Лена: Пожалуй, на том же месте, где я сейчас, с этими же людьми. Наверное, это ощущение покоя, а, может быть, некоторой пустоты, но только хорошей, гармоничной пустоты внутри. Дело в том, что я испытывала эти состояния.
Терапевт: А вы сейчас чувствуете себя дома уютно, как в гнезде?
Лена: Это, пожалуй, самое уютное из того, что есть.
Терапевт: Но недостаточно? Вы хотели бы, чтобы это гнездо сохранилось, но еще была бы другая степень независимости внутри гнезда? Или чтобы была все-таки независимость отдельно от этого гнезда, чтобы вы были независимы, могли жить и быть самой собой – без мужа, без детей?
Лена (после паузы): Я даже не могу этого прощупать.
Терапевт: Вам нужно сочетание своей независимости и, одновременно, включенности в целое как части и зависимости от этого целого?
Лена: Да. Вот это очень точно.
Терапевт: Угу. (Пауза.) Значит ли это, что в детстве вы были ненужной частью целого? Сейчас вы неотъемлемая часть целого, но вам бы еще хотелось не только быть нужной частью целого, но еще и чувствовать сильную энергетическую наполненность, темноту.
Лена: Состоятельность, скорее.
Терапевт: Состоятельность? А у вас прибавилось бы чувства состоятельности, если бы вы родили еще двоих детей?
Лена: Нет. Если бы я могла, например, читать мысли людей и всегда у всех людей читала бы одни и те же мысли о том, что все хорошо, что делаешь то, что надо, то, наверное……
Терапевт (перебивает): Таким образом, хорошо бы, чтобы вы были достаточно уверены в том, что делаете вне дома, чтобы это вас заряжало, и вы с этой дополнительной энергией прилетали бы домой, как птица, неся в клюве нечто важное для дома.
Лена: Да. Скорее, извне – домой. Потому что те хорошие слова, которые мне говорят дома, имеют очень маленький вес для меня.
Терапевт: Я понимаю. А сколько лет вашим детям?
Лена: Девять и десять.
Терапевт: Обе девочки?
Лена: Да.
Терапевт: У вас в роду в основном рождаются девочки? Вы не можете прожить женскую карму и перейти к мужской части рода?
Лена: Похоже на то. Вообще, когда моя бабушка умирала, она сказала, что первые три будут точно девочки, а четвертый – может быть, мальчик.
Терапевт: Да. Интересное заклятие. (Пауза.) А от чего вы вообще получаете энергию? Что вы любите? Какие есть состояния, которые можно назвать ресурсными?
Лена: Беда как раз в том, что я не знаю, от чего получаю энергию. Наверное, оттуда, где спокойно и хорошо – лес, деревья, зелень какая-то, вообще зеленый цвет.
Терапевт: Вы любите перебирать в памяти какие-нибудь воспоминания?
(Лена отрицательно качает головой, вздыхает.)
Терапевт: А почему вы не любите вспоминать?
Ее воспоминания – тоже рыхлый план, это смесь неких рационализаций, размышлений, редких фрагментов воспоминаний, которых становится все меньше и меньше. Туман такой.
Лена: Не знаю. Я живу этим днем и живу… Я, в принципе, не думаю о том, что было там……
Терапевт: Как вам удалось все-таки, выйдя из семьи, где, по вашему рассказу, вы не обучились теплу, контактам с окружающими, построить такую благополучную семью?
Лена: У нас муж любит доминировать, я люблю подчиняться. Мужу нравится состояние покоя. Когда он приходит после работы, ему нужно отдохнуть, чтобы никто его не трогал. Я представляю на своем месте маму. Я знаю, что она тут же начала бы разговаривать с ним о работе, о каких-то других делах. Для меня это не проблема – хочешь быть один – будь один.
Терапевт: Бывает так, что вы капризничаете, плачете? Бывают у вас особые состояния, когда все вас немножко корежит?
Лена: Да, очень редко, но бывают.
Терапевт: А вы можете сидеть у окна, смотреть на Луну и выть?
Лена: Ой, да. (Улыбается, кивает.) Хорошее занятие, собачье немножко.
Терапевт: Как это происходит?
Лена: Именно так я никогда не делала… (Правая рука неподвижно лежит на коленях, левой немного жестикулирует.) Только не у окна…
Терапевт: А где?
Лена: Где-нибудь далеко от дома, чтобы никто не слышал, чтобы никто не подсмотрел.
Терапевт: Вы живете в городе?
Лена: Да.
Терапевт: У вас есть дача?
Лена: Есть.
Терапевт: Вы любите жить на даче?
Лена (задумалась): Да… Только не в доме, потому что там много людей, много родственников и какие-то отношения, которые нужно постоянно выяснять…
Терапевт: Хорошо. Что мы хотим?
Лена: Вот как интересно: чем больше мы говорим, тем меньше я понимаю, чего хочу. (Улыбается, слегка помахивает левой рукой.)
Терапевт: Это и опасно.
Лена (задумчиво смотрит вниз): Я хочу относиться спокойно к тому, что отрицательно относятся ко мне.
Терапевт: Вы уверены, что люди и вправду относятся к вам с какими-то чувствами? Вернее, вот как: может, вы хотите, чтобы другие люди к вам вообще как-то относились? Может, у вас есть страх, что они вообще к вам никак не относятся, не верят в вас – будто бы вы моль прозрачная. Пусть уж они относятся к вам отрицательно, но хоть как-то относятся, чем никак?
Лена: Нет, я хочу быть прозрачной молью и не хочу, чтобы ко мне негативно относились.
С ее стороны это принятие той рыхлости, о которой я говорил. Но если она начнет это осознавать и принимать, то сделает рыхлость своим опорным состоянием. Это значит, что она в нем чувствует себя существующей и именно с этих позиций может искать не воспринимаемые ею пока, но потенциально существующие для нее другие состояния. Дом может быть построен, когда мы находим для него строительный материал.
Терапевт: Вы не хотите, чтобы к вам негативно относились? Лучше, чтобы никак не относились?
Лена: Да.
Терапевт: Чтобы вас вообще не видели?
Лена: Да.
Терапевт: Вы что, хотите стать привидением?
Лена: Да.
Терапевт: А что это? Умереть и приходить на эту грешную землю и смотреть, что там происходит? Или подглядывать в замочную скважину? Или витать, как дух, быть доброй феей? Гладить всех по головке, но не вмешиваться в их земные дела? Что это значит – быть привидением?
Лена (откинулась на спинку стула, обе руки за спиной, взгляд устремлен вверх): Например, я еду в метро. Стою, и мне кажется, что меня никто не видит. Я спряталась, и если раньше я воспринимала какой-нибудь взгляд как обжигающий и начинала думать: «Что же не так?», то здесь я ощущала, что люди смотрят на меня, но не видят…
Терапевт: Это просто оболочка, которой вы защищаетесь от лишних событий? Или вы меняете свой масштаб, чтобы быть маленькой и незаметной? Хотите быть мышонком?
Лена (кивает): Да.
Терапевт: А не хотите иногда стать большой, красивой, поехать на бал, выйти из пены, родиться?
Лена (поглаживает одной рукой другую): Нет.
Терапевт: Метать молнии, громы, орать на людей?
Лена (отрицательно качает головой, слегка морщится): Мне настолько далек образ феи или принцессы, в которую можно превратиться…
Терапевт: Да, я понимаю. (Задумывается.) А вы хотели бы быть восточной женщиной, жить под чадрой, слушать пение фонтана, сидеть взаперти?
Лена (улыбается, мотает головой): Нет, я хотела бы быть женой лесника.
Терапевт: Угу… Теряться в лесу время от времени?
Лена (мечтательно): Да…
Терапевт: Чтобы лесник ходил по лесу и кричал: «Ле-на-а-а!». А вы бы сидели под пеньком и не отзывались.
Лена (смеется): Нет, я бы отозвалась. Я знаю: он крикнет, и я приду – на время, а потом опять уйду.
Терапевт: Жили бы у ручьев, плели бы косы… Время от времени шутили над путниками, зазывали куда-то в чащу, потом отпускали обратно.
Лена (принимает прежнюю позу: кладет правую руку на колени, левую сверху): Да, можно.
Терапевт: А не может ли получиться так, что, приобретая подобную независимость, вы уйдете куда-нибудь далеко, станете самодостаточной, и вам захочется оставить мужа, оставить детей, дом, двинуться в большую жизнь?
Лена (прижимает левую руку к груди): У меня самодостаточности нет ни на столько… Мне кажется, что так много ее у меня не может быть никогда.
Терапевт: Ой, не зарекайтесь. Так легко перейти от какого-то искомого качества к его противоположности… Раз вам кажется, что вам его не хватает, значит где-то для вас открыты большие короба с этим добром. Знаете, как Кощей Бессмертный сидел-сидел в своем углу, гремел цепями, худющий-худющий, несчастный-несчастный… Только хотел водички испить, чтобы потом погулять… Как выпил водички, как порвал свои цепи, как пошел крушить, так и полетели клочки по закоулочкам…
Лена (оперлась правым локтем о спинку стула, улыбается): Кощей коварный был, он знал, зачем воду просить.
Терапевт: А вы совсем не коварная?
Лена: Нет. Я что думаю, то и говорю.
Терапевт: Кощей тоже что думал, то и говорил – до поры до времени… Скажите, когда вы волнуетесь, у вас меняется вес? Были случаи, когда вы поправлялись, худели?
