С другой стороны, большинство этих детей унаследовало атрибуты благополучия, которыми напичкали их родители. Они были чистенькие, откормленные витаминами, с хорошо залеченными зубами и крупной страховкой в кармане. Однако эти блага не стерли тех ранних записей, которые ныне воспроизводятся в "неразумных" действиях протестующих студентов. Необходимо подчеркнуть, что мы не вправе делать широких обобщений обо всех студентах. Ведь есть и исключения. Некоторые из протестующих были старше других. Некоторые происходили из тех семей, чья стабильность не была нарушена военным лихолетьем. Тем не менее, наш подход вполне допустим. Именно так мы сможем выйти за пределы игры "Разве это не ужасно" по отношению к молодому поколению.
Раннее столкновение с трудностями и неопределенностью бытия не означает, что молодые люди могут уклоняться от ответственности за свое поведение. Но понять, что записано в их Родителе и в их Дитя, — значит понять те установки, которыми они руководствуются. Очевидно, что старая информация поступает не только от мятежного Дитя, но и от Родителя, и ее содержание также окрашено тревогой, протестом и недоверием к миру, который, кажется, не может существовать без войны. Большинство студентов никогда не жило рядом с носителем власти, которому они могли бы полностью доверять. Поэтому теперь они готовы протестовать против любой власти, не исключая и университетских властей. Они продолжали получать множество материальных благ, однако почти ничто не подтверждало их уверенность в Том, что жизнь человека имеет смысл. Их Родитель дезорганизован, Дитя подавлено, а Взрослый гневно вопрошает: "Неужели вы не можете мне предоставить чего-то еще?"
Один из предметов недовольства состоял в том, что "университет слишком разросся". То же самое можно было бы сказать о населении земного шара. Франклин Мерфи, ректор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, по профессии медик, ответил на это блестящей биологической метафорой:
Нет, он не слишком велик. Просто в последние годы он рос очень быстро, так что анатомия возобладала над физиологией. Если тело опережает в своем развитии нервную систему, организм становится дезорганизован. Нам надо усовершенствовать нервную систему университета, чтобы сделать организм жизнеспособным. А для того, чтобы координировать действия разных органов, нужна сложная нервная система. Университет нуждается в большей децентрализации и лучшей координации.
Функция "нервной системы" университета —" та же, что и нервной системы человеческого организма — коммуникация. Это и функция нервной системы всего мира. Ее сконцентрированность на коммуникации, способность интенсифицировать ее или тормозить, может породить нечто новое по сравнению с древней тенденцией к насилию.
Те, кто стремится разрешить внутренние и международные проблемы, настаивают на "необходимости диалога", не заботясь о том, чтобы определить исходные понятия. В транзактном анализе существует четкая система определений, способствующая разложению поведения на объективно наблюдаемые единицы. Продуктивный диалог должен основываться на соглашении о том, что подлежит изучению и в каких понятиях описывается изучаемое.
Человек, знавший Сирхана Сирхана, говорил: "Он был фанатиком своей страны, но он не был неуравновешенным". Если мы хотим анализировать и прогнозировать поведение, слова "фанатик" или "неуравновешенный" являются бесполезными. По той же причине бессмысленны многие наши диалоги. Бывает, что многое сказано, но ничего не понято.
Анализ международных транзакций
Если транзактный анализ позволяет двум людям понять, что между ними происходит, можно ли использовать ту же систему понятий, чтобы разобраться, что происходит в международных отношениях? Так же, как и при межличностной транзакции, международная транзакция может быть взаимодополнительной, только если векторы транзактной диаграммы параллельны. В современном мире продуктивны только транзакции Взрослый — Взрослый. Существовавшие ранее отношения Родитель — Дитя между крупными и малыми странами более не продуктивны. Малые страны "взрослеют" и не хотят более играть роль Дитя. Их претензии понятны: как же еще им себя чувствовать после всего того, что мы делали с ними?
Одним из наиболее надежных институтов для анализа международных транзакций является ООН. Там имело место много перекрестных транзакций. Когда глава сверхдержавы стучит ботинком по столу, связи прерываются. Когда нам говорят, что "нас похоронят", это больно задевает наше Дитя. Но мы не должны позволять себе Детских реакций. Мы не должны отвечать и с помощью бряцающего оружием Родителя. В этом и заключается возможность перемен.
Маленькому ребенку надо постоянно повторять: "Я люблю тебя", но однажды сказанного "Я ненавижу тебя" достаточно, чтобы любые уверения в родительской любви впредь не воспринимались. Если бы маленький человек понимал, что жестокие слова порождены родительским Дитя, провоцирующим деструктивное отношение к ребенку, которого на самом деле обожают, — тогда бы он не воспринимал это утверждение как истину.
Так же обстоит дело и с утверждением Никиты Хрущева: "Мы вас похороним". Хотя это были отвратительные слова, которые не принесли никакой пользы ни его стране, ни кому-либо вообще, их можно не принимать близко к сердцу, помня, что он — всего лишь человек, у которого есть Родитель, Взрослый и Дитя и содержание их совсем иное, чем у Родителя, Взрослого и Дитя любого другого человека, особенно — американского политика.
Доказательством того, что он не был политическим суперменом, служит тот факт, что сам он ныне похоронен в политическом смысле. И не требуется обширных исторических исследований, чтобы найти примеры подобных неуклюжих заявлений и поступков со стороны глав других государств, в том числе и нашего. Мы должны научиться реагировать на чужие слова и поступки из позиции не перепуганного, готового к драке Дитя, но Взрослого, способного искать истину, понимать те опасения, которое испытывает чужое Дитя, и те страдания, которые оно переживает, принуждаемое выполнять отжившие требования Родителя. Нам необходимо также взглянуть на себя со стороны и понять, что представляет собой Родитель в американской культуре. В этом Родителе много величия, но немало и слабостей, как, например, болезнь рабства, с которой мы сталкиваемся в лице расовых экстремистов, черных и белых. Элтон Трублад пишет:
В нашем нынешнем положении мы походим на шахматистов, чья позиция такова, что любой ход таит в себе опасность. Мы начинаем смутно ощущать, что все происходящее есть ужасное проявление морального закона, но нам трудно это понять и поверить в это. Возмущение азиатов кажется нам неоправданным, и это действительно так, если рассматривать лишь нынешнее положение дел. Однако сегодня мы лишь пожинаем плоды. Любой белый человек, унизивший в прошлом достоинство китайца пренебрежительным обращением, приложил руку к разжиганию той лютой ненависти, которая, казалось бы, столь немотивированно обрушилось на нас в то самое время, когда мы ценой самопожертвования пытаемся воплотить высокие моральные принципы.
Этот моральный закон заключается и в том, что длительное унижение Дитя в другом человеке способно обратить его в чудовище. И нет ничего удивительного, что долгие годы унижений породили в Америке так много ужасающих монстров.
Одна негритянка после восстания в Лос-Анджелесе так отнеслась к высказывавшимся объяснениям произошедшего (безработица, нищета, жестокость полиции и т. п.): "Если они спрашивают — почему, то так никогда и не поймут".
Думаю, мы могли бы это понять, если бы наше перепуганное Дитя и самодовольный Родитель не вытеснили бы Взрослого.
Другой вопрос, — что нам делать. По-моему, начать надо с введения общепринятого языка для обозначения человеческого поведения. Транзактный анализ располагает таким языком. Психология превозносится как величайшая наука наших дней, однако она не в состоянии внести ясность в понимание нынешних социальных столкновений. Отвечая на вопросы в сенатском комитете по иностранным делам, один специалист в области человеческого поведения и общения заявил: "Я в растерянности. Я близок к тому, чтобы почувствовать себя глупцом". Это милое изъявление скромности не отменяет того факта, что люди, претендующие на понимание человеческого поведения, обязаны разбираться и в наших отношениях с народами других стран.
Я надеюсь, сенатор Фулбрайт и другие наши общественные деятели могут получить кое-что полезное от психиатров. По моему убеждению, понимание природы Р-В-Д и необходимости высвобождения Взрослого как у государственных лидеров, так и у простых избирателей явилось бы важнейшим шагом к пониманию стоящих перед нами социальных и политических проблем.
