Что больше всего привлекает ее в близком человеке? На первое и второе место она ставит его любовь и его интерес к ее взглядам, занятиям. Это своего рода «отношенческий подход», когда дороже всего в близком человеке кажется его отношение к тебе, а потом уже — его личные свойства. (Наташа отмечает среди них — по ступеням важности — душевные качества, физическую привлекательность, искренность, ум).
Такая очередность, когда сначала идет «любовь к его любви», и только потом — к нему самому, чаще, пожалуй, встречается у женщин. Все мы знаем, что женщины по своей природе эмоциональнее мужчин, чувства занимают больше места в их жизни, а чувства часто действуют по закону зеркала — «подобное отвечает подобному».
Возможно, впрочем, что любовь мужа, его внимание к ней — по той же самой логике чувств — служит для Наташи главным выявлением его хороших свойств, зримым их воплощением. Только видя это воплощение в любви Валерия, она может уверенно оценивать и его черточки, которые ее влекут.
Для многих женщин, кстати, важнее быть любимой, чем любить; вполне возможно, что это свойство самой психологической природы женщин. Во всяком случае, старое это наблюдение подтвердилось в исследовании ученого-психолога В. Зацепина. Он задал вопрос 300 юношам и 380 девушкам: если обоюдная любовь невозможна, кого вы выбрали бы в супруги: того, кого любите сами, или того, кто любит вас. 60 процентов девушек предпочли скорее быть любимой, чем любить, и 37 — в полтора раза меньше — любить самой. У юношей соотношение было обратным: предпочитающих любить оказалось в полтора раза больше, чем предпочитающих быть любимым. Большинство, как видим, не подавляющее, но отчетливое.
Возможно, разгадка таких предпочтений в том, что стремление любить более активно, а быть любимым — более пассивно. Среди мужчин — по самой их биологии и психологии — активных больше, чем среди женщин, поэтому большинство мужчин стремится активно любить.
Валерий отчетливо любит «по мужскому типу». Первую скрипку в его чувствах играет эмоциональное и физическое тяготение — ощущения очень активные, деятельные; только вслед за ними идут духовные созвучия — родительская любовь и общие взгляды. Потоки влечений, как видим, расположены здесь в традиционно мужском духе — по силе их активности, деятельности.
Тест «Что больше всего привлекает вас в близком человеке» подкрепляет ответы Валерия на первую анкету. Больше всего его притягивают ее душевные качества и физическая привлекательность: он ставит их на первое и второе места — такие же места, на которых в анкете 1 стояли эмоциональное и физическое влечение.
Третье место на шкале привлекающих его свойств занимает ее любовь к нему. У обоих она входит в число центральных магнитов, которые притягивают их друг к другу, и это исключительно важно. Для полноты счастья человеку абсолютно необходимо ощущать постоянный поток любви, которую изливает на тебя близкий человек. Любовь усиливает любовь — так бывает очень часто, хотя, наверно, далеко не всегда; когда сила двух любовей одинакова или близка, они усиливают друг друга; когда ответное чувство слабей, твоя любовь может — многие, наверно, испытали это — и раздражать, и казаться назойливой…
У третьей пары — Игоря и Ларисы — стаж, как мы помним, двенадцать лет. Двенадцать лет любовь их взрослела, менялась, делалась в чем-то другой, но не слабела. Посмотрите на ответы Ларисы: первые — и равные по силе — нити, которые связывают ее с Игорем, — это эмоциональное и физическое влечение. Такая лесенка влечений естественна для мужчины, а для женщины — говорит о силе ее любви, о ее юном накале. Недаром Игорь и Лариса, которым было тогда по тридцать четыре, не ощущали своего возраста и говорили, что часто чувствуют себя семнадцатилетними.
На третье место среди скрепляющих ее с Игорем нитей Лариса вписала его нежность, заботу — тоже эмоциональные связи, а потом поставила духовные скрепы — общие взгляды, увлечения, занятия, интересы. И здесь перед нами любовь, которая атакует все в человеке — душу, тело, голову.
В вопроснике о помехах для чувств около слов «рабочие неприятности» Лариса пишет: «Наоборот, сближают» — еще одно подтверждение, что у них любовь-дружба, душевная и духовная близость.
И это любовь «по женскому типу»: в третьем тесте («что больше всего привлекает в близком человеке») сначала названа его любовь к ней, а потом — его забота, внимание. Личностные его свойства идут после — как и у Наташи. В такой расстановке магнитных сил тоже видна женская логика — логика чувств: «он любит — значит хороший», и «его любовь — проявление его хороших свойств».
Ответы Игоря обнаруживают в первой анкетке некоторую «флегматизированность» его чувств (по нервному складу он, как и Петерис, сплав сангвиника и флегматика), а во второй и третьей — юношескую непосредственность, нерасчлененность этих чувств.
Главная для Игоря сила, которая соединяет его с Ларисой, — общие взгляды, идеалы; второе-третье места делят физическое влечение и общие интересы; эмоциональное влечение неожиданно занимает четвертое место — ниже чисто духовного и чисто физического.
Впрочем, такое чередование можно понять. Знакомство Игоря с Ларисой несколько лет шло по рельсам дружбы и только потом стало любовью, как у Петериса с Лайлой. Пожалуй, в его чувстве — как и у Петериса — отпечаталась эта «очередность» влечений, и во многом поэтому так громко звучат ноты «дружеских» — духовных — тяготений.
А высокое — как и у жены — место физических влечений — знак, что юношеская стадия их любви, которая у многих кончается через 2–3 года, у Игоря с Ларисой светит тем же огнем, что и много лет назад.
Во втором тесте — о помехах любви — Игорь сделал прочерк около всех десяти строк, в которых перечислялись недостатки близкого человека. И здесь выдает себя как бы юношеский характер его любви: никакие минусы близкого человека (а они, конечно, есть, как у всех нас) не снижают накал его чувств.
И третий тест — об иерархии влечений — тоже говорит о молодой непосредственности его любви. Размеряя по важности то, что больше всего влечет его к любимому человеку, Игорь ставит на одно и то же 1–4 места сразу ее душевные качества, искренность, женственность, стойкость характера. Иприписывает (почти так же, как эмоциональная Лайла): «Расставить более четко — невозможно, ибо все важно одинаково».
Откуда эта «всеважность», это неразличение по важности тех магнитов в ней, которые его влекут? Возможно, дело в том, что его чувствам незачем оглядываться на себя, незачем заниматься самопроверкой и самооценкой: никакие помехи в близком человеке не заставляют их делать это. И та эмоциональная энергия, которая у многих из нас уходит на преодоление таких помех, на мучительные разлады и тяжкие настроения, здесь добавляется к обычной энергии любви и усиливает ее.
Уверенность их чувств, неразличение оттенков — что светит в любимом ярче, что меньше — это, пожалуй, и есть секрет их юношеского самоощущения: раз они испытывают юношеские по характеру чувства, то они и чувствуют себя в возрасте этих чувств.
Вот — для неверящих и верящих — три любви трех разных пар. Не знаю, убедит ли неверящих «спектроскопия любви», которая тут проводилась, — попытка разглядеть, какие живительные лучи источает живая любовь живых людей, как эти лучи осветляют и отепляют их жизнь.
Надеюсь, что эта психологическая спектроскопия не перешла в «анатомию любви» — рассечение живого потока чувств на мертвые «составные части», детальки психологического конструктора. Такая вивисекция («живосечение») любви холодным ланцетом логики убивает ее, она чужда всему ее духу.
Правда, неверящие могут сказать, что тут говорилось не про обычную любовь, а про редкостную. Верно, счастливая любовь — это как бы вершина горы, а много ли места во всей массе горы занимает вершина? У такой любви есть, как мы помним, крупное отличие от обычной любви: счастливая любовь — река, со временем она делается полнокровнее, многоводнее, а обычная — река наоборот, со временем она мелеет, иссякает.
Но, возможно, главные черты любви — всякой настоящей любви — просто видны здесь как под увеличительным стеклом; возможно, любовь-река — не только идеал любви, но и одна из ее норм — норма-максимум, или, может быть, норма будущего. А «река наоборот» — сегодняшняя норма, может быть, ненормальная, и она царит потому, что жизнь не дает делать любовь долгой, и мы сами не умеем продлять век любви…
Впрочем, речь об этом пойдет дальше, в главе «Утро и день любви».
«Надо ли распространять на всех ваш идеал, скроенный по образцу семей-исключений? Не противоречит ли этому многообразие человеческих индивидуальностей?
Может быть, какому-то человеку для его самовыражения совершенно необходима «несчастливая», по вашим канонам, супружеская жизнь. Пример этому — Сент-Экзюпери: он писал, что без атмосферы тревоги, нервозности, эмоциональной напряженности, которую создавала его взбалмошная жена, он совершенно не мог бы творить» (ДК МГУ, ноябрь, 1984).
