отличали ранних австралопитеков от поздних
Homo, эти изменения проложили путь к тому, что наши предки стали выглядеть так, как мы выглядим сегодня.
Плечи опустились и отделились от шеи, позволив телу двигаться отдельно от головы. Предплечья стали короче, а ноги длиннее, и связь между тазом и позвоночником стала более прочной. Кости стопы сместились и стали более квадратными, а площадь поверхности голеностопного, коленного и тазобедренного суставов увеличилась. Появилась огромная связка, идущая от задней части черепа вниз по позвоночнику. У нас выросли ягодицы.
И вот в чем дело: сама по себе двуногость не может объяснить физические изменения от австралопитека к Homo, не говоря уже о том, что эти изменения произошли через миллионы лет после того, как мы встали на задние лапы. Итак, если две ноги не вызвали этих изменений, то что же их вызвало?
По сравнению с другими млекопитающими люди не являются особо быстрыми спринтерами. В связи с этим у ученых возник соблазн изначально не рассматривать бег как значимый фактор в эволюции человека. Однако одновременное появление целой группы анатомических особенностей можно объяснить, пересмотрев эту предпосылку. Быстрый бег – не единственный способ бега. Как насчет длительного бега?
В своей работе «Бег на выносливость и эволюция Homo» исследователи Деннис Брамбл и Дэниел Либерман утверждают, что мы произошли от других приматов, похожих на обезьян, потому что естественный отбор благоприятствовал тем, кто мог бегать, и в частности тем, кто мог бежать долго. В своей работе они выдвигают очень убедительную теорию о том, что способность бегать на длинные дистанции сформировала сегодняшний облик человека.
Наблюдая за тем, как бегуны Big’s преодолевают первый круг, легко заметить изменения, которые отличали Homo в действии. Благодаря длинным ногам, коротким предплечьям и пружинящим сухожилиям человек имеет более эффективную и стабильную механику тела для бега, особенно по сравнению с длиннорукими и коротконогими австралопитеками и их постоянно вздернутыми плечами. Наши плечи свободно отходят от шеи, обеспечивая равновесие, и все стабилизируется благодаря более плоской, круглой голове и новым шейным сухожилиям. Каждый бегун использует направленный вперед большой палец ноги, который много лет назад превратился в квадратную стопу, что очень удобно для отталкивания; наши более широкие суставы и большая пяточная кость делают бег более легким для тела, функционируя как улучшенные амортизаторы. А еще есть примечательная человеческая задница. Критически важные для стабилизации, ягодицы важны для бега, но не для ходьбы; они удерживает нас от падения на лицо, когда мы наклоняемся вперед, чтобы побежать. Нет попы – нет бега.
И не только механика тела делает человека хорошим бегуном! Новый, длинный и худой тип тела Homo, появившийся несколько тысяч лет назад, говорит о том, что по отношению к объему наших внутренностей у нас больше площадь поверхности для испарения тепла с кожи. Изменения черепа и расположение кровеносных сосудов способствуют охлаждению большого количества крови, причем быстро. Недостаток волос на теле тоже помогает, позволяя теплу уходить. И к счастью, у нас есть маленькие железы, которые выбрасывают соленую воду на кожу для испарительного охлаждения.
Видите ли, в отличие от большинства млекопитающих, люди могут потеть. Нам не нужно останавливаться и пыхтеть, чтобы вывести тепло. Мы можем тяжело дышать, когда напрягаемся, и наше дыхание не привязано к походке. Вдобавок ко всем остальным преимуществам, которыми люди обладают в беге на выносливость, у нас охлаждение происходит за счет потоотделения, а не за счет дыхания, что означает, что человек может обогнать почти любое животное на планете. Конечно, не за счет спринтерского бега, но благодаря нашей неустанности, выносливости. В жаркий день человек может обогнать даже лошадь, причем на дистанции, равной одному марафону. Интересно, достаточно ли длины забега, который я собираюсь смотреть, чтобы убить лошадь? (Да, достаточно.)
Но почему первые люди подолгу бегали? Скорее всего, ради пищи! Способность к длительному бегу, вероятно, сделала нас отличными падальщиками, которые могли воспользоваться присутствием колонны стервятников над тушей животного вдалеке. А еще существует довольно жуткая практика охоты, когда люди преследуют добычу на больших расстояниях, доводя животное до изнеможения. Не имея возможности отдохнуть, чтобы отдышаться и охладиться, и в итоге слишком слабые, чтобы отбиться от голодных товарищей, которые непрерывно преследуют их часами, эти гораздо более быстрые хищные животные погибают от руки медленных, но неустанных бегунов. Я не могу не вспомнить фильм про убийцу, который всегда идет, никогда не бежит, но все равно умудряется поймать и убить каждую жертву.
Наблюдая за этим феноменальным забегом, который длится целые выходные, я легко представляю себе древних людей, непрерывно догоняющих свою задыхающуюся добычу.
Большинство бегунов уже вернулись с первого круга. Тропа, по которой бегут днем, в основном расчищенная, сухая, на ней полно ухабов, которые нужно преодолевать, и корней, о которые можно споткнуться, и она заканчивается дорожкой из гравия, возвращающей на старт. Вдоль дорожки стоят палатки с помощниками. Среди них есть худой, жилистый мужчина, который обустраивает место для команды, на вид он лет шестидесяти, но нестареющий, кажется, невосприимчив к холоду, на нем подпоясанные камуфляжные штаны и аккуратно заправленная футболка. Для сравнения, на мне термоноски, толстые легинсы, тонкая терморубашка с длинным рукавом, черная толстовка, вязаная шапочка и куртка с подогревом. Мой нос все еще мерзнет, и я смирилась с тем, что многие люди стоят в легких куртках, утренний воздух бодрит. Большинство членов команды – сами бегуны, только на основании гардероба они кажутся значительно выносливее меня. Несколькими минутами ранее самые быстрые бегуны вливались в палатки с двадцатью минутами в запасе, а теперь более опытные пробираются внутрь, когда до стартовых колоколов следующего круга остаются считаные минуты. Темп – это самое главное на Big’s. Как ни странно, никто из тех, кто опережал пелетон на одном из первых шестнадцати кругов, никогда не побеждал в Big Backyard Ultra.
И если на то пошло, ни одна женщина не одерживала победу.
Но все может измениться. Приехала Кэти Райт, первая женщина, выигравшая гонку до последнего участника в своей родной стране – Новой Зеландии. А в прошлом году американская спортсменка Кортни Даувальтер почти выиграла Big’s: она пробежала за шестьдесят семь часов примерно четыреста двадцать километров, прежде чем сойти с дистанции, что стало заметным подспорьем для рекордной победы Йохана Стина. Лаз хочет, чтобы победителем стала женщина, и сегодня здесь много претенденток. Пришло время, говорит он людям. Пришло время.
Два члена команды рядом со мной выражают тихое недоумение по поводу бегунов, которые приходят быстро. «Те, кто позади, знают, в чем суть состязания», – слышу я, пробираясь вдоль стартовой линии, тихо наблюдая за сосредоточенными спортсменами.
Ближе
