко. В результате в конце концов получился "шизоидный" Шурик.
Шизоидам трудно дается общение с предметами. Я не оговорился, сказав "общение". Предметы, как и люди, имеют свой дурной характер.
Юрий Олеша в романе "Зависть" выводит шизоида в образе главного героя Николая Кавалерова. "С одеялом у меня всегда сложные взаимоотношения… Если какая – нибудь дрянь – монета или запонка – падает со стола, то обычно закатывается она под трудно отодвигаемую мебель".
И в предметном мире навыки шизоид обретает с большими трудностями. Если он несет стул, то стукнет им об стенку (или об зеркало). Пила-ножовка у него застревает в бревне. А пилить вместе с кем-то двуручной пилой ему еще труднее. Сигарету докуривает дотла, пальцы – в никотине. Если шизоид несет чайник – надо держаться от него подальше. Но если вы далеко, то он ошпарит себя. Газ зажигает газовой зажигалкой для сигарет – и обжигается. Если подает женщине пальто, то длинное пальто у него может предварительно долго "подметать пол", а короткое он поднимет на такую высоту, что даме приходится выворачивать руки.
