— В том, что касается ваших теперешних отношений, вы действительно очень похожи на девственницу, — уверяю я. — Все это ново для вас. Вы очень неопытны в подобном общении с мужчиной, да и с любым другим человеком. И вы действительно боитесь.
— Я сразу же ухожу в оборону, словно опасаюсь потерять что-то очень важное для меня, — соглашается Труди.
— Верно. И то, что вы боитесь потерять, являлось вашей броней, вашей защитой от настоящих страданий. Хотя раньше вы набрасывались на мужчин, но никогда не осмеливались по-настоящему сблизиться с кем-либо из них. Вы никогда не имели дела с близостью, потому что они тоже ее не хотели. Теперь у вас есть Хэл, который очень хочет сблизиться с вами, но вы начинаете паниковать. Когда вы разговариваете с ним и наслаждаетесь его обществом, все идет прекрасно, но когда дело доходит до секса, устраняющего все барьеры, дело оборачивается по-иному. С другими вашими партнерами даже секс не мог устранить эти барьеры. Фактически секс даже помогал удерживать мужчин на расстоянии, поскольку вы пользовались им, чтобы избежать необходимости раскрыть свои истинные чувства. Поэтому независимо от вашего сексуального опыта вы никогда раньше не были сексуально близки с мужчиной. Сейчас вам очень трудно отказаться от потребности в контроле, трудно просто быть сексуальной, а не пользоваться сексом, как орудием. Мне нравится ваша формулировка «быть узнанной», потому что секс для вас теперь означает именно это. Вы с Хэлом уже имеете так много общего, что секс стал средством углубить ваши знания друг о друге, а не избегать друг друга.
Глаза Труди блестят от слез.
— Но почему так должно быть? Почему я не могу просто расслабиться? Я знаю, что этот мужчина не будет сознательно обижать меня. По крайней мере я так не думаю…
Высказав свое сомнение вслух, она быстро меняет тему:
— О'кей, вы говорите мне, что я знала лишь о том, как быть сексуальной с мужчинами, которые не любили меня, и поэтому теперь не могу быть сексуальной с хорошим и добрым мужчиной вроде Хэла. Что же мне делать?
— Единственный способ — прорваться. Сначала откажитесь от идеи «быть сексапильной» и позвольте себе стать сексуальной. Сексапильность — это игра. Сексуальность — это интимное общение на физическом уровне. Вам нужно рассказать Хэлу о том, что с вами происходит, доверить ему все свои чувства, какими бы иррациональными они ни казались. Расскажите ему о тех моментах, когда вы боитесь, когда Вам хочется замкнуться в себе, когда вы снова оказываетесь не готовой к близости с ним. Если потребуется, возьмите на себя инициативу в постели и делайте все так, как это удобно для вас. Хэл поймет, если вы попросите его помочь вам разобраться в ваших страхах. Не пытайтесь осуждать себя за то, что с вами происходит. Любовь и доверие — это области, в которых вам еще недостает опыта. Продвигайтесь медленно и укрепляйте свое желание уступать. Знаете, Труди, в том сексе, который вы знали раньше, было очень мало уступок, зато очень много попыток руководить и контролировать, манипулировать другим человеком посредством секса. Вы устраивали представления, надеясь на восторженные отзывы. Смотрите на различие между тем, что вы делали раньше, и тем, что вы пытаетесь делать теперь, как на различие между ролью великой куртизанки и жизнью любящей женщины. Выступление на сцене может быть очень волнующим, особенно когда вам обеспечено внимание аудитории. Быть любящей гораздо труднее, потому что это очень личное. Если вы любите себя, вам проще согласиться с тем, что вы заслуживаете любви другого человека. Если у вас мало любви к себе, вам гораздо труднее принять чужую любовь. Вы прошли большой путь, но теперь вам предстоит сделать следующий шаг: научиться доверять себе настолько, чтобы принять любовь другого человека.
— Все эти, жуткие страсти, с которыми мне приходилось иметь дело, были на самом деле хорошо рассчитаны, — задумчиво говорит Труди. — Теперь я вижу это. Контроль поддерживался все время, хотя представление было волнующим. Выходит, мне пора перестать играть роль и начать жить. Странно, насколько это оказывается труднее. Быть любимой… мне предстоит еще много учиться этому. Иногда я смотрю на Хэла и удивляюсь, как он мог так увлечься мною. Не думаю, что во мне есть что-то замечательное, если я не устраиваю грандиозных представлений для публики, — ее глаза расширяются. — Вот почему это оказалось так трудно для меня, да? Не нужно устраивать представления, не нужно делать что-то особенное, не нужно стараться. Я боялась любить Хэла, потому что не знала, как это делается. Я думала, что если не стану применять по отношению к нему все свои старые приемы совращения, то одной моей нежности будет недостаточно, и я быстро наскучу ему. Но я не могла проделывать с ним свои штучки: ведь мы были такими хорошими друзьями, что было бы дико набрасываться на него, тяжело дышать и так далее. К тому же в этом не было необходимости. Он и без того был очень заинтересован мною. Это относится и ко всему остальному. Все гораздо проще, чем та любовь, которую я себе представляла. Подумать только: быть собой — уже достаточно! — Труди с улыбкой смотрит на меня. — С другими происходит то же самое, да?
— Не так часто, как мне бы хотелось, — отвечаю я. — Ваша теперешняя борьба действительно характерна для женщины, излечившейся от «слишком сильной любви», но многие женщины так и не выздоравливают. Они растрачивают свое время, свою энергию и свою жизнь, они пользуются своей сексуальностью как орудием для того, чтобы изменить мужчину и заставить его полюбить себя. Этого никогда не происходит, но для, них борьба — наиболее безопасный путь, поскольку, пока они увлечены ею, им не приходится иметь дело с настоящей близостью, с необходимостью как можно полнее узнать своего партнера. Большинство людей просто боится такого сближения. Поэтому, хотя страх перед одиночеством заставляет их вступать во взаимоотношения, страх перед близостью не позволяет им выбрать человека, с которым им было бы по-настоящему хорошо.
— А Хэл не сделал со мной такой ошибки? — внезапно спрашивает Труди. — Не выбрал ли он женщину, с которой он не может быть близок по-настоящему?
— Возможно, — отвечаю я.
— Но ведь теперь я противлюсь близости с ним! Как это могло случиться?
— Это часто случается. Знаете, все мы способны играть обе роли: преследователя и убегающего. Со своими прежними партнерами вы играли роль преследователя, в то время как они убегали. Теперь вы до некоторой степени сопротивляетесь, а Хэл преследует цель сблизиться с вами. Будет интересно посмотреть, что получится, если вы перестанете убегать от него. Видите ли, в процессе игры одно остается неизменным: пробел в отношениях между партнерами. Вы можете меняться ролями, но пробел остается.
— Выходит, независимо от того, кто преследует и кто убегает, у каждого есть проблемы с близостью? — тихо спрашивает Труди. — Речь не о сексе, верно? Именно близость так страшит нас. Но я действительно думаю, что мне хочется остановиться и дать ему догнать себя. Это страшно пугает меня, но я хочу заполнить пробел.
Труди подразумевает то состояние, которого удалось достигнуть немногим. Стремление избежать этого состояния стоит за бесконечной борьбой между женщинами, которые любят слишком сильно, и мужчинами, которые холодны к ним. Роли преследователя и убегающего взаимозаменяемы, но полный отказ от них требует редкой храбрости от партнеров. Я могу дать Труди лишь одно напутствие:
— Полагаю, вам нужно обстоятельно поговорить об этом с Хэлом. И не молчите, когда лежите с ним в постели. Дайте ему знать о своих мыслях и чувствах — это очень важно для близости. Будьте очень-очень честной, а остальное приложится.
Труди вздыхает с безмерным облегчением.
— Так хорошо понять, что с тобой происходит! Вы правы: все это ново для меня, и я еще не знаю, как себя вести. Я поначалу думала, что мне следует быть такой же необузданной, как раньше, но цели не достигла. Возникли только новые проблемы. Но я уже верю Хэлу всем сердцем и всеми своими чувствами. Теперь мне нужно научиться доверять ему своим телом, — она улыбается, качая головой. — Это нелегко, верно? Но именно это и должно случиться. Я дам вам знать, как пойдут дела… и спасибо.
— Всего доброго. Труди, — от всего сердца говорю я, и мы обнимаемся на прощание.
Чтобы увидеть, как далеко Труди продвинулась в своем выздоровлении, мы можем сравнить ее мнение о себе и о своем стиле взаимоотношений с характеристиками женщины, избавившейся от болезни «слишком сильной любви». Имейте в виду, что выздоровление — это пожизненный процесс и цель, к которой мы постоянно стремимся, а не препятствие, которое мы преодолеваем раз и навсегда.
Вот характеристики женщины, излечившейся от «слишком сильной любви»:
Она полностью принимает себя, даже если хочет в чем-то измениться. В основе ее поведения лежат любовь к себе и самоуважение, которые она постоянно укрепляет и сознательно лелеет.
