Заключение
На протяжении веков мы работали и продолжаем работать в рамках традиционной мыслительной системы. Мы убеждены, что она является единственно возможной. Нам кажется очевидным, что истина и здравый смысл являются абсолютами, для которых не может быть альтернативы и за пределы которых вырваться нет возможности. Очевидно также, что эти абсолюты востребованы самой системой. Правильно в связи с этим и разумно, что мы имеем систему, основанную на истине и здравом смысле.
По мере дальнейшего проникновения в суть самоорганизующихся систем обнаруживается, что нейронные сети могут работать по аналогичному принципу. Очень простая модель самоорганизующейся нейронной сети, представленная в данной книге, показывает, как малое число вариантов взаимодействия способно привести к сложнейшему поведению. Можем ли мы просто игнорировать тот факт, насколько далеко это продвигает нас вперед, к пониманию механизмов работы человеческого мозга? Следует ли нам упорствовать в своем высокомерном невежестве на том основании, что такое понимание может внести некоторую сумятицу в нашу устоявшуюся жизнь?
Выводы, вытекающие из теории самоорганизующихся систем, весьма многообразны в отношении понимания восприятия и наших традиционных мыслительных привычек. В настоящей книге я попытался обозначить некоторые из них. В каждом таком случае я не более чем обрисовал соответствующий вывод, не вникая в детали. Есть два рода выводов. Первый касается понимания работы восприятия, сюда относятся такие вещи, как юмор, креативность, водосборная площадь и цикличность убеждений/веры. Это позволяет нам уяснить для себя, почему восприятия так важны, а также обычно настолько искажены. Второй род выводов касается недостатков нашей традиционной мыслительной системы с ее абсолютами, категориями, тождеством и взаимоисключениями. Можно легко видеть, как несовершенства такой системы привели к значительным проблемам в межчеловеческих отношениях (войны, расизм и так далее) и не дали нам возможности добиться значительного прогресса в совершенствовании таковых.
На данном этапе мы оказались перед выбором: либо попросту целиком игнорировать все, что я написал, либо взяться доказать, что это неверно (по крайней мере, в определенной степени). Очевидно, что рассматриваемый вопрос столь фундаментален, что мы будем вынуждены возвращаться к нему снова и снова. Нельзя уже просто отбросить в сторону самоорганизующиеся системы, коль скоро мы узнали, что это такое.
Можно принять то, что было сказано, по меньшей мере в общих чертах, если не во всех деталях. Мы можем принять это, а затем все начисто забыть, чтобы продолжать жить с нашей традиционной системой, как будто ничего не произошло. Однако мысль, однажды пришедшая в голову, уже не может быть изгнана. Поэтому где-то в отдаленных уголках сознания будут расти сомнения по поводу высокомерности и самоуверенности нашего традиционного мышления.
С одной стороны, предложенная модель обеспечивает и в самом деле стоящее описание работы мозга. С другой стороны, модель демонстрирует нам то, насколько большая неразбериха царит у нас в мозге, и то, что мозг не является надежным инструментом. Поэтому нам следует преклоняться перед древнегреческими мыслителями, подарившими нам мыслительную систему (с ее абсолютами и логикой), позволяющую практически мыслить и осуществлять прогресс. Большинство людей будут склонны считать именно так, но им придется ответить на изначальный вопрос: почему наши достижения в области межчеловеческих отношений ничтожны в сравнении с достижениями в технической сфере?
Существует еще одна точка зрения, согласно которой описанная в книге модель имеет дело с восприятием и только в таком качестве способна принести большую пользу. Затем можно отметить, что другим важным аспектом мышления является обработка данных (логика, математика и тому подобное), и мы конструируем искусственные системы, с помощью которых и обрабатываем наши восприятия. Это удовлетворительная точка зрения, но она подразумевает, что логике нужно сдавать позиции. Поскольку мы никогда не понимали восприятия, то попытались применить логику традиционного мышления непосредственно к окружающему нас миру. Коль скоро мы признаем, что восприятие идет первым, нам необходимо уделить гораздо больше времени и внимания изучению логики восприятия, потому что это чрезвычайно важно. После этого до нас наконец дойдет, что значительная часть нашего мышления на самом деле осуществляется на стадии восприятия.
Я был бы очень доволен, если бы мы всего лишь убедились в том, что восприятие является очень важной частью мышления. Как только мы это осознаем, нам откроется также, что привычки настольной логики в рамках нашей традиционной мыслительной системы на деле работают неудовлетворительно (что я и постарался показать в настоящей книге), что нам необходимо добиваться лучшего понимания восприятия и развития специальных мыслительных навыков (например, программа CoRT в школах). Восприятие становится новой областью знания, в рамках которой нам необходимо работать.
В этом состояла цель настоящей книги: привлечь внимание читателя к значению восприятия.
Приложение. Водная логика
В нескольких местах я говорил о водной логике, противопоставляя ее каменной логике традиционного мышления. Цель такого экзотического наименования — водная логика — в том, чтобы дать почувствовать разницу. Здесь я хочу несколько более подробно остановиться на том, в чем же эта разница состоит.
Камень тверд, долговечен и тяжел. Это напоминает абсолюты традиционного мышления (они тверды, как камень). Вода настолько же реальна, как и камень, но (в отличие от него) не тверда. Долговечность воды не связана с ее формой.
У камня четкие края и определенная форма. Это служит напоминанием о четко определенных категориях, используемых в традиционном мышлении. Мы судим о том, относится нечто к некоей категории или же нет. У воды есть границы и край, которые столь же определенны, что и у камня, но эти границы могут меняться в соответствии с узором местности.
Вода может наполнить бутылку или озеро. Она приспосабливается к местности или ландшафту. Водная логика определяется обстоятельствами и условиями. Форма камня остается прежней вне зависимости от того, какова местность. Если вы положили маленький камень в горшок, он сохранит прежнюю форму и не станет менять ее, чтобы заполнить горшок. Абсолюты традиционного мышления нарочно задуманы независимыми от обстоятельств.
Если добавить воду к воде, добавленная порция станет частью целого. Если прибавить камень к камню, просто получится два камня. Указанное свойство прибавления и поглощения соответствует процессу поэзии, где новые образы, прибавляясь, становятся неотъемлемой частью целого.
Это также основа нового мыслительного приспособления под названием стратал. Когда речь идет об условиях и обстоятельствах, прибавление новых обстоятельств становится частью всего комплекса обстоятельств.
Мы можем сопоставлять камни, говоря, что данная форма «является» или «не является» такой же, что и другая форма. Камень обладает фиксированным набором отождествляющих его признаков. Вода течет в зависимости от наклона. Слова «являться» и «быть» мы заменяем словами «в направлении куда». Вода течет в направлении к чему-то.
В традиционной (каменной) логике мы судим о чем-то на основе того, истинно это или ложно. В перцепционной (водной) логике мы оперируем концепциями «подходит нечто чему-либо или нет» и «потока». Первая означает: «Подходит ли это данным обстоятельствам и условиям?» Концепция потока означает: «Является ли местность подходящей для того, чтобы поток принял определенное направление?» Соответствие и поток означают одну и ту же вещь. Соответствие имеет место в условиях статической ситуации, а поток — динамической. Умещается ли вода в озеро или сосуд? Течет ли река в заданном направлении?
Истина — это конкретный набор обстоятельств с конкретным результатом. При таком определении истины мы имеем как концепцию «подходит нечто чему-либо или нет» (набор обстоятельств), так и концепцию потока (вытекающий результат).
В конфликтной ситуации две стороны спорят, доказывая, что каждая из них права. Они могут доказать это логическим путем. Традиционное мышление стремится обнаружить, какая же из сторон по-настоящему «права». Водная же логика согласится с тем, что обе стороны правы, но каждый предложенный довод учитывает определенный аспект ситуации, основан на конкретных обстоятельствах и на определенной точке зрения.
В книге мы рассматривали проблему, с которой сталкивается традиционное мышление, имея дело с кривой Лаффера, или «солевой» кривой. «Если законодательство хорошо, больше законодательства должно быть еще лучше». «Если соль — хорошо, больше соли должно быть еще лучше». Подобная проблема не возникает в водной логике. Количество чего-либо является условием для того, чтобы это что-либо имело значение. Речь идет о том, что водная логика крайне зависит от заданных обстоятельств и условий, тогда как самая суть традиционной каменной логики в том, что она не зависит от обстоятельств.
