Если энеатип III недостаточно осознает свое отчуждение, а энеатипы IV и V напряженно переживают его, воспринимая самоотчуждение как чувство собственной незначительности, в типе 6 онтическая обскурация проявляется с помощью проекции в будущее в виде чувства враждебности, преисполненной страха. Это чувство было весьма точно описано К.Д.Лэнгом как страх заглянуть внутрь себя и обнаружить, что там никого нет. В данном случае мы имеем дело с ситуацией, при которой личность и не игнорирует до конца свой внутренний конфликт, и в то же время и не стремится встретить его лицом к лицу: она всего лишь немного всматривается в себя, частично избегая проблемы.
Хрупкость ощущения бытия имеет то же качество, которое, говоря о тиковой обскурации, как таковой, Лэнг описал как «онтическое чувство небезопасности».
Можно заключить, что чрезмерная забота энеатипа VI о безопасности базируется не столько на физиологическом или даже на эмоциональном страхе, сколько на чрезмерном беспокойстве о факторах физической и эмоциональной защищенности от опасности, которая «не от мира сего». В отличие от переживаний действительно мужественной личности, которая может рискнуть всем, включая жизнь, из смутного чувства, коренящегося где-то вне очевидного существования, трус проецирует ощущение тиковой небезопасности во внешние области существования через обобщенную неспособность рисковать или чрезмерную привязанность к авторитетам и силе, как гарантии риска.
В случае параноидального характера sensu strictu легко понять, что утрата бытия происходит здесь из поиска бытия через родство с «великими» и подпитывания собственной помпезности, что можно проиллюстрировать ситуацией с Дон-Кихотом, который в идентификации с идеалом странствующего рыцарства и благородства живет вымышленной жизнью, несовместимой со слишком обыденными (отнюдь не помпезными) переживаниями повседневной реальности.
В других случаях подменяет бытие не грандиозность идеала или внутреннего имиджа, а помпезность внешнего авторитета настоящего или прошлого. Во всех подобных случаях можно сказать, что за бытие принимается авторитет или же та особая сила, которой он обладает.
Как верно то, что личности, психологический уровень которых соответствует энеатипу VI, отказываются от своей силы перед лицом авторитета, так же можно сказать, что они отвергают само чувство бытия, проецируя его на личности, системы и идеи, наделенные важностью или возвышенностью «большей, чем жизнь».
Глава 9
Психодуховная инерция и предрасположенность к сверхприспособлению
Энеатип IX
1. Сущность типа, номенклатура и место на энеаграмме
Слова «лень» и «праздность», с помощью которых Ичазо описывает главенствующую страсть и фиксацию (соответственно) энеатипа IX, не передают на самом деле то, что они изначально должны были обозначать до того, как вместо латинского термина accidia было введено понятие «медлительность».
Профессор Чилийского университета Джанини пишет (указывая исключительно наиболее авторитетных латинских авторов): «То, что св. Фома, Григорий Великий, св. Исидор, Кассиан определяли как accidia, - очень сложный феномен, и его значение не укладывается в рамки более современных переводов, таких как недостаточность мотивации действия и т.п.» [189].
Термин accidia - в свою очередь, перевод с древнегреческого «a-chedia» - скорее означает леность душевную и духовную, нежели тенденцию к отказу от действия. Это же понятие в контексте данной книги я буду описывать словом «праздность». В случае такой духовной лености мы можем говорить о забывании Бога, или, выражаясь светским языком, о глухоте по отношению к своему духу и потере чувства бытия до тех пределов, где уже невозможно увидеть разницу, - о духовном огрублении. В психологическом аспекте accidia означает потерю внутреннего осознания, отказ видеть и сопротивление любым переменам.
Дороти Сейерс пишет в своем комментарии к «Чистилищу» Данте, что accidia, по сути своей, явление настолько коварное, что оно, подобно Протею, может принимать такое количество обличий, что дать ему исчерпывающее определение очень трудно. Accidia - это не просто лень ума, это всепоглощающее отравление воли, которое поначалу проявляется в форме безразличия и состояния абсолютного равнодушия ко всему, затем приводит к осознанному отказу от счастья, а его кульминацией становится состояние мрачной интроспекции и отчаяния. Одна из форм ее проявления, которая особенно волнует некоторые современные умы, - это покорность злу и греху, с готовностью маскируемая под видом «терпения», другая заключается в отказе действовать согласно своим добрым и прекрасным намерениям, характеризуемом как «утрата иллюзий», а иногда как «искушенность» [190].
Сочетание утраты внутреннего осознания и покорного, склонного к самоотречению характера, сопутствующего ему, приводит к синдрому добросердечной приятной «приземленности», часто доведенной до пределов педантизма и узости сознания.
Энеатип IX - это личность, не только не научившаяся любить самого или самое себя в результате того, что его или ее лишили любви, но также и та, которая забывает свое разочарование в любви с помощью некой разновидности психологического пакидермизма, чрезмерного упрощения, психологической ампутации, что превращает ее в наименее чувствительный и наиболее стоический из характеров. (Энеатип IX располагается напротив сверхчувствительных четвертого и пятого, стоящих внизу энеаграммы.)
Сколь бы справедливым ни было все вышесказанное, оно не может объяснить, почему духовная леность настолько проникла повсюду в этом мире, равно как и ее проявлений вне жилища отшельника и монастыря. Дело ведь не в отсутствии у энеатипа IX религиозности, как раз наоборот, - только эта религиозность проявляется скорее в социальном и идеологическом восприятии мира, чем в отношении его мистической сущности. Энеатип IX, как мы увидим, - это удовлетворенный и великодушный тип людей, чья «медлительность» проявляется не столько в отвращении к духовному, сколько в утрате внутреннего мира, отвращении к психологическому исследованию и сопротивлении любым переменам, которое идет нога в ногу со сверхстабильностью и наклонностью к консерватизму. Его девизом - для себя и для окружающих - может быть изречение: «Не буди лиха, пока оно тихо».
Я считаю, что наиболее бездеятельных среди «сверхпри- способляемых» сегодня диагностируют как «зависимых», однако зависимость - это нечто, что энеатип IX разделяет с энеатипом IV и отчасти с избегающей формой энеатипа VI, - резкий переход самоотречения в состояние депрессии в наши дни гораздо более редкое явление, чем во времена Кречмера.
2. Предшествующие описания характера в научной литературе
Хотя Курт Шнайдер в своих исследованиях обращался к пациентам, страдающим от более серьезных нарушений психики, мы все же можем распознать наш энеатип IX в его «абулическом психопате», главной отличительной чертой которого является «недостаток воли и неспособность противостоять давлению во стороны внешнего мира». Такие личности «легко сбиваются с пути истинного как под давлением обстоятельств, так и под влиянием окружающих. Закономерно, что при их податливом поведении они также чувствительны и к доброму влиянию… Эти люди, которые почти всегда добры, не уделяют никакого внимания медицинским и образовательным заведениям, они благоразумны, молчаливы, усердны и скромны». Он отмечает, что люди такого склада „идеальные гости" в таких заведениях, однако после того, как они эти заведения покидают, влияние жизни снова берет верх, сводя, таким образом, на нет все достижения».
Вероятно, самый известный из синдромов, соответствующий энеатипу IX, был определен Эрнстом Кречмером [191] как циклотимия. В исследовании личности на грани психического расстройства, проведенном среди маниакально-депрессивных пациентов, отчет о котором содержится в его классическом труде Physique amp; Character [192] (после статистической обработки сведений), Кречмер отметил наиболее часто встречающиеся черты этого характера:
1. Общительный, добродушный, дружелюбный, радушный.
2. Бодрый, наделенный чувством юмора, веселый, мягкосердечный.
3. Спокойный, уравновешенный, легко подавляемый, мягкосердечный.
То, что Кречмер представлял как циклоидный характер, для Шелдона - продолжателя его идей - стало переменной, которую люди проявляют в различной степени, и только меньшинство проявляет в максимальной.
В своем труде «Многообразие темпераментов» Шелдон [193] в «кратчайшем изложении» сообщает, что «висцеротония проявляется в таких чертах, как: стремление к расслаблению, стремление почаще бывать в веселой компании, а также страсть к еде, к общению, к расположению или к социальной поддержке. Когда один из этих компонентов преобладает, главным мотивом жизни представляется поглощение и сохранение энергии».
