Ознакомительная версия.
Рассматриваемый сон, по всей видимости, имеет отношение к некоторому инфантильному чувству ревности. Сновидица в известной степени влюблена в отца, и по этой причине она хотела бы избавиться от матери. Но ее реальный конфликт состоит в том, что она, с одной стороны, хочет выйти замуж, а с другой – не может решиться на это: ведь никогда точно не знаешь, что будет потом, насколько устроит ее муж и т. д. А кроме того, дома так хорошо, а как все сложится, если придется расстаться с любимой мамочкой и стать взрослой и самостоятельной? Она не замечает, что проблема замужества теперь всерьез встала на ее пути и настолько захватила ее, что она уже не может больше пятиться назад к отцу и матери, не озадачивая семью этим судьбоносным вопросом. Она уже не прежний ребенок, теперь она женщина, которая хочет выйти замуж. И такой она предстает перед нами, полная желания иметь мужа. Но в семье таким мужем является отец, и дочь направляет свое желание иметь мужа на отца, не имея осознанного представления об этом. А это уже – инцест. Таким образом возникает вторичная инцестная интрига. Фрейд допускает, что эта тенденция к инцесту первична и является реальным основанием того, почему сновидица не может решиться выйти замуж. В сравнении с этим прочие приведенные резоны мало что значат для него. В этом отношении я уже давно отстаиваю ту точку зрения, согласно которой случаи инцеста отнюдь не доказывают наличия универсальной наклонности к инцесту, так же как факты убийства еще не доказывают наличия общераспространенной жажды убивать, мотивирующей конфликт. Я, конечно, не захожу так далеко, чтобы отрицать присутствие в любом из нас зародышей разного рода преступных действий. Но все же существует огромная разница между наличием подобных зародышей и актуальным конфликтом, приводящим к раздвоению личности, что и происходит в случае невроза.
Если внимательно обозреть историческую картину невроза, то с регулярностью обнаружим некоторый критический момент, когда всплывает именно та проблема, от которой стремятся уклониться. Так вот это уклонение есть реакция столь же естественная и общераспространенная, как и лень, инертность, малодушие, робость, незнание и неосознанность, которые скрываются за ним. Везде, где ситуация становится неприятной, трудной и опасной, мы чаще всего колеблемся и по возможности стараемся ее избежать. Я считаю подобные резоны вполне достаточными. Симптоматология инцеста, несомненно существующая и вполне правильно определенная Фрейдом, кажется мне вторичным феноменом, уже патологическим.
Сновидение часто запечатлевает детали, по видимости нелепые, из-за чего оно производит впечатление абсурдности, или же с внешней стороны кажется настолько непонятным, что чаще всего оставляет нас в замешательстве. Нам всегда приходится преодолевать известное сопротивление, прежде чем мы всерьез примемся вместе с пациентом за кропотливый труд по распутыванию сложных хитросплетений его сна. Когда же наконец мы проникаем в действительный смысл сновидения, то мы уже оказываемся в центре тайного мира сновидца и с удивлением обнаруживаем, что сон, по видимости бессодержательный, имеет очень глубокий смысл и говорит, собственно, лишь о важных и серьезных вещах. Это открытие вызывает у нас несколько большее уважение к так называемому суеверию, придающему значение снам, в котором рационалистическое умонастроение нашего времени ему до сих пор отказывало.
Как говорит Фрейд, анализ сновидений есть via regia[20] к бессознательному. Анализ сновидений ведет к раскрытию глубочайших тайн личности, благодаря чему он является бесценным инструментом в руках врача и воспитателя души.
Аналитический метод вообще (не только фрейдовский психоанализ) состоит по большей части из многочисленных анализов сновидений. В процессе лечения сновидения последовательно поднимают из глубины содержания бессознательного, чтобы эти содержания выставить под влияние дезинфицирующей силы дневного света, благодаря чему снова обнаруживается много ценного и, казалось бы, утраченного. При таком положении дел не приходится удивляться тому, что для многих людей, имеющих ложные представления о самих себе, лечение становится настоящей пыткой. Именно от них – в соответствии со старой мистической поговоркой: «Отдай то, что имеешь, и тогда ты получишь!» – требуется оставить все свои лелеемые иллюзии, с тем чтобы нечто более глубокое, более прекрасное и объемлющее смогло в них возродиться. Эта старая мудрая истина, которая всякий раз подтверждается при лечении. Особенно любопытно здесь то, что такой метод должен подтверждать свою необходимость в период расцвета сегодняшней культуры. В ряде отношений его можно сравнить с методом Сократа, хотя анализ и проникает гораздо глубже.
Сторонники фрейдовского способа исследований стремятся доказать, что эротический, или сексуальный, фактор имеет абсолютно преобладающее значение при возникновении патогенного конфликта. Согласно этой теории, существует коллизия между тенденцией сознания и аморальным, несовместимым с ней бессознательным желанием. Бессознательное желание инфантильно, то есть оно исходит из детства и никак не может приспособиться к сегодняшнему дню, почему оно и вытесняется, причем из моральных соображений. Невротик обладает психикой ребенка, он плохо переносит преднамеренные ограничения, не понимая их смысла; он, правда, стремится усвоить мораль, однако тотчас же оказывается в разладе с самим собой, хочет, с одной стороны, подавить себя, а с другой – освободиться, и эта борьба происходит под именем невроза. Будь этот конфликт осознанным во всех своих деталях, вероятно, из него никогда не возникали бы невротические симптомы; они проявляются лишь в том случае, если человек не в состоянии увидеть другую сторону своего существа и настоятельность относящихся к ней проблем. Лишь при этих условиях возникает симптом, который помогает непризнанной стороне психического найти свое выражение. Поэтому симптом, по Фрейду, – это осуществление непризнанных желаний, которые, будучи осознанными, оказались бы в резком противоречии с моральными убеждениями. Как уже было выяснено, эта теневая сторона психического ускользает от сознательного рассмотрения; больной поэтому не имеет возможности взаимодействовать с ней. Он не может исправлять ее, приходить с ней к соглашению или отказываться от нее, так как реально он вообще не «обладает» бессознательными побуждениями. Будучи вытесненными из иерархии побуждений сознательной психики, они стали автономными комплексами, которые надлежит посредством анализа снова вернуть в подчинение, преодолевая большое противодействие. Есть пациенты, которые прямо-таки хвастаются тем, что теневой стороны для них не существует; они уверяют что не имеют никакого конфликта; однако они не видят, что на их пути стоят другие явления неизвестного происхождения: истерические капризы, придирки, которыми они донимают самих себя и своих ближних, нервный катар желудка, боли в различных местах тела, беспочвенная раздражительность и множество прочих нервных симптомов.
Фрейдовский психоанализ упрекали в высвобождении вытесненных человеком животных инстинктов и причинении ему тем самым непоправимого вреда. Отсюда с очевидностью явствует, насколько мало мы доверяем эффективности современных моральных принципов. Люди делают вид, будто лишь проповедуемая мораль удерживает человека от разнузданности; куда более эффективным регулятором является, однако, нужда, которая устанавливает гораздо более реальные и убедительные границы, чем любые моральные предписания. Верно, что животные инстинкты психоанализ стремится сделать осознанными, однако он делает это не для того, чтобы, как думают многие, предоставить им необузданную свободу, а для того, чтобы подчинить их порядку осмысленной целостности. При любых обстоятельствах владеть своей личностью – это преимущество; в противном случае вытесненные элементы будут снова, хотя и на других этапах, вставать у человека на пути и мешать ему, причем именно тогда, когда мы наиболее уязвимы. Если же люди будут воспитаны так, что смогут отчетливо видеть теневую сторону своей природы, то можно надеяться, что они на этом пути научатся также лучше понимать и любить своих ближних. Немного меньше лицемерия и больше самопознания могут способствовать тому, чтобы люди научились считаться со своими ближними, ибо они слишком легко склоняются к перенесению несправедливости и насилия на других.
Фрейдовская теория вытеснения может, правда, навести кого-то на мысли о том, что только высокоморальные люди способны подавлять свою инстинктивную природу. Аморальный же человек, страстно любящий свою инстинктивную природу, в соответствии с этим должен был бы быть полностью свободным от неврозов. Как показывает опыт, это, разумеется, не так. Такой человек может страдать неврозом, как и другие. Если его проанализировать, то обнаружится, что у него просто-напросто в вытесненном состоянии оказалась мораль. Если аморальный человек страдает невротическим расстройством, то он являет собой, как метко сформулировал Ницше, образ «бледного преступника», который находится в противоречии с самим собой.
Ознакомительная версия.
