Есть еще одно определение расчетливого, даже врожденного, безразличия — психопатия, или базовое отсутствие способности сопереживать чувствам других человеческих существ. Это безразличие, возведенное в биологический абсолют. Но в самом ли деле мошенники подпадают под это определение? Справедливо ли утверждать, что подобные Демаре аферисты всего мира просто клинические психопаты или на самом деле каждый из них лишь чуть более изворотливый вариант нас самих, нашей темной стороны? Существует ли качественная разница между мелким повседневным обманом, к коему прибегает каждый из нас, и уловками аферистов, или это по сути одно и то же и разница лишь в масштабе?
«Дополненный опросник для выявления психопатии» Роберта Хейра — широко распространенный инструмент оценки антисоциального психопатического поведения — обращает внимание на такие качества, как ответственность, раскаяние, патологическая лживость, склонность к манипуляциям, изворотливость, половая распущенность и общая импульсивность, поверхностное обаяние, претенциозность и тому подобное. Наберите достаточно очков — и вас назовут психопатом, или «страдающей душой», поскольку вы сами на своем пути оставляете за собой множество таких же «страдающих». Один из наиболее характерных отличительных признаков психопата — неспособность испытывать эмоции подобно другим людям. Для истинного психопата ваши страдания ничего не значат. Он не знает сочувствия. Не раскаивается. Не чувствует за собой вины. В условиях, которые для большинства людей кажутся шокирующими — например при просмотре тревожных и неприятных изображений, — их пульс остается ровным, потоотделение не усиливается, сердце бьется спокойно. В одном исследовании клинической психопатии было выявлено, что психопаты не в состоянии задействовать те отделы мозга, которые у здоровых людей отвечают за эмоции. Участникам было предложено сделать трудный с моральной точки зрения выбор — например задушить громко плачущего младенца ради спасения всей деревни, в то время как плач ребенка может обречь на гибель всех жителей, в том числе и его самого. Для подавляющего большинства людей подобный выбор будет морально опустошающим. В поисках ответа эмоциональные центры мозга вступают в борьбу с прагматичными. У психопатов такой борьбы не происходит: они демонстрируют безразличие в самой крайней степени.
Психопаты, по данным Хейра, составляют приблизительно 1 % мужского населения; среди женщин они почти не встречаются (почти, но не совсем). Это значит, из каждой сотни встреченных вами мужчин одному можно поставить диагноз: клиническая психопатия. Но будет ли он при этом прирожденным мошенником?
С одной стороны, данные вроде бы указывают на прямое сходство между мошенником и психопатом, которые в своем развитии идут рука об руку. Соблазнительное доказательство: поведение людей, уже во взрослой жизни испытавших психопатическое расстройство мозговой деятельности, становится, разумеется, психопатическим — и при этом удивительно похожим на поведение мошенников. В ходе изучения патологий мозга было выявлено, что у людей, переживших в раннем возрасте повреждение вентромедиальной области префронтальной коры головного мозга — области, органически связанной с психопатией, — развиваются поведение и личностные черты, отчетливо напоминающие одновременно психопатию и мошенничество. Двое пациентов с таким диагнозом, например, имели склонность лгать, манипулировать и нарушать правила. Другие отзывались о них так: «Отсутствует эмпатия, вина, раскаяние, страх… Совершенно не стесняются собственного неблаговидного поведения». Из этого можно сделать вывод, что психопатия — своего рода биологическая предрасположенность, влекущая за собой то особое поведение, которого мы ждем от мошенника.
Однако это еще не все. Психопатия относится к так называемой темной триаде личностных черт наряду с нарциссизмом и макиавеллизмом, которые также во многом напоминают качества, ассоциирующиеся у нас с мошенниками.
Нарциссизмом называют чувство собственного величия и исключительности, самовлюбленность, чрезмерно раздутое представление о своей значимости и склонность к манипуляциям. Вкратце это очень похоже на портрет нашего Фреда Демары, который не выносил, когда на него смотрели свысока. Он стремился быть в центре внимания и делал все, чтобы этого добиться. Самовлюбленный человек на многое готов для поддержания своего имиджа. Поэтому Фред солгал в кондитерской, чтобы избежать неловкости, — не самая выдающаяся афера, но она прекрасно иллюстрирует тезис о болезненной склонности к самолюбованию.
Еще более красноречиво говорит за себя макиавеллизм — характеристика, практически непосредственно обусловленная способностью обманывать так же безжалостно и эффективно, как идеальный государь из сочинения Макиавелли или самые известные аферисты мира.
В психологической литературе макиавеллианским называют специфический набор черт, которые позволяют человеку манипулировать окружающими ради достижения собственных целей. По сути, это четкое, как в учебнике, определение мошенника. В 1969 году Ричард Кэлхун, профессор маркетинга из Университета Северной Каролины, описал макиавеллианца как человека, который «использует агрессию, манипулирование, злоупотребление доверием и коварство ради личных интересов и интересов своей организации». В самом деле, так называемые хай-маки — люди, набравшие высокий балл по шкале макиавеллианства (ее разработали в 1970 году психологи Ричард Кристи и Флоренс Гейс, которые хотели зафиксировать манипулятивные тенденции поведения общественных лидеров), — как правило, принадлежат к числу наиболее успешных манипуляторов в обществе. Их антиподы — лоу-маки. В серии исследований, в ходе которых хай-мака и лоу-мака помещали в одну и ту же ситуацию, хай-мак обыкновенно вырывался вперед при любом сценарии. Лоу-мак не всегда мог справиться со своими эмоциями. Хай-мак, однако, не позволял так легко сбить себя с толку.
В одном из ранних исследований с участием одиннадцати групп респондентов, объединенных по общему признаку, в том числе студентов, преподавателей, родителей, детей, спортсменов, персонала психиатрической лечебницы, служащих предприятий и т. д., макиавеллианцы намного активнее пытались блефовать, обманывать, торговаться и завоевывать расположение окружающих. И им это удавалось намного лучше, чем прочим. В ходе другого исследования было установлено, что люди макиавеллианского склада способны более убедительно лгать. Исследователи записывали на пленку ситуации, в которых участники отрицали совершение кражи (при этом половина из них говорила правду, а вторая половина — нет). Тем, кто имел более высокий балл по макиавеллианской шкале, верили охотнее, чем остальным. В третьем исследовании студентам бизнес-школы нужно было решить, давать или не давать взятку (это действие считается в высшей степени неэтичным и, кроме того, незаконным). Всем им было предоставлено разумное обоснование необходимости взятки в данной конкретной ситуации. Люди, имевшие более высокие баллы по макиавеллианской шкале, легче заглатывали наживку и оправдывали для себя целесообразность взятки.
Таким образом, можно предположить, что макиавеллианский склад наряду с психопатией обусловливает предрасположенность человека к мошенническому поведению и дает ему возможность с успехом пользоваться плодами своего обмана. Делрой Паулюс, психолог из Университета Британской Колумбии, специализирующийся на особенностях темной триады личности, идет еще дальше и утверждает, что «макиавеллианец» — более точное определение мошенника, чем «психопат». «Совершенно ясно, что нечистоплотные биржевые брокеры, такие как Берни Мэдофф, не являются психопатами, — пишет он. — Они корпоративные макиавеллианцы, предпринимающие обдуманные стратегические шаги с целью эксплуатации других».
Так где же скрывается истина? Какова природа мошенника — психопат он, нарцисс или макиавеллианец? Или в нем есть понемногу от каждого из них? Демара своим примером подтверждает достоверность второй версии («все вышеперечисленное»). Врача нередко обвиняют в том, что он мнит себя Господом Богом, но Демара довел это обвинение до гротескной крайности. Насколько раздутое эго, насколько пренебрежительное отношение к чужой жизни, какая сверхуверенность в себе могут заставить человека не только выдавать себя за хирурга, но и в самом деле браться за скальпель, не имея ни малейшей медицинской подготовки? Стать единственным источником врачебной помощи для сотен человек? Играть жизнями огромного количества людей — это не просто верх нарциссизма, это поведение психопата. Каким искушенным макиавеллианцем нужно быть, чтобы убеждать армейское начальство, других докторов, капитана, солдат и всех вокруг в том, что вы настоящий специалист?
