Реймонд Моуди - Все о встречах после смерти

Однажды днем я много часов готовился к зрительному воссоединению с ней. Я восстановил в уме дюжины воспоминаний, разглядывал ее фотографии, вспоминал ее доброту.

Затем я пошел в то место, которое называл «будкой видений призраков», и в сумеречном свете комнаты уставился в глубину большого зеркала. Я провел так по меньшей мере час, но не почувствовал и намека на ее присутствие. Наконец, я отказался продолжать эксперимент, посчитав, что у меня иммунитет к зрительным воссоединениям.

Но позже в моей жизни произошло событие, которое стало одним из тех, что кардинально изменит жизнь. 2*

Случившееся почти полностью изменило мое понимание действительности.

Этот опыт нес невыразимое качество, и это означает, что его трудно и даже невозможно облечь в слова. Тем не менее, я хочу описать свой опыт зрительного воссоединения, ибо нахожу важным представить его читателю из первых рук.

Я сидел в комнате один, когда в нее вошла женщина. Едва увидев ее, я почувствовал, что знаю ее. Но все произошло очень неожиданно, и мне потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и вежливо поприветствовать ее. Потребовалось еще некоторое время, должно быть, меньше минуты, прежде чем я опознал женщину как мою бабушку по отцу, которая умерла несколько лет назад. Я, помнится, поднял руки к лицу и воскликнул: «Бабуля!»

В этот момент я смотрел прямо в ее глаза в благоговейном страхе. Очень мягко, с любовью она назвала себя и обратилась ко мне по прозвищу, которым только она называла меня в детстве. Как только до меня дошло, кто же эта женщина, поток воспоминаний хлынул в мой мозг. Отнюдь не все из них были доброй памятью. Многие были отчетливо неприятны. Если мои воспоминания о бабушке по матери позитивны, то память о бабушке по отцу совсем другого рода.

Одно из ворвавшихся в мой ум воспоминаний касалось ее противной

привычки объявлять: «Это мое последнее Рождество!» Она произносила эту фразу каждые каникулы в последние двадцать лет жизни. Бабушка также постоянно предупреждала меня молодого, что я отправлюсь в ад, если нарушу любой из наложенных Господом запретов – в ее собственной интерпретации, естественно. Однажды она промыла мылом мой рот за то, что он изрек слово, которое она не одобряла. В другой раз она говорила мне, ребенку, вполне серьезно, что грешно летать на самолете. Она была недоброжелательна и эксцентрична.

Теперь же, глядя в глаза этому привидению, я прочувствовал, что стоящая передо мной женщина изменилась в очень положительную сторону. Я ощущал исходившие от нее тепло и любовь, эмоциональность и сострадание, и это было выше моего понимания. Она определенно была с юмором, и вокруг нее разливались тихий покой и радость.

Причина, по которой я не сразу узнал ее, заключалась в том, что она выглядела гораздо моложе, чем когда умерла, и даже моложе, чем когда я родился. Не помню, чтобы мне попадались ее фотографии в возрасте, на который она походила в этот свидание. Однако это и не имеет значения, ибо я узнал ее не только по физическому облику. Скорее, я опознал эту женщину через ее несомненное присутствие и через многие воспоминания, о которых мы говорили и которые обсуждали. Короче, это была моя скончавшаяся бабушка. Я узнал бы ее где угодно. Я хочу подчеркнуть, сколь завершенной и естественной была эта встреча. Она ни в коей мере ни причудлива, ни сверхъестественна. На самом деле это было наиболее нормальное и приносящее удовлетворение общение, которое у меня с ней когда-либо было.

Наша встреча касалась исключительно наших отношений. Я не переставал удивляться, что нахожусь в присутствии человека, который уже покинул мир, но это никак не мешало нам. Она была предо мной, и сколь бы ни был поразителен сам факт, как таковой, я принял его и разговаривал с ней.

Мы говорили о старых временах, об особых случаях из моего детства. Она напомнила мне о некоторых забытых мной происшествиях. Она также обнаружила знание коечего очень личного о моей семейной ситуации, что было для меня сюрпризом, но в ретроспективе это имеет большой смысл. Вследствие того, что главные действующие лица еще живы, эту информацию я держу при себе. Скажу лишь, что ее откровенность на многое в моей жизни позволила взглянуть по-другому и что я чувствую себя значительно лучше, услышав это от нее. Я говорю «услышав» почти в буквальном смысле. Я слышал ее голос четко, единственное отличие состояло в том, что в нем присутствовал треск электрического свойства, что, казалось, делало голос четче и громче, чем он был до ее смерти.

Другие люди, имевшие подобный опыт, описывали общение как телепатическое, или «из ума в ум». У меня похожее впечатление. Хотя большая часть разговора осуществлялась посредством речи, время от времени я мгновенно угадывал ее мысли, и, могу утверждать, что то же верно и для нее.

В нашем воссоединении она ни в коей мере не выглядела прозрачной или похожей на духа. Она казалась целой и крепкой, не отличалась от любого другого человека, за исключением того, что она, казалось, была окружена неким сиянием или находилась внутри полости в пространстве, как если бы была отделена от ее физического окружения.

По какой причине бабушка не позволяла мне прикоснуться к ней? Два или три раза я пытался дотянуться до нее и обнять, и каждый раз она поднимала руки и отстраняла меня. Она так решительно отвергала попытки прикосновения, что я отказался от них. Не имею понятия, как долго длилась наша встреча. Кажется, очень долго. Я был полностью поглощен событием, и мне не приходило в голову взглянуть на часы. Судя по мыслям и чувствам, которыми мы обменялись, прошло, пожалуй, пару часов, но меня не покидает ощущение, что, вероятно, все это произошло быстрее, чем в «реальном» времени.

И как же завершилась наша встреча? Я был настолько всем переполнен, что просто сказал: «До свидания». Мы условились снова встретиться, и я просто вышел из комнаты. Когда я вернулся, ее нигде не было. Привидение моей бабушки исчезло.

Произошедшее в тот день исправило наши отношения. Впервые мне доставил удовольствие ее юмор, прояснился смысл некоторых борений, через которые она прошла в жизни. Теперь я по-своему даже любил ее, не так, как при ее жизни. Опыт привел меня к твердому убеждению: то, что мы называем смертью, не есть конец жизни. Я понял, почему некоторые считают «видения призраков» галлюцинациями. Как человек, переживший измененное состояние создания, я могу утверждать, что мое зрительное воссоединение с бабушкой полностью когерентно с ординарной реальностью бодрствования, в которой я нахожусь всю свою жизнь. И если я посчитаю свое свидание галлюцинацией, тогда я должен считать галлюцинацией и всю мою жизнь тоже.

Я понял, почему искатели «свидания с привидением» необязательно видят именно ту личность, с которой они решили встретиться. Я, на основании собственного опыта, полагаю, что подопытные видят того, кого им нужно увидеть.

Мои отношения с бабушкой по матери были гладкими, чего не скажешь об отношениях с бабушкой по отцовской линии. Вероятно, воссоединения с людьми, с которыми отношения были трудными при их жизни, более полезны.

И еще: я хочу принести публичные извинения моему старому другу доктору Элизабет Каблер-Росс. В 1977 году Элизабет рассказала мне о ее свидании с умершей знакомой. Насколько я помню, Элизабет однажды шла по холлу к своему офису, когда вдруг заметила стоящую в коридоре женщину.

Женщины заговорили, и Элизабет пригласила посетительницу в свой офис.

ерез несколько минут Элизабет в изумлении наклонилась к женщине и сказала: «Я знаю вас!» Она опознала в ней миссис Шварц, пациентку, с которой была накоротке и которая скончалась несколько месяцев назад. Миссис Шварц подтвердила это, и обе продолжали разговор еще какое-то время. Когда Элизабет рассказывала мне об этом, я, помнится, запротестовал. «Погоди, Элизабет! – сказал я. – Если это был кто-то, кого ты хорошо знала, как могло случиться, что ты не опознала ее с самого начала?»

Теперь, спустя годы, я могу сказать, что понимаю. Мой опыт и опыт других дает мне право подтйердить, что «привидения» скончавшихся не выглядят в точности так, как перед смертью. Странно, а возможно, и нет, – они моложе и менее напряжены, но вполне узнаваемы.

Результаты моих и более ранних экспериментов позволяют заключить, что СЗ служит естественной связью между спонтанными и наведенными «видениями призраков».

Последующие исследования убедили меня, что в исторические времена СЗ использовалось с поразительными результатами. Именно исторические свидетельства побудили меня еще глубже изучить проблему СЗ.