Ознакомительная версия.
Несмотря на плохое зрение, лучше всего удавалось выстраивать зрительную линию и, наверное, линию ощущения прикосновений, а вот звуковая линия немного слабее, хотя перемену заметил именно в звуковом оформлении, причем некоторые звуковые моменты были довольно яркими.
Довольно труден момент сбора всех воспоминаний. Просто, наверное, еще недостаточно подготовлен к восприятию слетающихся фотографий или другой формы сбора воспоминаний.
Это, наверное, самый слабый участок в освоении мной голографической модели памяти.
При попытках снимать стрессы, как с рождения до четырех лет, так и с четырех до десяти, вода, в которой сначала промывались диски (почти до разноцветного блеска), была черной. Отношу это и крайним событиям своей жизни, которых не помню. Знаю, что обжигался, вылив на себя кружку с горячим молоком, и воспаление легких перенес. Это еще в бессознательном возрасте, а в период с четырех до десяти лет была и серьезная травма, когда меня сбил мотоцикл. Может показаться, что это могло быть причиной потери зрения, но те изменения, которые произошли в глазу, ни один врач не может связать с травмой, после которой в течение четырех лет у меня было все в порядке.
Вообще травмы не редкость в моей жизни.
Определенно лучше для меня разделять голограмму на папки соответственно годам, а вот располагать воспоминания по датам удается тогда, когда они связаны с болезнями или травмами (если, конечно, не учитывать традиционные праздники и т. д.).
При снятии стрессов удобнее промывать части голограммы в виде дисков.
Беспокойство по поводу кажущихся далекими возникающих картинок исчезло после того, как узнал, что это вполне возможно. Сначала они были на расстоянии более двух метров, иногда казались ближе. На данный
момент легко можно представить более сжатую голограмму.
Вот, пожалуй, почти все, что ощутил при работе с голограммой.
Осталось отметить самый позитивный момент. Теперь я вооружен для работы с информацией любого объема. Благодаря знанию голографической модели устройства мира стал более уверенно чувствовать себя и не опасаться возможных перегрузок, связанных с интеллектуальной деятельностью. Обязательно буду пытаться углублять и осваивать секреты этой теории. Желаю вам дальнейших успехов и творческих открытий.
С уважением, Вячеслав. Омск
Обычно почти в каждой группе встречаются неординарные личности. Ну да, есть мнение, что обычных людей не бывает. Однако, как правило, на занятиях раскрываются способности только части обучающихся. Кто-то, будучи самодостаточным, не стремится проявлять активность. Кто-то, наоборот, старается поделиться примерами из своей жизни, считая, что это может быть интересно всей группе.
Итак, идет занятие по голографической памяти. Группа смешанная, то есть люди разных возрастов – от 13 до 63 лет. Я провожу обычное тестирование, прошу вспомнить одноклассников и одноклассниц. Бабушка, пришедшая на занятия со своей внучкой, не может вспомнить ни одного человека из первого класса. И не только она одна. Это исходная память, которой люди привыкли пользоваться.
Проходит полчаса, группа получает начальные навыки голографической памяти, и мы снова обращаемся к воспоминаниям о первом классе. Почти все вспоминают намного больше. И тут бабушка удивленно замечает, что «зачем-то все вспомнила». Судя по интонации, это не вызвало радость, а скорее обескуражило. Научная сторона вопроса ее нисколько не интересовала. Самое главное для нее – улучшить способность внучки к запоминанию. Сама того не осознавая, она относила себя к категории людей, поставивших большой жирный крест на своем личностном развитии.
На следующем занятии бабушка почти с возмущением заметила, что в голову лезут все новые и новые воспоминания:
– Зачем они мне, к чему мне эти воспоминания о войне, голоде, разрухе?
У нее оказались превосходные способности, но она не была готова принять свою естественную, проснувшуюся после долгой спячки, голографическую память. А я понял, что ей нужно уметь не только вспоминать, но и забывать ненужную и неприятную информацию или хотя бы уметь от нее отвлекаться. Меня всегда удивляет, когда молодые люди в возрасте от 15 до 20 лет говорят, что не помнят вообще никаких событий, относящихся к младшему школьному возрасту. Обычное объяснение, которое они приводят в свое оправдание (или в оправдание своей памяти), – это то, что школьная жизнь была однообразной и вспоминать совершенно нечего. Как психолог, я понимаю, что здесь дело совсем в другом.
Может существовать тысяча самых разных причин для вытеснения из памяти воспоминаний о младших классах школы. Не исключено, что человек подсознательно не хочет принимать себя таким, каким он был в эти годы, отсюда и провалы в памяти, и проблемы с памятью в настоящее время.
Когда вопрос о том, помнить или не помнить, решается помимо сознательной воли человека, это уже патология, которая, как и любая другая, сама по себе не прекращается, а только усугубляется.
ПрактикаЛюбовь Ивановна пришла на занятия по развитию памяти уже в пенсионном возрасте. Первоначально воспоминаний о первом классе почти не было. После выставления голограммы она вспомнила, что в первом классе ходила в очках, которые были ей совсем не к лицу, и дети дразнили девочку очкариком. Бессознательное, стремясь оградить ее от неприятных воспоминаний, удалило из сознательной памяти почти все воспоминания того периода. Убрав стрессы (а также посылая любовь в прошлое), женщина стала свободно вспоминать первый класс, доступны стали и другие воспоминания, относящиеся к детскому возрасту.
В своей работе «Психопатия обыденной жизни» 3. Фрейд показывает связь забывания с внутренними бессознательными мотивами. Я рекомендовал бы всем интересующимся работой памяти познакомиться с этим трудом, в котором знаменитым психоаналитиком подробно описан ряд любопытных случаев из реальной жизни.
Например, некто А. пытался вспомнить, о чем говорил знакомый за соседним столиком, но не смог этого сделать. Фрейд сделал вывод: поскольку А. не хотел возобновлять знакомство с этим человеком, а жена, напротив, периодически поддерживала разговор с ним, чем вызывала недовольство А., бессознательное стерло информацию, дабы убрать негатив в отношении поведения жены.
Аналогичным образом автор объясняет другой парадоксальный случай, когда он захотел посмеяться над словами жены в случайном разговоре, но не смог вспомнить ни слова из того, что его рассмешило. Анализируя несколько случаев странного, как ему показалось, забывания того, что он должен был прекрасно помнить (и даже был абсолютно уверен, что помнит), Фрейд пришел к выводу, что причиной стало вмешательство внутренних, неосознанных мотивов.
В своей практике я постоянно имею дело с разного рода патологиями, хотя обратившиеся ко мне люди полагают, что их память требует лишь незначительного улучшения.
ПрактикаВася, ученик десятого класса, пришел на занятия по той же причине, что и большинство других обучающихся, – хотел потренировать, улучшить память. Во время теста на дифференцированные воспоминания он заметил, что не помнит ничего из того, что происходило с ним в школе вплоть до седьмого класса. Как будто не учился! Причем сам Вася считал это вполне нормальным, и для него было странно слышать, как другие вспоминают первый класс.
После выставления голограммы и приведения в порядок зрительных воспоминаний молодой человек отчетливо вспомнил, как подрался в первом классе. Его бессознательное, вытесняя из памяти негативные воспоминания детства, стерло несколько лет. Это весьма характерный пример произвола со стороны внутреннего разума.
С точки зрения теории голографической памяти все обстоит очень просто. Воспоминания, относящиеся к целому периоду, могут консолидироваться в какой-то одной зоне в поле голограммы. Если в зоне оказалось негативное воспоминание, бессознательное пытается убрать его из сознательной памяти за счет ослабления поля голограммы именно в этом месте. В результате из памяти уходят не только травмирующие воспоминания, но и все остальные, имеющие ту же локализацию.
Как только человек меняет локализацию воспоминаний, располагая их в хронологическом порядке, из «небытия» начинают всплывать образы, не вспоминавшиеся в течение последних нескольких лет. Голографическая память позволяет избежать подобных проблем благодаря структуризации информации: воспоминания располагаются в поле голограммы не по принципу повторяемости или эмоциональной напряженности, а в хронологической последовательности. Тогда воспоминания о событиях, которые совпадают по каким-то параметрам с неприятными и подлежащими вытеснению из сознательной памяти впечатлениями, будут располагаться отдельно и лучше сохранятся в памяти.
Ознакомительная версия.
