3) углубленное участие в различных формах медитации и духовной практики, предназначенных для активизации духовных переживаний: методики дзен, буддийские медитации Випассаны, упражнения Кундалини-йоги, суфийские упражнения, чтение христианских молитв, различные аскетические депривацион-ные практики (пещерная, пустынная, лесная, замуровывание вкаменные мешки и др.), монашеские размышления, статические медитации на янтры, мандалы и т. д.;
4) групповые и индивидуальные эксперименты с использованием психоделических веществ;
5) участие в различных интенсивных формах групповой психологической работы с личностью;
6) неподготовленное включение в различные этнические ритуалы и экстатические практики;
7) участие в жизни тоталитарных сект.
Кризисы, связанные с невозможностью реализовать основные тенденции личности
Кризисы, которые мы хотим раскрыть в этом параграфе, связаны с динамическими характеристиками личности. Рассмотрим их подробнее.
Реализация экспансивной, трансформационной и консервативной тенденций может встретиться с трудностями, которые способствуют возникновению психодуховных кризисов:
1) быстрое преуспевание личности в материальной сфере, когда в течение короткого срока накапливаются не соотносимое с притязаниями личности экономические богатства;
2) раздирающая нищета, в ситуации которой экспансивная функция сведена до минимума и часто средств не хватает даже на физическое существование человека. Особенную опасность представляет для личности в тех случаях, когда не позволяет реализовать значимую социальную функцию (накормить семью, купить медикаменты для близкого при болезни и др.);
3) «из грязи в князи», когда вследствие удачного стечения обстоятельств личность попадает в социальную страту, с представителями которой не имеет коммуникативных навыков и, что не менее важно, не готова выполнять властные, управленческие ролевые функции. Фрустрация данного вида, возникающая вследствие быстрой реализации экспансивной функции, может привести к экзистенциальной пустоте;
4) «я достоин большего» – большой разрыв между личностными притязаниями на социальный рост и достигнутым статусом вследствие невозможности реализации экспансивной функции «Я»-социального;
5) слишком быстрое протекание процесса духовного самораскрытия; скорость этого процесса превышает интегративные возможности человека, и он принимает драматические формы. Люди, оказавшиеся в таком кризисе, подвергаются натиску переживаний, которые внезапно бросают вызов всем их прежним убеждениям и самому образу жизни;6) слишком медленное протекание духовного самораскрытия, когда поиск основных смыслов существования превращается в мучительное ожидание и трагическую безысходность. Часто активация психики, характерная для таких кризисов, включает в себя проявление различных старых травматических воспоминаний и впечатлений; в силу этого происходит нарушение повседневного существования человека и обесценивание доминирующих аспектов жизни;
7) когнитивная интоксикация – слишком быстрое накопление знаний в определенной науке, виде деятельности или столкновение с большим массивом информации и переживаний в жизни;
8) быстрые качественные личностные изменения при возрастных и ситуативных кризисах, к которым не готова как сама личность, так и социальное окружение;
9) «тоска стабильности», когда развитость консервативной тенденции приводит к материальной, социальной стабильности такого порядка, что вызывает ощущение пресности и бесцветности жизни. С личностью в такой ситуации «ничего не происходит», и это вызывает экзистенциальную тоску существования;
10) «тоска по стабильности» – при невозможности реализации консервативной тенденции и динамичности жизненных обстоятельств у человека возникает ощущение зыбкости и ненадежности жизни, которое и является причиной экзистенциальной тоски по порядку и устроенности.
Кризисы витальности
У многих специалистов выделение данного типа причин психодуховного кризиса может вызвать естественный протест, так как упадок сил и буйство энергии, как правило, уже являются следствием неправильного взаимодействия с жизненной энергией.
Наблюдаемые бинарности психодуховного кризиса часто не имеют явных причин, но вызывают затяжные последствия вплоть до суицида. По этой причине мы решили выделить их отдельно:
1) потеря витальности сопровождается длительным состоянием упадка сил. Состояние может вызываться как физическими, так и психологическими причинами. Апатия и общее понижение жизненного тонуса приводят к чувству безнадежности и безысходности, часто к ощущению абсурда человеческого существования. Ярким примером этому служит потеря витальности в старости;
2) буйство энергии может сопровождаться гиперактивностью во всех сферах существования, неадекватной жизненным обстоятельствам. Личность в тех или иных отношениях не соответствует требованиям момента и оказывается не в состоянии правиль-но усвоить нисходящие в нее духовную энергию и силу. При интенсивных практиках это случается, например, когда ум не уравновешен, когда эмоции и воображение бесконтрольны, когда нервная система чересчур чувствительна или когда прилив духовной энергии слишком силен и внезапен. При крайних формах человека «сносит» от избытка энергии и возникает состояние на грани психопатологии.
Основные психоэмоциональные паттерны переживаний духовного кризиса
При всем многообразии эмоционально-чувственных проявлений психодуховного кризиса можно выделить специфические паттерны переживаний, наличие которых может говорить о факте психодуховного кризиса.
Страх. Различные формы страха в целом характерны для всех аспектов функционирования личности как целостной системы отношений с реальностью, однако при психодуховных кризисах страх может принимать достаточно специфический характер:
1) недифференцированный страх, возникающий внезапно и сопровождающийся чувством неминуемо надвигающейся угрозы, катастрофы, часто метафизического характера (существует более удачное повседневное определение такого неопредмеченно-го страха – «жуть»};
2) страх перед новыми, неожиданными внутренними состояниями, быстро сменяющими друг друга. Часто бывает характерен страх перед неприемлемыми, неожиданно возникающими мыслями и представлениями, а также страх потери контроля над содержаниями сознания;
3) страх утраты контроля, связанный с потерей основных жизненных ориентиров и девальвацией прежних целей, а также переживанием новых состояний, сопровождающихся интенсивными эмоциями и телесными ощущениями;
4) страх безумия, возникающий в результате переполнения сознания бессознательными содержаниями; этот страх тесно связан со страхом утраты контроля;
5) страх смерти, связанный с ужасом уничтожения центра «Я»-материального – тела. В трансперсональной психологии объясняется активацией перинатальных бессознательных содержаний, в первую очередь процесса смерти-рождения.
Чувство одиночества. Одиночество – еще один компонент духовного кризиса. Он может проявляться в широком диапазоне – от смут-ного ощущения своей отделенное™ от людей до полного поглощения экзистенциальным отчуждением. Чувство одиночества связано с самой природой тех переживаний, которые составляют содержание психодуховного кризиса. Высокая интрапсихическая активность вызывает потребность все чаще и чаще уходить от повседневности в мир внутренних переживаний. Значимость отношений с другими людьми может угасать, и человек может чувствовать нарушение связи с привычными для него идентификациями. Это сопровождается чувством отделенности как от окружающего мира, так и от самого себя, вызывая своеобразную болезненную «анестезию» привычных чувств и напоминая тяжелую клиническую форму депрессии – «anaestesia dolorosa psychica» («скорбное бесчувствие»).
Кроме того, люди, находящиеся в психодуховном кризисе, склонны расценивать происходящее с ними как нечто уникальное, не случавшееся ранее ни с одним человеком.
Часто люди, пребывающие в духовном кризисе, испытывают оторванность от своей глубинной сущности, от высшей силы, от Бога. Наследие иудейского христианства изобилует примерами мучительной экспрессии одиночества. Псалмы полны жалоб, стенаний одинокого человека: «Доколе, Господи, будешь забывать меня вконец, доколе будешь скрывать лице Твое от меня?» (Пс. 13:2). «Как лань стремится к потокам вод, так душа моя стремится к Тебе, Боже!» (Пс. 42:2). В сочинениях пророков много подобных мест. Это чувство предельной изоляции было выражено в одинокой молитве Иисуса, распятого на кресте: «Боже мой, Боже мой! Почто Ты оставил меня, удаляясь от спасения моего, от слов вопля моего?» (Пс. 22:2).
