Триггеры бывают не только индивидуальными, но и коллективными, и в этом случае тоже действуют разрушительно. К примеру, мы испытываем зловещее предчувствие или яростное возмущение, когда посещаем исторические места, где происходили страшные события. Там годами накапливалась архетипическая энергия, и без внутренней защиты мы оказываемся на линии огня. Триггерная реакция может длиться долгое время после посещения. Мы будто несем в себе скорбь всех участников трагедии.
Некоторые триггеры играют позитивную роль, мобилизуя наши внутренние силы. К примеру, когда на наших глазах оскорбляют и унижают другого человека, неожиданно мы находим в себе смелость, чтобы защитить его. Мы играем роль героя.
Попав под влияние триггера, можно спросить себя: что он пробудит во мне? Это способ повысить самооценку, поскольку так мы получаем представление о колоссальном объеме своих внутренних ресурсов.
В этом отношении каждый триггер представляет собой пример синхронности – сочетание раздражителя и проблемы, которую нужно осознать, осмыслить и решить (конечно же, в свое время и когда мы будем готовы). Как же это сделать?
• Осознать – значит увидеть ситуацию такой, какая она есть, не избегая ее, не отрицая и не сбегая. Мы должны признать происходящее. Назвать свои чувства, опасения, триггер, реакцию, пагубные зависимости, страстные желания.
• Осмыслить – значит ощутить и выразить любые чувства, вызванные проблемой, а также подумать, не связаны ли они с детскими годами. Мы должны проанализировать свои проекции, переносы и защитные реакции. Исследовать травмы – в той мере, в какой вы к этому готовы. Разобраться в первопричинах триггеров и реакций. Делать это следует смело, но осторожно, как спелеологи изучают пещеры, не оставляя без внимания ни один укромный уголок.
• Решить личную проблему – значит добиться позитивных изменений. Мы хотим научиться избегать неуместной реакции на триггеры и адекватно реагировать на все, что происходит в нашей жизни. Решить проблему в отношениях – значит выслушать друг друга и учесть чувства обеих сторон. Мы заключаем договор, который приводит к гармоничным отношениям в будущем. Мы не будем обижаться, мстить и таить злобу. И тогда в нашей жизни наступит умиротворенное просветление.
В заключение вспомним основные темы, которые мы успели обсудить.
Триггер
Это стимул, который может выражаться в словах, жестах, опыте, действиях или событиях, вызывающих ощущение незащищенности.
Влияние и система взглядов
Мы испытываем эмоциональное побуждение, основанное на убеждении – как правило, преувеличенном, а порой и совершенно ошибочном, – в том, что стимул имеет огромное значение и мы обязаны на него отреагировать.
Реакция
Реакцией может быть эмоция: грусть, гнев, страх, стыд, сожаление. Или же определенное поведение: агрессия, месть, задабривание, подхалимство, уступка, плач, нервный срыв, бегство, драка, оцепенение.
Чем важнее для нас человек, тем сильнее воздействие триггера, связанного с ним, и тем длительнее реакция. Для нас важны слова и поступки людей, особенно близких, – это нормально. Но иногда мы переоцениваем их мнение, упраздняем необходимые границы между ними и нами. И становимся жертвой их слов и поступков. В общении с окружающими наша задача – стремиться к балансу между симпатией и границами.
Ресурсы
Мы можем мобилизовать внутренние и внешние ресурсы, чтобы успешно контролировать реакцию на триггеры. В дальнейших главах мы посмотрим, как стабильно развивать эти ресурсы.
Глава 2. Травмы и ресурсы
Мы черепахи, а не птицы. Куда бы мы ни направились, мы несем с собой дом, в котором родились. Улететь из него мы не можем.
Теперь рассмотрим подробнее темы, которые мы уже затронули. Взглянем на них в контексте психологических травм.
Триггер обезоруживает нас, воссоздавая болезненный опыт детских лет. Самые сокрушительные триггерные моменты закладываются в результате насилия или травмы, произошедшей в прошлом или уже во взрослой жизни, и сохраняются глубоко в соматической памяти. Справиться с ПТСР сложно, потому что триггер воскрешает изначальную боль. Но теперь это боль от врачующего скальпеля, а не от ножа грабителя. Это подсказка – и повод наконец перейти к исцелению.
ДЕТСКИЕ ТРАВМЫ И НЕЙРОНАУКА
В переводе с греческого «травма» значит рана. Это шокирующий, болезненный опыт. Он вызывает тяжелейший стресс, который мы не в силах избежать. Мы цепенеем или реагируем неожиданными эмоциями, необдуманными действиями. Травма больше касается нашей реакции, чем причины. Реакция же демонстрирует отсутствие контроля, беспомощность, бессилие: «Я ничего не могу сделать. Я в ловушке. Мне отсюда не выбраться».
В изначальном травматическом опыте мы, скорее всего, дистанцировались от происходящего. Именно поэтому нам сложно восстановить события в памяти и нужно много времени, чтобы исцелиться. Могут пройти годы, прежде чем мы разберемся, в чем заключалась изначальная травма, прочувствуем эмоции, которые подавляли, и наконец найдем решение. Внутренние часы сами подскажут, что мы готовы коснуться болезненных тем. Психотерапия травм представляет собой длительный, пошаговый процесс. Как говорит Яго, персонаж пьесы Шекспира «Отелло»: «Какая рана заживает сразу?»[8]
Однако триггер не спрашивает, готовы мы к нему или нет, – он обрушивается на нас неожиданно, без предупреждения. Он как слон в посудной лавке, который одним движением разрушает тщательно выстроенные – и зачастую необходимые – механизмы уклонения или оттягивания. Теперь мы понимаем, чем вызвана наша регрессивная реакция: детской беспомощностью. Триггерная травма – это событие, для осмысления которого еще не хватает ресурсов. Чтобы произошло исцеление, травма должна походить на Бемби – робкое, безобидное воспоминание, а не на Годзиллу, который грозит нас растоптать.
Поскольку травма отпечатывается на соматическом уровне, наше тело лучше, чем разум, знает, что происходит под влиянием триггера. К примеру, в ответ на нападение мы замираем. А потом корим себя за трусость. Однако такая реакция стала адаптивным ответом на сигналы, слишком незаметные для мозга, но легко уловимые для тела. Физическая реакция превалирует над попыткой мозга выстроить стратегический план. Однако тело не всегда правильно интерпретирует события, поскольку расценивает триггер как опасность, опираясь на воспоминания, а не актуальную информацию. Тело руководствуется только одной целью – выжить. Поэтому не нужно себя винить. В следующий раз можно будет оправдать свою автоматическую реакцию, но при этом занять твердую позицию.
Триггеры показывают, в каких сферах прошлое довлеет над настоящим. Можно осмыслить их и заглянуть в глубины своей личности, узнать, что повлияло на наше становление, как исцелиться, как жить в настоящем и оставить прошлое в прошлом. И тогда триггерные реакции покажут путь развития и роста. Мы будем благодарны, что страдания многому учат нас, и даже найдем утешение в том, что раньше причиняло нам боль. Как сказано в псалме 22: «Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня!»
В связи с этим стоит вспомнить термин «посттравматический рост». Эту концепцию предложили психологи Ричард Тедески и Лоренс Калхун из Университета Северной Каролины в своей книге Post-Traumatic Growth in Clinical Practice («Посттравматический рост в клинической практике»). Мы можем сосредоточиться на своей стойкости и стрессоустойчивости, а не только на травме. Ключевой в таком случае станет способность учиться на собственном опыте и, таким образом, расти и развиваться. Боль, вызванная травмой, не обязательно должна оглушить нас; она способна пробудить наши внутренние ресурсы. Здесь будет полезна помощь опытного психотерапевта.
