дофамине. Считается, что это выражение восходит к Аристотелю, который делил небо на семь сфер, и была седьмая выше всех. Это подходящее выражение, ведь мы буквально парим, когда влюблены. Дурман влюбленности не сильно отличается от состояния, вызванного кокаином или алкоголем. Мужские особи дрозофилы, получая отказ самки, выпивают в четыре раза больше алкоголя, чем их успешные сородичи (видимо, с горя) [29]. Та же система вознаграждения, только иначе задействованная. Влюбленному не нужен наркотик.
Наряду с дофамином стрелы Амура также запускают выработку гормона стресса — кортизола [30]. Накануне первого совместного заката и вскоре после него мы волнуемся и не знаем покоя, пытаясь осознать только что обретенное счастье, которое мы ни в коем случае не хотим потерять. Для этого кортизол дает нам невиданные ресурсы. Мы можем бодрствовать без перерывов, вырывать с корнем деревья и обходиться без пищи. В эти дни мы фактически питаемся воздухом и любовью.
Как мы знаем из главы о страхе, человек не создан для того, чтобы долгое время находиться в крайних областях мира чувств. Особенно сильные чувства задуманы для короткого спринта, а не для марафонского бега. На пике, в стрессовом состоянии, с точки зрения здоровья жизненно важно скорее снова спуститься с небес на землю. В исследовании говорится о сроке от нескольких месяцев примерно до года [31]. Точного временного промежутка нет, ведь измерить его сложно. Но многое говорит о том, что дурман проходит достаточно быстро, а следовательно, снижается уровень стресса. Наступает отрезвление. Нередко в это время появляются первые трещины в отношениях.
Но наряду с дофамином и кортизолом в состав любовного коктейля входит еще один ингредиент — окситоцин, который часто называют гормоном объятий. И действительно, именно он участвует в появлении чувства привязанности после полового акта. Нежные прикосновения к коже, рождение младенца и кормление грудью также вызывают выработку окситоцина [32]. Он отвечает за доверительные отношения, укрепляет связь в паре и даже верность. Этот эффект лучше всего изучен на примере степных полевок, одних из немногих моногамных млекопитающих. «Влюбившись» однажды, они остаются в одних отношениях всю жизнь. Очевидно, причина в окситоцине. Когда лишенные романтики исследователи нарушают в ходе эксперимента его выработку в мозге полевки, верность исчезает [33]. Теперь полевки «изменяют» своим партнерам. Кстати, такое же поведение наблюдается у грызунов и после приема алкоголя [34].
А горные полевки, близкие родственники степных, которые обычно вступают в связь с разными партнерами, после получения дозы окситоцина становятся верными [35]. Конечно, такие результаты не могут быть автоматически перенесены на людей. Если кто-то решит заказать себе через интернет спрей для носа с содержанием окситоцина, который рекламируется как Liquid Trust («вода верности»), или начнет пользоваться дезодорантом с окситоцином, скорее всего, он разочаруется в эффективности средств.
В итоге ясно одно: вначале мы сильно влюблены, а когда чувство ослабевает, при положительном исходе наступает уютная партнерская любовь. Это означает, что мы должны надолго списать бабочек со счетов, поскольку гормоны уже не участвуют в процессе.
Но в рамках систематических исследований вновь и вновь находятся пары, утверждающие, что даже по прошествии многих лет влюблены друг в друга [36]. И это чувство, как и положено, сопровождается нежностью, сексом и сильной притягательностью. Скептики могут заявить, что эти пары тешат себя иллюзиями или дали в анкете не совсем честные ответы. Там можно солгать, а вот сканер мозга дает максимально точные измерения. В 2012 году команда антрополога Хелен Фишер приглашала людей, проживших в паре в среднем около 20 лет, на исследование с помощью такого аппарата [37]. В ходе исследования людям предъявляли фотографии их партнеров — и тогда в их вентральной тегментальной области как по команде, будто она ждала сигнала, резко подскакивала выработка дофамина. Не будем вдаваться в сложные детали, ведь главный посыл исследования заключался в следующем: оказалось, достаточно фотографии, чтобы активировать у давно влюбленных те же области, что и у влюбленных недавно. С одним лишь отличием, как объяснила мне Хелен Фишер: у недавно влюбившихся подключается еще одна зона мозга — связанная с чувством страха; у давно влюбленных здесь, наоборот, царил покой. Зато в их мозге работали области, отвечающие за расслабление и подавление боли [38]. «К нам в лабораторию приходили люди в возрасте 50–60 лет, живущие много лет вместе, и говорили, что по-прежнему влюблены друг в друга», — рассказывает исследовательница и добавляет, что никто в это сначала не верил. Но сканер мозга доказал, что они говорят правду и честны с собой.
Ученые не предполагают, что первоначальная влюбленность может длиться годами в форме длительного подъема, основанного на стрессе, или по прошествии двух десятков лет кто-то способен испытывать те же ощущения, как и во время первого поцелуя. Такая позиция неубедительна. Человек меняется, трансформируются его чувства и способ восприятия. Однако, видимо, в мозге некоторых людей и после двадцати лет отношений система вознаграждения подпитывается уже при виде любимого человека.
Конечно, не существует запатентованного рецепта, по которому можно достичь такого результата. Ведь все мы живем и ощущаем любовь по-разному. Но в психологии существует идея в рамках теории влюбленности, которая объединяет научные открытия и одновременно изящно демонстрирует нам главное. Эта идея была сформулирована Артуром Ароном и его женой Элейн. В беседе с профессором я сначала пытаюсь выяснить, как давно он сам влюблен в свою жену. Арон — мировое светило в вопросах исследований любви, и я ожидаю, что он применяет научные открытия на практике. «О, всего лишь пятьдесят лет», — отвечает он с улыбкой и говорит о своих отношениях с супругой как о главном богатстве в своей жизни. Когда я через некоторое время продолжил разговор с его женой, Элейн расхваливала его как одного из самых заботливых людей, которых она знала. Ее глаза тоже сияли светом, который не допускал ни малейших сомнений. Я уверен, что эти два человека по-прежнему влюблены друг в друга. Чтобы это понять, даже не нужен сканер. И здесь речь не только о доверительных и партнерских отношениях. Хотя волосы у этой пары побелели (а у Артура их вообще почти не осталось), в их животах по-прежнему порхают бабочки. И этим они обязаны своей теории, модели саморасширения [39]. Она основа на том, что мы сохраняем состояние влюбленности, если нам удается долго расширять свою личность в рамках отношений. Стоящая за этим идея открывается, если знать два базовых принципа психологии, лежащих в ее основе.
Первый принцип звучит так: человек стремится к действию. Если представить наши потребности в форме пирамиды, фундамент
