Максим: Престиж.
Терапевт: Ну, и какую же чашу бросить?
Максим: Ну, я-то хотел бы так бросить курить, чтобы при этом оставить то, что мне дает курение….
Терапевт: Тогда что же может быть вместо этого?
Максим: Ну, какой-то ритуал, видимо….
Терапевт: Какой?
Максим (задумывается, разводит руками): Любой. Может быть, перебирание часов, четок, еще чего-нибудь….
Терапевт: Ну, поперебирайте часы.
(Максим расстегивает ремешок часов, снимает их с левой руки, перекладывает в правую и растерянно смотрит на них.)
Терапевт: Подходит? (Максим пожимает плечами). Может, их пососать? (Максим смеется.) Не подходит? (Максим снова застегивает часы на руке). Ну, так что же делать? (Максим пожимает плечами и, растерянно улыбаясь, смотрит на терапевта.)
В этой простой сценке проигрывается ситуация «Как из человека можно сделать полного дурака». Оказывается, что это состояние для него, как ему ни странно, вполне переносимо, и внутри него совершается некий цикл событий: он задумывается о том, что же на самом деле очень важно, во что-то погружается, переносит кажущийся неуспех… Он становится дураком и вдруг понимает, что дураком тоже можно жить. И это состояние, когда он попал в то состояние, которого так боится, и при этом жизнь продолжается, и с ним продолжают разговаривать и смеяться, но может, уже не над ним, это состояние достаточно важно. Мы как бы зондируем здесь три линии: что действительно он мог бы делать вместо того, чтобы курить; насколько можно врать, насколько можно быть искренним и реально говорить о проблеме, которая его волнует; и третья проблема – проблема его внутренней тревоги, нормальности и ума. Вся эта ситуация с часами показывает ему, что не принимается то, что он на ходу придумывает, но принимается он сам. И эта фигура повторится: его скоропалительные идеи подвергнутся высмеиванию, но это не будет для него означать смерть.
Так что же это за античеловеческое желание бросить курить в вашем случае? Тогда вам, наоборот, надо курить больше? (Максим растерянно смеется). У вас будет больше мыслей, чувств, больше связей с действительностью… (Максим молчит, чуть отвернувшись от терапевта и как бы отгородившись от всех и всего.) Вы какие сигареты курите?
Максим: «LM».
Терапевт: Сколько в день?
Максим: Когда нервная напряженная работа, три сигареты, пять….
Терапевт: В день?
Максим: Да. В сутки.
Очевидно, что речь фактически идет совсем не о курении. Его настоящий вопрос состоит в том, нормален ли он, не глуп ли, не сумасшедший ли, может ли управлять собой или не может.
Терапевт: Ну, а если вам курить пятнадцать?
Максим: Ну, когда у меня что-то напряженное, я могу и две пачки выкурить. Когда я долго не сплю. Когда мне надо что-то делать….
Терапевт: Я не понимаю, почему вам надо бросать курить.
Максим: Потому что мне это не нравится само по себе. Мне это мешает жить. (Резко передергивает плечами, откидывает голову, будто бы от чего-то отмахиваясь).
Терапевт: А что-нибудь еще вам в себе не нравится?
Максим: Мне много чего в себе не нравится, но это не нравится больше, чем остальное (Начинает покусывать нижнюю губу и замолкает).
Если судить по интонации, с которой он говорит, у него есть несколько голосовых масок, которые, как мне кажется, довольно точно передают его состояния. Одно из таких состояний: «А, нам все равно!», – маска человека, который «отбалтывается», легко говорит о чем угодно. Другая маска – это маска человека с дрожащим голосом, который что-то в себе сдерживает, чего-то побаивается, неуверен, немножко суетится и хочет это скрыть. Третья маска появляется сейчас – маска отступающего, капризного человека, который, отступая, хочет что-то найти, но опасается, что не найдет. Я же хочу, чтобы он начал выступать в достаточно сильной энергетической ипостаси, когда он не будет бояться задумываться, молчать, чего-то искать, куда-то углубляться.
Терапевт (после паузы): Все-таки я не понимаю, чего вы хотите. Какая-то игра на уничтожение. Зачем же бросать курить, если это так для вас значимо и так приятно?
Максим: Я понимаю, что если не брошу курить, буду платить за это слишком большую цену.
Терапевт: Иными словами, вы как бы предлагаете мне сделать операцию: отрезать кусочек тела, который не нужен, чтобы все остальное тело сохранилось.
Я предлагаю ему отрезать кусочек тела – фактически произвести некую кастрацию.
Максим: Нет.
Терапевт: А как?
Максим: Я хочу именно избавиться от этой привычки. Уметь регулировать себя. Может, как-то психологически….
Терапевт: Вы что, автомат? Что значит «регулировать себя»? Где у вас будет кнопка? Что вы имеете в виду?
Максим: Для меня сигарета – способ вызвать состояние, когда я могу мыслить.
Терапевт: Хорошо. Что вместо этого может быть?
Максим (раздраженно): Я не знаю.
Терапевт: А кто знает?
Максим (после паузы): Я думал, вы знаете….
Терапевт: Нет, я не знаю.
Максим: Я думал, что, может быть, смогу вызывать это состояние без сигареты. Может, оно само будет приходить….
Терапевт: Вызывайте, попробуйте. Посмотрим.
Я придерживаюсь пути, который противоположен пути, выбранному клиентом: я часто веду себя как дурак. И, косвенным образом, показываю ему, что иногда это достаточно продуктивно: можно быть достаточно уверенным в себе, и при этом оставаться дураком.
(Максим растерянно смотрит на терапевта, молчит, с досадой шлепает рукой по подлокотнику кресла).
Терапевт: Что происходит, когда у вас появляется мысль? Откуда, как она появляется? Что вы называете «этим состоянием»?
Максим: Это такое состояние, когда сначала нет никаких мыслей. Я обладаю какой-то новой информацией, которую не понимаю, не воспринимаю. Я закуриваю и хожу все это время. Мне кажется, у меня вообще ничего нет. Я ни о чем не думаю, просто хожу. Видимо, это какое-то трансовое состояние. Потом у меня вдруг появляется решение. Может быть, несколько решений. А потом я уже могу их обдумывать. (Все это он произносит скороговоркой.)
Терапевт: Хорошо. Что вы от меня хотите?
Максим: Я хочу, чтобы вы, с одной стороны, помогли мне бросить курить, и при этом научили вызывать это состояние без курения.
Терапевт: Какое «это состояние»?
(Максим долго молчит.)
В этой длинной паузе, я думаю, он отвечает сам себе на два вопроса: «Кто из нас дурак, этот терапевт или я?» и «Кто над кем издевается?»
Максим: Состояние, в котором я могу принять решение, найти ответы на вопросы.
Терапевт: Таким образом, сигарета – это такой сустав, с помощью которого вы перемещаетесь? Можете принять новое решение….
Максим: Сигарета в разных ситуациях разная…. Она может служить средством успокоиться, средством простимулироваться.
Терапевт: Она для вас – волшебная палочка. Усиливает любые действия?
Максим (поспешно): Да, да.
Терапевт: Она катализирует эти действия. Без нее вы более вялый, не принимаете решений…. А тут прикоснулся – и она вас как укол оживила… (Максим согласно кивает). Вы, что, наркоман?
Максим: Ну, да….
Терапевт: Угу…. (Пауза.) Получается, что психологически вы не можете без какой-то волшебной палочки. Вы не чувствуете себя самодостаточным. Нужно, чтобы кто-то вам помогал?
Максим (с горячностью): Я могу – физически – не курить. У меня был период, когда я не курил месяц или два. Но мне плохо психологически….
Терапевт: Кто вас научил курить?
Максим: Что значит «кто научил»? (Пауза.) Ну, как все начинают курить? Во дворе, видимо….
Терапевт: Я не знаю, как все. Как вы?
Максим: У меня были друзья. Появились сигареты. Кто-то принес.
Терапевт: Ну, а кто?
Максим: (скороговоркой): Мне было лет семь или восемь… (Пауза.) Был один парень.
Терапевт: Вы помните его?
Максим: Да.
Терапевт: Он вам помог? Тогда?
Максим: Тогда было просто интересно. Потом мне понравилось это ощущение.
Терапевт: Что, он был опытнее, сильнее вас? Как это вышло?
Максим: Скорее, мы с ним конкурировали.
Терапевт: И что?
Максим: Он принес сигареты и закурил. Я тоже. Потом это продолжалось эпизодически. Потом я стал курить постоянно.
Терапевт: А он?
Максим: Тоже.
Терапевт: А он не хочет бросить?
Максим (после паузы): Нет.
Терапевт: Ну, а если вы бросите курить, вы проиграете?
Максим (задумавшись): Нет.
Терапевт: Почему?
Максим: Я выиграю, если брошу курить.
Терапевт: Ну, если бы вы тогда не начали курить: он бы закурил, а вы – нет….
Максим: Тогда – да….
Терапевт: А что изменилось? Вы что – повзрослели?
Максим: Правила игры поменялись….
Терапевт: Но те правила игры ведь тоже остались? Куда они делись?
