Ознакомительная версия.
У мальчиков, которые еще не знают, как «он» будет практически работать, тревог гораздо больше. Пока на моем сайте был раздел вопросов и ответов, подростки буквально заваливали вопросами, каков «нормальный» размер пениса, и надо ли мальчику ложиться на операцию, если его «инструмент» не прямой, как логарифмическая линейка, а почему-то смотрит в сторону. Точно такие же вопросы задают мальчики во всем мире. Популяризация этой темы в массовой культуре, включая рекламу операций по увеличению «мужского достоинства», способствует усилению мальчишеских тревог, которые, в свою очередь, порождают психосексуальные проблемы: если у тебя маленький или некрасивый член, какая женщина тебя полюбит? Действуя как самореализующийся прогноз, страх и пониженная самооценка «размеров» вполне эффективно превращают физически здорового нормального мальчика в потенциального сексуального неудачника.
Хотя на сознательном уровне «размеры» тревожат мальчиков с точки зрения их будущей сексуальной успешности у женщин, на самом деле их главной референтной группой в этом, как и во многих других вопросах, являются другие мальчики, с которыми они себя сравнивают. «Размер» не анатомическая, а статусная категория.
Немало тревог вызывает у мальчиков волосяной покров. Разные культуры неодинаково относились к волосатому мужскому телу (отчасти это связано с расовыми особенностями). В Древнем Египте и античной Греции волосатость считалось неэстетичной, египтяне свое тело брили. В классической живописи, а также в эротических изданиях и рекламных роликах до недавнего времени мужское тело изображалось гладким и безволосым, это помогало ему выглядеть более молодым и одновременно менее агрессивным. Однако в реальной жизни депиляция (удаление волос на теле) считалась нормальной лишь для женщин. Наличие волос на лице и теле традиционно считается признаком маскулинности и ассоциируется с вирильностью и сексуальностью. В последние годы коммерческая реклама и изобразительное искусство «реабилитировали» волосатых мужчин. Недавнее исследование в Калифорнии и Новой Зеландии показало, что чистая, безволосая мужская грудь нравится женщинам больше, чем волосатая (Dixson et al., 2003), но это не общее правило. Тем не менее, мужчинам, ориентирующимся на юношеские образцы, волосатое тело не нравится, они предпочитают выбривать живот, грудь и лобок, считая, что после этого их тело выглядит не только более чистым, но и более сексуальным, скульптурным и мускулистым. Эта практика распространена и в некоторых видах спорта, например, у пловцов и бодибилдеров.
Неопределенность нормативных критериев ставит в трудное положение мальчиков-подростков. С одной стороны, появление волос на лобке и под мышками – желанный признак половой зрелости, повышающий самооценку мальчика и его престиж у сверстников. Подростки украдкой, но очень внимательно разглядывают своих сверстников. Так было всегда.
«Кадеты быстро разделись донага и босиком подходили по очереди к доктору… Такой подробный осмотр производился обыкновенно в корпусе по четыре раза в год, и всегда он бывал для Александрова чем-то вроде беспечной и невинной забавы, тем более что при нем всегда бывало испытание силы на разных силомерах – нечто вроде соперничества или состязания. Но почему теперь такими грубыми и такими отвратительными казались ему прикосновения фельдшера к тайнам его тела?» – пишет Куприн в романе «Юнкера».
И еще другое: «…один за другим проходили мимо него нагишом давным-давно знакомые и привычные товарищи. С ними вместе сто раз мылся он в корпусной бане и купался в Москве-реке во время летних Коломенских лагерей. Боролись, плавали наперегонки, хвастались друг перед другом величиной и упругостью мускулов, но самое тело было только незаметной оболочкой, одинаковой у всех и ничуть не интересною.
И вот теперь Александров с недоумением заметил, чего он раньше не видел или на что почему-то не обращал внимания. Странными показались ему тела товарищей без одежды. Почти у всех из-под мышек росли и торчали наружу пучки черных и рыжих волос. У иных груди и ноги были покрыты мягкой шерстью. Это было внезапно и диковинно» (Куприн, 1958. Т. 6. С. 165–166).
Безволосый юноша выглядит более голым и беззащитным, чем его сверстники. Кроме того, волосы – знак взрослости. Недаром в древних обрядах мужской инициации и в современном хейзинге практикуется ритуальное сбривание волос на теле посвящаемого или жертвы, которые тем самым лишаются мужского статуса и низводятся до положения маленького допубертатного мальчика. Однако некоторых подростков обильные волосы на руках и ногах поначалу смущают, побуждая воздерживаться от ношения безрукавок и шортов. В некоторых случаях это может быть одним из признаков дисморфофобии.
Несмотря на общность некоторых телесных проблем, мальчики и девочки решают их по-разному. Исследователи полагают, что мальчики значительно реже девочек получают негативную информацию о своем теле, чаще всего – со стороны сверстников, в форме шуток или при буллинге, и спокойнее реагируют на нее. Впрочем, не исключено, что мальчики, как это вообще им свойственно, принижают значение получаемой ими отрицательной эмоциональной информации и преуменьшают свою телесную озабоченность, потому что это «немужское» качество. Хотя 14-16-летние австралийские мальчики отрицают, что СМИ влияют на их телесный имидж, и предпочитают не обсуждать эти темы, говоря, что «образ тела – это для девочек», некоторые мальчики говорят, что телесный облик для них важнее, чем они признают (Hargreaves, Tiggemann, 2006).
Возможно, дело не столько в содержании переживаний, сколько в характере дискурса. Современный мужчина должен, с одной стороны, постоянно работать над своим телом, а с другой – не признаваться в «неподобающем» интересе к нему. Молодые англичане избегают разговаривать друг с другом о своем теле и внешности, зато много и охотно говорят о разных способах модификации своего и чужого тела. Такая коммуникативная стратегия позволяет мужчине поддерживать чувство, что он «хозяин» своего тела, но за тривиальными разговорами о том, надо ли ходить в качалку или протыкать нос, скрывается озабоченность нормативной маскулинностью (Gill, Henwood, McLean, 2005). Между прочим, это вполне традиционная, старая мужская стратегия, воплощенная и в классическом изобразительном искусстве: «мужчина действует, женщина показывает себя». Широко используют ее и мальчики, у которых показного, демонстративного поведения ничуть не меньше, чем у девочек.
Стандартный опросник самоописаний физического «Я», состоящий из 70 пунктов, включает 9 специфических аспектов:
1) внешность (оценка собственной привлекательности, типа «я красивый»),
2) сила (сильное мускулистое тело, типа «я сильнее большинства моих ровесников»),
3) выносливость («я могу выносить большие физические нагрузки, не уставая»),
4) гибкость («я легко наклоняюсь, сгибаюсь и поворачиваюсь»),
5) здоровье («я редко болею и быстро поправляюсь»),
6) координация движений,
7) физическая активность («делаю много физических упражнений»),
8) телесный жир («у меня слишком большой живот»),
9) спортивность (спортивные успехи и навыки) плюс обобщенный, глобальный образ физического «Я» – положительное восприятия собственного тела (типа «я доволен своим телом»).
Обследование с помощью этого инструмента и общей шкалы самоуважения (положительная или отрицательная оценка себя, типа «в общем, я хороший») 591 ученика начальных (средний возраст 10,95 лет) и 507 учеников средних школ (средний возраст 13,74 лет) норвежского города Трондхейма показало, что по всем параметрам, кроме здоровья, младшие школьники оценивают свое физическое «Я» выше, чем подростки, а мальчики в обеих возрастных группах оценивают свое физическое «Я» значительно выше, чем девочки. С возрастом эта разница увеличивается. Хотя самооценки мальчиков-подростков по глобальному образу своего физического «Я», внешности, телесному жиру, спортивной компетенции и силе по сравнению с начальной школой заметно снижаются, показатели девочек снижаются еще больше (Klomsten, Marsh, Skaalvik, 2005).
Очень интересен и практически важен вопрос, какие социокультурные факторы влияют на формирование мальчишеского «Я». Многочисленные исследования показывают, что мальчики, как и девочки, сильно зависят от навязываемых СМИ идеализированных образов маскулинности (Hargreaves, Tiggemann, 2004). Просмотр коммерческих телесериалов, уделяющих много внимания внешности, способствует усилению неудовлетворенности собственным телом у подростков обоего пола (у девочек он также снижает уверенность в себе). Изучение в течение года учеников 2-го, 3-го и 4-го классов показало, что мальчики, читавшие журналы Electronic Gaming Monthly and Game Informer, стали испытывать более острую неудовлетворенность своим телом, чем те, кто читал спортивные, фитнес– и модные журналы, где образ тела более реалистичный. Тем не менее, глянцевые журналы значат для мальчиков меньше, чем для девочек. Мальчишеский образ телесного «Я» больше зависит от отношения родителей, на втором месте по влиятельности – друзья-сверстники, причем разные аспекты образа «Я» ориентированы на разных значимых других (Stanford, McCabe, 2005). Не учитывая конкретной мальчишеской системы ценностей, воздействовать на мальчишеские стратегии изменения тела практически невозможно.
Ознакомительная версия.
