Ознакомительная версия.
Роль Елены Бреслау в жизни Альберта Швейцера не была определяющей. Но она, изначально видевшая в самой себе помощницу деятельного мужчины, двигалась вместе с ним. Порой не поспевая за темпом его миссии. Но всегда – в поле его внимания. Превозмогая старческие боли, она, так же как и Маргарет Бор, была с мужем во время вручения ему Нобелевской премии и произнесла ключевые слова своей собственной миссии: «Женщина отдает мужчине то, что ему нужно, – хлеб, вино, свои мысли и свою любовь». Любопытно, что после смерти Елены миссию помощницы стала исполнять ее дочь. Он же, этот «тринадцатый апостол», в течение восьми африканских лет, от смерти Елены до своей собственной, ежедневно лицезрел под окнами своего кабинета неотесанный крест над могилой своей жены-помощницы. Свой, такой же грубый и простой крест он успел сколотить себе сам, «как монах из какого-нибудь старинного братства». Была ли Елена Бреслау в самом деле счастлива с одержимым доктором? Это сложно утверждать. Но она прожила и умерла в умиротворении, как и сам он, и жизнь с ним была ее личным выбором. И она всегда была рядом с мужем…
Роль женщины-помощницы в ее лучшей, наиболее развитой интерпретации в конце концов выходит за рамки помощи. Жена становится союзницей, и история подарила светлый пример для подражания, который своим огнем мог бы зажечь очень многие сердца. Вил и Ариэль Дюрант начали с того, что женщина стала идеальной помощницей мужчины. Ариэль (Ида Кауфман) была ученицей, в которую неожиданно влюбился учитель. Их история начала развиваться по новой, крайне интересной и необычной парадигме после того, как в возрасте сорока одного года Дюрант издал «Историю философии». С того времени эта пара, неизменно работая вместе от восьми до четырнадцати часов ежедневно, приступила к написанию одиннадцатитомной «Истории цивилизации». Кажется, они превратили время в увлекательное путешествие, и отнюдь не виртуальное. Перемещаясь по планете, легкие на подъем, отринувшие весь остальной мир, посвящая себя друг другу и своему общему делу, они создавали том за томом. К окончанию седьмого тома участие в работе помощницы настолько возросло, что на титульном листе книги появилось и ее имя. Когда после пяти десятков лет совместных исследований они написали последний том «Век Наполеона», мужу исполнилось девяносто лет, жене – семьдесят семь. Начав как миссионер и помощница, они завершили свое совместное путешествие длиной в шестьдесят восемь лет в качестве равноценных союзников одного большого дела. В возрасте восьмидесяти трех лет Ариэль умерла, ее девяностошестилетний муж сумел прожить без своей «половинки» только тринадцать дней.
Образ помощницы наиболее близок женщинам, воспитанием ориентированным на традиционные семейные ценности. Чаще всего они вырастают из «хороших девочек». Если их не подводит интуиция, выраженная определенной психологической зрелостью, эти женщины добиваются больших побед и душевного равновесия. Их мужчины, такие как Нильс Бор, Артур Конан Дойль, Рихард Вагнер или Владимир Набоков, умирают счастливыми у них на руках или рядом с ними в окружении ауры душевной теплоты. Те, кто ошибается, – хорошие девочки, обделенные воспитанием и хорошими книгами в детстве, – должны уяснить только одно: осознание своих негативных программ может привести к замене на позитивные схемы выстраивания взаимоотношений. Для этого нужно понять себя, принять решение и начать действовать.
Женщина-союзница. Сила двойной самодостаточностиЖенщина-союзница – весьма любопытная и явно неоднозначная ипостась. Как правило, это сильные и самобытные натуры. Они зачастую не соглашаются на совместную миссию, очень часто выдвигают параллельно свою собственную. Не всегда их жизнь удается; порой она идет под откос, когда партнер демонстрирует вампирический, поглощающий всю энергию, характер. Но у женщин-союзниц складывается прекрасная мозаика жизни, когда они сильнее своих мужчин и выступают в роли ведущих.
Самые восхитительные примеры, конечно, Елена Рерих и Мария Склодовская-Кюри. Это те женщины, которые сумели нести знамя двойной, семейной миссии. Совершенно различные по психотипу, но неизменно уверенные в себе, они излучали любовь и зажигательную веру в партнера. Их отличало абсолютное игнорирование проблем быта, не волновали житейские трудности, они знали, что главное – это миссия и неразрывно связанная с нею семья. Они прожили красивую, полную побед жизнь, а способность видеть суть и анализировать текущую ситуацию предоставляла им громадные преимущества. Елена Рерих сумела дважды спасти своего мужа: первый раз – убедив оставить родную страну; второй – раскрыв его многогранные таланты. Мария Склодовская-Кюри совершила не меньший подвиг: после трагической и нелепой гибели партнера она посвятила оставшуюся долгую жизнь возвеличиванию его имени, их общей миссии и детям.
Еще две сильные, незаурядные женщины достойны пристального внимания. Симона де Бовуар, равноценный партнер и союзник в философско-литературной миссии, совершенной совместно с Жаном Полем Сартром, и эпатажная Гала, яркая подруга эксцентричного Сальвадора Дали. Если бы не было Симоны, влияние Сартра оказалось бы вполовину меньшим; она придала его портрету недостающее свечение, некий поток искр, направленный на мир. Такое возможно лишь при соприкосновении двух кремниевых характеров, двух взрывоопасных ядер. Они прекрасно подпитывали друг друга при жизни, взаимно дополняя всеми возможными способами, в том числе скабрезными; они определенно заслужили честь лежать рядом в одной могиле. Но если Симона и Сартр «делали» друг друга интуитивно, осторожно дорисовывая нужные (хотя порой и несуществующие) черты, то совсем иной размах получился у Галы с Дали. Что касается этой пары, то Гала могла бы слыть только помощницей, если бы не мощный, всепроникающий свет, направленный на спутника. Именно этот прожектор и сделал его гением – в восприятии удивленного, шокированного мира. Поверим на слово французскому поэту Андре Бретону: «Дали и Гала – не муж и жена и уж тем более не художник и его муза». Влияние Галы на творчество и жизнь Дали невозможно измерить словами, но есть факт: после ее смерти живописец, прожив еще семь лет, почти ни с кем не общался и не выходил из дома. «Гала возится с Дали, как с ребенком, читает ему на ночь, заставляет пить какие-то таблетки, разбирает с ним его ночные кошмары и с бесконечным терпением рассеивает его мнительность» – это воспоминание Лидии, сестры Галы, вроде бы свидетельствует о роли скорее помощницы, чем союзницы в жизни неприспособленного к быту гения. Но не все так просто. Именно она была той пуповиной, к которой был навечно привязан художник с того момента, как познал эту на редкость пикантную особу. Гала обладала опытом создания гениев – выступая в роли союзницы в своей демонической страсти сделать своего мужчину великим. До Дали она уже вырастила знаменитого поэта (стихи которого сама считала сущим бредом), известного под псевдонимом Поль Элюар. Ей якобы принадлежат следующие потрясающие слова: «Гений – это неординарность, возведенная в превосходную степень. Так вот я и возвожу». Кажется, она могла бы сделать великодушным творцом самого Люцифера.
Образ женщины-союзницы встречается реже распространенного образа женщины-помощницы. Союзницы деятельны, они борцы по натуре и вступают в схватку даже тогда, когда их жизненный проект несколько иной, чем у партнера. У них более высокая планка целей. Союзницы рождаются из сильных партнерш, помощниц, умеющих чувствовать дыхание Вселенной; их отличает креативность, готовность не столько следовать, сколько управлять жизненным циклом. Но они преданы мужским проектам, чаще отказываясь от собственных, чем следуя ими параллельно. В жизни они становятся частью мужчины, но на любом участке пути способны выступать и самостоятельно. Порой они спасают партнеров (Галина Вишневская, Елена Боннэр, Ирина, жена Ярослава Мудрого), готовы вместе творить (Симона де Бовуар, Леся Украинка, Камилла Клодель). И в наиболее сильных своих проявлениях такие женщины способны продвигать партнера, как двигают фигуры на шахматной доске (Гала); защищают его жизненно важные интересы и отстаивают интересы его имени, семейного флага (Козима Вагнер, Елена Рерих, Мария Склодовская-Кюри). Чтобы понять принципиальную разницу между двумя типами женщин, можно обратиться к образам первой и третьей жен писателя Михаила Булгакова. Если нежная и упорная Татьяна Лаппа выступала в роли самоотверженной помощницы, то Елена Шиловская к моменту своего третьего замужества умела играть роль настоящей союзницы.
Одна из самых больших проблем союзниц заключается в отсутствии способности остановиться, прислушаться к себе, оценить себя со стороны, любить себя больше. Некоторые работы Камиллы Клодель по уровню мастерства и оригинальности идеи не уступают скульптурам великого Родена, но эта яркая женщина с невиданным уровнем творческого порыва просто загубила себя, не в силах противостоять вампирическому напору богохульного гения. Ее урок в том, что жизнь женщины – союзницы, помощницы, партнерши – должна быть подчинена в первую очередь ее собственным устремлениям и уж затем – союзу. А вот мятежная Симона де Бовуар при всей ее эпатажности и видимом осуждении брака («Сам принцип брака непристоен, поскольку он превращает в право и обязанность то, что должно основываться на непроизвольном порыве») сделала ставку на прочный союз и одержала победу. Она доказала, что можно сколько угодно лукавить и заигрывать с миром, но при реализации личной стратегии необходимо следовать апробированным принципам, не обманывать свою природу. Противоположным союзницам типом женщин могут быть независимые особы, готовые страстно играть на струнах мужской влюбчивости. Эти роли женщин можно назвать масками «не-союзниц». Их образы также могут быть сильными, самобытными, служить вдохновением для мужчин, в чье поле зрения они периодически попадают. Их уязвимое место – потенциальное одиночество, вытекающее из неспособности любить или недоразвитости этой функции. Частенько, как нарциссы, они направляют любовь на себя. Но, будучи даже столь крупными личностями, как, скажем, писательница Лу Саломе, оставившая след в жизни Ницше, фрейда и Рильке, они приходят к итогу, далеко не столь впечатляющему, явно не соответствующему их потенциалу. Среди примеров женщин-масок можно упомянуть Эвелину Ганскую и Полину Виардо, по которым воздыхали соответственно Оноре де Бальзак и Иван Тургенев. Образы «не-союзниц» обозначены с единственной целью: указать на то, что женщины, не примкнувшие к какому-либо мужскому проекту и при этом не сформировавшие свой собственный, сталкиваются с рисками оказаться на обочине жизни, в пелене одиночества гораздо чаще, чем имеющие ясные цели посвящения чему-либо или кому-либо своего жизненного проекта. Перефразируя изречение известного современного психоаналитика Уте Эрхардт об успешном проекте вышедшей из повиновения Золушки, замечу: Золушка может сколько угодно нарушать правила послушания и пассивного ожидания, но она сумеет добиться успеха только в том случае, если будет очень точно знать, чего она на самом деле желает.
Ознакомительная версия.
