точное описание этих инстинктивных реакций включает в себя четыре типа: “бей, беги, замри, сдавайся”, или борьба, бегство, ступор и уступка.
Реакция борьбы запускается, когда человек внезапно агрессивно отвечает на какую-либо угрозу. Реакция бегства запускается, когда человек отвечает на предполагаемую угрозу, избегая ее или символически впадая в гиперактивность. Реакция оцепенения включается, когда человек, осознавая, что сопротивление бесполезно, сдается, цепенеет, впадает в состояние диссоциации или обездвиживается, принимая неотвратимость поражения. Реакция уступки запускается, когда человек отвечает на угрозу, пытаясь быть приятным или полезным, чтобы задобрить или успокоить атакующего.
Травмированные дети, чтобы выжить, обычно выбирают одну из этих ответных реакций; по прошествии времени из каждой из этих четырех модальностей складывается соответствующая защитная структура: нарциссическая (борьба), обсессивно-компульсивная (бегство), диссоциативная (ступор) или созависимая (уступка).
Эти структуры помогают детям пережить свое ужасное детство, но крайне ограничивают их жизненные реакции. Хуже того, они остаются ограниченными этими моделями даже во взрослом возрасте, когда отпадает необходимость полностью полагаться на одну из первичных моделей поведения.
Важно понимать: различия в характере насилия над ребенком или модели пренебрежения, порядке рождения, а также генетической предрасположенности приводят к тому, что люди поляризуются каждый по своему типу реакции на опасность.
В следующей части мы исследуем примеры четырех детей, каждый из которых вследствие травматизации со стороны родителей оказался более склонен к одному из четырех типов защитного реагирования. Четыре ребенка соответствуют основным типам переживших травму:
Шон — “уступка” (созависимый).
Четыре типа защитного реагирования в семье с кПТСР
Кэрол в своей семье была всегда во всем виновата. Нарциссические ограниченные родители обычно выбирают минимум одного ребенка, которому отводят роль семейного “козла отпущения”.
Попытки сделать “козлом отпущения” — это процесс, посредством которого обидчик избавляется и выводит наружу свою боль, стресс и фрустрацию, атакуя более слабого человека. Обычно это приносит обидчику некоторое сиюминутное облегчение. Однако это не преобразует и не высвобождает его боль должным образом, и поиски “козла отпущения” вскоре возобновляются, когда внутренний дискомфорт у обидчика опять нарастает.
Вильгельм Райх в своей блестяще написанной книге Психология масс и фашизм показывает всеобъемлющий характер поиска крайнего — начинаясь от травли ребенка-жертвы родителем-обидчиком и до роли “козла отпущения”, отведенной нацистами евреям. В особенно неблагополучных семьях, такой как у Кэрол, родители, склонные искать крайних, часто объединяют остальных членов семьи против “козла отпущения”.
Просматривая домашнее видео, Кэрол многое узнала о своем раннем детстве. Ее родители были настолько нарциссически поглощены собой, что без тени смущения записали множество случаев вербального и эмоционального насилия над девочкой. Обычно это происходило на фоне записей выступлений их любимчика — ее старшего брата. Самовлюбленные родители-нарциссы редко испытывали смущение из-за своего агрессивного поведения. Они чувствовали себя вправе наказывать ребенка за все, что им не нравилось, неважно, насколько необоснованным это могло казаться беспристрастному наблюдателю.
Еще в раннем детстве родители Кэрол начали презрительно обвинять ее в том, что она испачкала подгузник, когда ей еще не было и года. К тому времени, когда ей исполнилось три года, ее так часто наказывали за шум во время разговора и за то, что она активно исследовала дом, что постоянный страх вызвал у нее состояние, подобное синдрому СДВГ.
Убежищем для Кэрол служил задний двор, где она могла играть в свое удовольствие: карабкаться, бегать, весело проводить время, а также строить и разрушать домики, которые она мастерила из своих игрушек, листьев, травы, палочек и камешков. Она занимала себя с утра до вечера, часто забывая пообедать. Оглядываясь назад на ситуацию, будучи уже взрослой, она думала, что это облегчало жизнь ее матери, потому что та никогда не звала ее поесть.
Одно из семейных видео этого периода стало той самой последней каплей, после которой Кэрол уже не смогла отрицать тот факт, что ее семья применяла методы насилия. На видео во время игры она постоянно бьет себя по руке и называет плохой девочкой, нерешительно ковыляя по гостиной и касаясь разных безделушек. На многих видео присутствовали также ее родители, братья и сестры, насмешливо и презрительно хохочущие над ней.
Когда уже в раннем возрасте сострадание замещается презрением, ребенок чувствует себя настолько униженным, что не в состоянии справиться с этим. Слишком беспомощный, чтобы протестовать или даже понять несправедливость наказания, ребенок со временем привыкает считать, что он какой-то не такой и непоправимо испорчен. Часто он начинает верить, что заслуживает родительского наказания.
Когда Кэрол исполнилось четыре, она “случайно” выпала из окна второго этажа. Несколькими годами позже она выбежала на улицу прямо перед машиной, которая отбросила ее на землю. Уже взрослой она пришла к выводу, что обе травмы способствовали раннему началу крайне болезненного искривления позвоночника. Она также считала, что ей было так больно, что она неосознанно пыталась свести счеты с жизнью.
К счастью для Кэрол, школа стала для нее своеобразной отдушиной. Когда она была в третьем классе, добрый учитель заметил ее способности и не уставал хвалить ее, так что она вскоре стала первой ученицей. К сожалению, ужасная тревожность, с которой она жила 24 часа 7 дней в неделю, вскоре переросла в обссесивно-компульсивный подход к учебе, который во взрослой жизни переродился в разрушительный перфекционизм и трудоголизм.
Старший брат Кэрол, Боб, любимец и герой родителей, сформировался как личность не под влиянием страха и отрицания, как Кэрол. Боб, воплощая нарциссические ожидания родителей, превратился в целеустремленного человека с широкими интересами, потому что родители с готовностью хвалили даже тогда, когда он делал что-то спустя рукава. В особенности они поощряли те его действия, которые могли положительно отразиться на их репутации. Следуя примеру родителей, он продолжал делать из Кэрол “козла отпущения”, а со временем превзошел их в причинении ей страданий.
Я убежден, что существует эпидемия насилия со стороны братьев и сестер, которая поражает многие неблагополучные семьи. Братья и сестры в таких семьях травмируют своих жертв так же тяжело, как и родители. Фактически в семьях с отстраненными и незаинтересованными родителями сиблинги становятся главным источником травмы. Это особенно верно для нашей культуры, где эмоциональное игнорирование детей является весьма распространенным и где родители почти всегда советуют детям разбираться самостоятельно. Но как ребенок, более слабый, чем старший брат или сестра, может ”разобраться” и защититься от мучителя без помощи более сильного союзника?
Боб тоже не избежал патологического влияния своих родителей. Поиск крайнего стал привычным для него, и у него развилось нарциссическое шестое чувство, которое помогало ему находить людей, выбранных в семье на роль “козлов отпущения”, и включаться в их травлю. Боб, страдающий от того, что родители используют его и задают нереалистично высокие стандарты, вырос в полноценного нарцисса
