Ознакомительная версия.
Лагард сочли лучшей кандидатурой на пост директора-распорядителя МВФ. Ее сильные стороны – рациональность, стремление примирить интересы разных сторон, ум и нелюбовь к подковерным интригам – помогли справиться с экономическим кризисом, щедро питаемым тестостероном, и усмирить страсти внутри самого МВФ.
Впервые встретившись с Лагард, мы были поражены ее царственной осанкой и шикарной копной серебристых волос, обрамлявших лицо со спокойной элегантностью. (Единственным ярким пятном был шелковый шарф с легким орнаментом, повязанный каким-то очень изящным узлом, которого мы никогда в жизни не видели и явно ни за что не смогли бы повторить. Черт бы побрал этих француженок!) Она дружелюбно представилась, испытующе поглядела на нас и улыбнулась. С невыразимым обаянием она откровенно рассказывала о своих двух взрослых сыновьях, о том, что предпочитает передвигаться по Вашингтону на велосипеде, а не на автомобиле, и о своем друге-французе, оставшемся так далеко.
Лагард родилась и выросла во Франции. После школы она год была стажером на Капитолийском холме. Закончив юридический факультет Парижского университета, она решила вернуться в Штаты – после того, как руководитель юридической фирмы, где она работала, заявил: ей не стоит рассчитывать на партнерство, потому что она женщина. Через 15 лет она не только стала партнером в Baker & McKenzie, крупной международной юридической фирме со штаб-квартирой в Чикаго, но и первой женщиной, занявшей пост председателя совета директоров компании.
За форелью на гриле и тушеным шпинатом она вспомнила немало историй о том, как неуверенность в себе преследовала ее на пути по карьерной лестнице. «Я часто нервничала по поводу презентации или выступления. Порой мне приходилось собирать все свое мужество, чтобы, отбросив колебания, поднять руку или высказать свои соображения».
Лагард встречается с самыми могущественными мужчинами в мире и раз за разом убеждает их отказаться от привычных схем и научиться по-новому управляться с экономикой. И при этом – подумать только! – она до сих пор боится быть пойманной врасплох. «Временами, чтобы защитить свою позицию по тому или иному вопросу, мне приходится собирать все свои силы, а также уверенность, весь накопленный опыт и знания, – словом, все, что у меня есть».
Как мы узнали во время обеда, Лагард усердно готовится к каждому предстоящему событию, уделяя этому очень много времени и сил. Кому же она может без утайки рассказать о том, как трудно ей приходится? Одной из немногих женщин, стоящих с ней вровень, – канцлеру Германии.
«Мы обсуждали все это с Ангелой Меркель, – призналась Кристин. – Мы обнаружили, что у нас одинаковые привычки. Занимаясь каким-то вопросом, мы прорабатываем его изнутри, извне, спереди и сзади, со всех возможных сторон и точек зрения – исторической, географической… Мы хотим владеть информацией лучше всех и не желаем, чтобы кто-то мог запудрить нам мозги».
Забыв о крем-брюле, которое мы смаковали после обеда, мы представили, как две могущественнейшие женщины мира, укрывшись в каком-то тайном месте, делятся друг с другом своей общей проблемой – стремлением быть готовой всегда и ко всему, ничего не упуская и ни о чем не забывая. А затем Лагард призналась в том, в чем никогда не признается ни один мужчина: «Почему-то мы считаем, что наших знаний не хватает, чтобы увидеть картину целиком».
«Разумеется, это тоже связано с уверенностью, – заключила она, пожимая плечами. – Подготовиться, затем повторить все еще раз, убедиться, что ты сделаешь все как следует и не допустишь ошибки». «Это для вас проблема?» – поинтересовались мы. «Ну, – с улыбкой протянула она, – это отнимает массу времени!»
Перфекционизм к тому времени уже занимал почетное место в нашем растущем списке «убийц уверенности». Лагард была для нас образцом для подражания. Она впечатлила нас своей верой в себя, но в то же время, как ни странно, стала яркой иллюстрацией того, сколь серьезна поднятая нами проблема. (Как положено страдальцам, мы находили извращенное удовольствие в том, чтобы обнаруживать все новых товарок по несчастью. Если спортсменки-амазонки, мужественные выпускницы военных университетов и повелительницы мировых финансов регулярно сомневаются в себе, стоит ли удивляться, что мы, простые смертные, испытываем аналогичные трудности?) И все же, невзирая на все свои слабости, Лагард выглядела уверенной в себе (мы не отказались бы стать такими же!). Мы размышляли об этом противоречии не один месяц.
Накануне того самого вечера, когда мы встречались с Кристин, она вернулась с ежегодного Всемирного экономического форума в швейцарском городе Давосе. Она со смехом вспоминала заседание, посвященное экономическому прогрессу женщин, в котором она принимала участие наряду с другими знаменитыми дамами, включая и ее подругу Шерил Сэндберг.
«И вот сидим мы там, а в центре – один-единственный мужчина. Бедный парень! Он, конечно, попытался с нами бороться, вел себя нахально… Мы старались слушать ведущую, а если хотели высказаться, подавали ей знак. А ему было наплевать. Он ее игнорировал и вступал в беседу, когда хотел. Но в такой обстановке он просто выставил себя грубияном».
Этот случай напомнил Кристин о том, что женщины вовсе не обязаны вести конкурентную гонку по мужским правилам.
«Быть женщиной по большому счету интереснее, чем мужчиной. Так почему мы сдерживаем себя вместо того, чтобы оставаться собой? Почему не опираемся на свои силы и способности? Я всегда говорила: не нужно во всем подражать мальчишкам».
Это была интересная мысль. Но оценить ее по достоинству мы смогли гораздо позже.
Нехватка уверенности у женщин – это не только коллекция впечатляющих историй и до боли знакомых сценариев. Можно точно оценить масштаб этой проблемы и задокументировать его. Так, в 2011 году британский Институт лидерства и управления провел исследование, в ходе которого специалисты, задавая женщинам вопросы, оценивали, насколько уверенно те чувствуют себя в профессиональной сфере{3}. Нарисовалась довольно грустная картина. Половина опрошенных женщин заявили, что сомневается в качестве своей работы и карьерных перспективах. Для сравнения: меньше трети опрошенных мужчин сообщили о том, что их мучает подобная неуверенность.
Линда Бэбкок, профессор экономики из Университета Карнеги – Меллон и автор книги «Женщины не задают вопросов» (Women Don’t Ask){4}, обнаружила: американки испытывают сходную неуверенность, что влечет за собой вполне конкретные последствия. Проводя исследования среди учащихся бизнес-школ, она выяснила, что мужчины в четыре раза чаще женщин заводят с начальством разговор о повышении заработной платы. А если женщины все же поднимают этот вопрос, они просят прибавку к жалованью на 30 % меньше, чем мужчины.
Профессор Мэрилин Дэвидсон из Манчестерской бизнес-школы утверждает: в основе этой проблемы лежит недостаточная вера в себя и заниженные ожидания{5}. Каждый год она спрашивает своих студентов, на какой заработок они рассчитывают через пять лет после выпуска, и сколько, по их мнению, к тому моменту будут объективно стоить их умения и навыки. «Я задаю этот вопрос уже семь лет, – рассказывает она. – И каждый год наблюдаю огромные различия между ответами мужчин и женщин. Парни рассчитывают зарабатывать значительно больше, нежели девушки. И когда речь заходит о том, какой заработной платы они, по их мнению, будут заслуживать, различия не менее ярки». По словам Дэвидсон, мужчины в среднем считают, что заслуживают зарплаты $80 000 в год, а женщины – $64 000 в год. Разница в $16 000!
Как журналисты мы всегда рады получить точные цифры. Но эти данные, по правде говоря, ужасают. Задумайтесь на минутку! Результаты изысканий профессора Дэвидсон показывают, что женщины считают себя на 20 % менее ценными, чем мужчины.
Более подробное исследование, авторами которого стали два психолога (Дэвид Даннинг из Корнеллского университета и Джойс Эрлингер из Вашингтонского университета), было посвящено еще одному трудному вопросу – соотношению уверенности и компетентности у женщин. В тот момент Даннинг и его коллега по Корнеллскому университету, Джастин Крюгер, заканчивали большую и содержательную работу. Они посвятили ее проблеме, которую назвали эффектом Даннинга – Крюгера: склонности некоторых людей существенно преувеличивать свои способности. (Чем они менее компетентны, тем сильнее переоценивают свои способности. Звучит, честно говоря, непривычно{6}.)
Даннинг и Эрлингер решили сосредоточить внимание именно на женщинах – точнее, на том, как их предубеждения по поводу своих способностей влияют на уверенность в себе{7}. Они дали группе студентов обоих полов небольшое задание на научные знания. Перед выполнением работы студенты должны были оценить свой уровень научных знаний. «Мы хотели понять, насколько ваше мнение о том, разбираетесь ли вы в науке, влияет на то, как вы отвечаете на совсем другой, не связанный с первым вопрос: “Смогу ли я ответить правильно?”» – объяснил Эрлингер. В результате женщины оценили свой уровень научных познаний ниже, чем мужчины: по шкале от 1 до 10 женщины в среднем поставили себе 6,5 баллов, а мужчины – 7,6. Предполагая, насколько успешно они ответили на вопросы, женщины оценили число своих правильных ответов в среднем в 5,8, мужчины – в 7,1. Каким же оказался реальный результат? Он был практически одинаковым – женщины дали в среднем 7,5 правильных ответов из 10, мужчины – 7,9.
Ознакомительная версия.
