Политике предшествует мыслительная деятельность ее участников, в процессе которой субъекты политических отношений осознают свои интересы, определяют свое отношение к существующей действительности, формулируют и оправдывают свои цели и устремления и обосновывают пути и средства их достижения. В зависимости от характера своих представлений о желаемом общественном устройстве люди определяют свое политическое поведение. Это означает, что идеология обусловливает политические действия людей или, иными словами, вызывает к жизни определенную политическую практику. В науке такое соотношение между идеологией и политикой принято выражать с помощью термина «детерминанта» (от лат. determino – определяю): идеология есть детерминанта политики [21]. Идеология и политика, таким образом, неразрывно связаны друг с другом: если идеология есть форма выражения интересов определенных групп людей, то политика есть деятельность этих групп людей, направленная на реализацию своих интересов.
Политика в то же время достаточно автономная сфера жизнедеятельности людей. Идеология в определенной степени схематизирует и упрощает существующую социальную действительность, она фиксирует лишь основные интересы и определяет общую направленность действий своих приверженцев. Но идеология не есть некая подробная инструкция, предписывающая своим носителям образ действий в той или иной конкретной ситуации. Кроме того, ни одна идеология, сколь бы детальной она ни была, не в состоянии учесть всего многообразия существующей действительности и все возможные ее изменения, подчас изменения кардинального характера, с которыми должны считаться субъекты политических отношений. Поэтому участники политики не всегда жестко следуют установлениям собственной идеологии. В зависимости от развития социально-политической ситуации они могут отступать от ранее провозглашенных целей и задач; по ходу изменения ситуации они то и дело вынуждены выдвигать новые задачи и тактические установки. Но и в этих случаях они апеллируют к базовым ценностям социальных субъектов, придают отдельным положениям их идейных воззрений смысл, диктуемый сложившимися обстоятельствами. Таким образом, субъекты политических отношений обладают свободой, но эта свобода ограничивается рамками базовых идей, ценностей и программных положений их идеологии.
При определенном стечении исторических обстоятельств необходимое взаимодействие идеологии и политики может выходить за допустимые пределы (рамки). Если происходит полное подчинение политики определенным идеологическим постулатам, то такой процесс принято назвать идеологизацией политики*. Если идеология превращается в служанку правящей в стране группы людей, т. е. подчинена исключительно задачам оправдания и обоснования любых их действий, то такой процесс называется политизацией идеологии*.
В условиях идеологизации политики деятельность субъектов политических отношений сводится главным образом к мобилизации масс людей не на решение реальных проблем и задач общественной жизни, а на реализацию тех или иных оторванных от действительности идей, целей и проектов. При этом направленность процесса идеологизации политики может быть самой различной – от прогрессистской до реакционной. Во всех таких случаях политика приводит к буквальному следованию застывшим идеологическим схемам и постулатам. Неизбежным следствием этого процесса становится нарастание и обострение нерешенных проблем во всех сферах жизнедеятельности общества. Идеологизация политики присуща, как правило, авторитарным и особенно тоталитарным политическим режимам.
Идеологизация международной политики означает ее подчинение абстрактным идейным постулатам, примером которых является интерпретация международных отношений как формы классовой борьбы. Своей наибольшей идеологизации международные отношения достигли в период холодной войны 1945–1985 гг., отмеченный небывалым политическим противоборством двух государств восточного блока (СССР и его союзников) и западного блока (США и их союзников). Избыточная идеологизация политики как внутренней, так и международной лишает политику необходимой доли автономии, способна подчинить ее какой-либо форме идеологического экстремизма.
Гиперидеологизация политики, т. е. ее тотальное подчинение определенным идейным постулатам, разрушает и саму политику, делает ее участников неспособными определять и решать актуальные проблемы и задачи общественной жизни, порождает тоталитарные политические режимы. Избыток идеологии в политической жизни может приводить к потребности в полной деидеологизации политики, освобождению ее от идеологических приоритетов, что тоже противоестественно политике как общественному явлению. Пагубность для общества абсолютного примата идеологии над политикой со всей убедительностью была показана опытом всех тоталитарных режимов, существовавших в XX в. Путь к предотвращению как идеологизации политики, так и политизации идеологии как своеобразных аномалий лежит через демократизацию общественной жизни, через осуществление политических отношений на основе принципа идейного плюрализма, что побуждает участников политики постоянно совершенствовать свои идеи и представления и приводить их в соответствие с тенденциями общественного развития.
Политизация идеологии выражается в ее ангажированности, т. е. зависимости от правящей в стране группы, которая стремится использовать идеологию исключительно в своих узкокорыстных интересах. В этом случае идеология утрачивает свое основное предназначение, т. е. вместо того, чтобы выражать интересы определенной группы или общности людей, она превращается в служанку узкого круга лиц, узурпировавших государственную власть. Разумеется, идеология господствующих в обществе социально-политических сил призвана в той или иной мере обосновывать и оправдывать действия правящей группы, но чрезмерная политизация идеологии превращается в доктринерство, т. е. некритическое следование меняющимся идейным пристрастиям правящей верхушки. При этом социальные и духовные ресурсы резко сужаются, в результате чего создается вакуум идеологического обоснования насущных общественных интересов и социальных действий. Предотвращение или преодоление политизации идеологии опять-таки находится в плоскости демократизации общества.
Различные субъекты политического действия зачастую ставят своей целью преобразование социально-политической реальности на основе всеобъемлющих целей-проектов. По своему содержанию такие проекты, как правило, являются взаимоисключающими или оказываются в непримиримом противоречии с существующей социальной системой. Такое расхождение целей различных социальных субъектов придает особую остроту их политическому противоборству, а самой политической деятельности – конфликтные формы.
В политике подобное нередко случается в тех случаях, когда деятельность крупных общественных движений направляется на достижение идеальных моделей социально-политического устройства. Подобные цели-проекты, не принимая реальную действительность, конструируют иной, новый мир, в котором будут полностью преодолены недостатки настоящего. Такие цели-проекты называются политическими утопиями. В отличие от политических мифов, которые иррациональны по своей природе, политические утопии в формальном отношении все же рационалистичны, т. е. имеют внутреннюю логику и выступают в виде идейных построений. Обычно политические утопии порождаются сознанием угнетенных социальных слоев, которые в своем стремлении к освобождению не принимают в расчет все то, что может поколебать их веру в лучшее мироустройство и парализовать их стремление изменить существующее положение вещей.
В литературе можно обнаружить различное понимание политических или, если рассматривать шире, социальных утопий. Как известно, само слово «утопия» впервые употребил английский гуманист и государственный деятель Томас Мор (1478–1535) в своей книге «Утопия» [28]. Корень слова «топия» (от греч. topos – место), приставка «у», как полагают специалисты, может происходить от греч. eu – благо либо от греч. ou – нет. В первом случае получается слово «эвтопия» (хорошее место), во втором – «утопия» (место, которого нет). Скорее всего, утопия Т. Мора была и тем и другим. Но для нас важно другое: Т. Мор положил начало литературной и научной традиции называть утопией несуществующее общественное устройство, а также социальные идеи и проекты, осуществление которых невозможно.
Отметим, что относительно недавно – вплоть до начала XX в. – словом «утопия» было принято называть любые представления о лучшем общественном устройстве, независимо от того, каковы возможности их осуществления в данный или в какой-то будущий момент времени. В этом смысле слова утопией будет любая система представлений, в основе которой лежит неприятие существующего социально-политического устройства и противопоставление ему другой общественной модели, полностью свободной от каких бы то ни было недостатков. При таком подходе под понятие «утопия» можно подвести любые идеи, любые представления, выходящие за пределы существующего общественного бытия. Вряд ли при данной трактовке можно найти хоть одного человека, жившего когда-либо в прошлом или живущего ныне, который бы не был утопистом. По этому поводу один из первых исследователей проблемы социальной утопии польский ученый А. Свентоховский писал: «Невозможно представить себе ни одной эпохи, ни одного народа, даже ни одного человека, который не мечтал о каком-то рае на земле, который бы не был в большей или меньшей мере утопистом. Где только существует нищета, несправедливость, страдание, – а существуют они всегда и везде, – там должно появиться также искание средств для искоренения причин зла. Через всю историю культуры проходит целая лестница самых различных видов утопий – от представлений дикого кочевника до размышлений современного философа» [29].
