Тем не менее моя книга увидела свет и ты поддержал меня. Но ты погубил ее своим молчанием, потому, что твой "президент" запретил ее. А еще он посоветовал матерям подавлять сексуальное возбуждение своих малолетних детей путем задержки дыхания.
Несмотря на твою, якобы, поддержку ты молчал о моей книге двенадцать лет.
В 1945 году книга была переиздана. Ты произвел меня в "классики" и все еще с энтузиазмом поддерживаешь меня.
Двадцать два года, двадцать два долгих, насыщенных, выстраданных года прошло с тех пор, как я начал учить тебя тому, что является не индивидуальной терапией, а предотвращением психических расстройств. А ты опять ведешь себя также, как и тысячелетия назад. Двадцать два долгих и страшных года я объяснял тебе, что люди поддерживают то или иное безумие и живут в страданиях, потому, что их души и тела покрылись непробиваемой оболочкой, и они не в состоянии ни наслаждаться любовью, ни дарить ее другим, поскольку их тела не способны содрогаться от радости и удовольствия соития, хотя даже некоторые животные способны на это.
В течение двадцати двух лет, с тех пор, как я впервые рассказал тебе об этом, ты говоришь своим друзьям, что обращение к сущности есть не лечение, а предотвращение психических расстройств. Однако при этом ты продолжаешь вести себя также, как и тысячи лет назад. Ты ставишь перед собой великие цели, не имея представления о методах их осуществления. Ты ничего не говоришь о роли любви в жизни человечества. Ты собираешься предотвращать психические расстройства ( как многообещающе это звучит! ), не принимая во внимание катастрофы, происходящие в сексуальной жизни людей, просто забывая о них. На этом ты кончаешься как врач.
Что бы ты подумал об инженере, растолковывающем теорию пилотажа, но не объяснившем что такое двигатель и пропеллер? А ведь именно так ты и поступаешь, инженер человеческих душ. Именно так. Ты труслив. Тебе хочется крема с моего пирожного, но не хочется шипов от моих роз. Разве ты, маленький психиатр, не чинил подлостей в отношении меня? Не ты ли высмеивал меня, как "проповедника больших и хороших оргазмов"? Или ты никогда не выслушивал жалоб молодой жены, чье тело постоянно оскверняется мужем — импотентом? Тебе не знаком вид плачущего навзрыд подростка, страдающего от неразделенной любви? Твое благополучие для тебя все еще важнее здоровья твоего пациента? Как долго еще ты будешь ставить свою респектабельность выше врачебного долга? Сколько времени тебе нужно для того, чтобы осознать, что твое промедление стоит жизни миллионам пациентов?
Ты ставишь благополучие выше правды. Когда ты слышишь о моем оргоне [14], ты не спрашиваешь "Чем он может помочь в лечении?" Нет, ты спрашиваешь : "А у него есть лицензия на право практиковать в Моем штате?" Неужели ты не понимаешь, что ты вместе со своей жалкой лицензией хотя и можешь несколько помешать мне в моей работе, но прекратить ее — никогда? Ты не понимаешь того, что я имею мировую репутацию в деле лечения эмоциональных срывов и исследовании твоей жизненной энергии. И, наконец, ты не понимаешь того, что никто не вправе устраивать мне экзамен на профессиональную компетентность до тех пор, пока не будет знать предмет лучше меня.
Ты растрачиваешь свою свободу. Никто никогда не спросил у тебя, маленький человек, почему, обретя свою свободу в тяжелейшей борьбе, ты тут же отдаешь ее новому хозяину. "Вы слышали, что он сказал? Он имеет наглость сомневаться в правоте демократии и революционном подъеме мирового рабочего класса. Долой революционеров! Долой контрреволюционеров! Долой!"
Полегче, маленький фюрер всех демократий и всего мирового пролетариата. Я убежден, что реальные перспективы обретения тобой свободы больше зависят от того, как ты отвечаешь на один вопрос, чем от десятка тысяч резолюций твоих партийных сборищ. "Долой его! Он оскорбил нацию и ее авангард -революционный пролетариат! Долой его! Поставить его к стенке!"
Твои крики "да здравствует!" и "долой!" ни на шаг не приблизят тебя к цели, маленький человек. Ты всегда думал, что ставя людей к стенке, ты защищаешь свою свободу. Лучше поставь себя самого к зеркалу…
"Долой !." Не горячись, маленький человек. Я не стараюсь оскорбить тебя, я лишь хочу показать тебе, почему тебе никогда не удавалось завоевать свободу и удерживать ее, хотя бы короткое время. Неужели тебе совсем не интересно?
"Доло-о-ой…"
Хорошо. Буду краток. Я собираюсь рассказать тебе о том, как ведет себя маленький человек в тебе, когда оказывается в состоянии полной свободы. Допустим, что ты студент института, профилирующегося в сексуальном здоровье детей и подростков. Ты одержим "великой идеей", ты хочешь принять участие в освободительном движении.
В моем институте произошел такой случай. Мои студенты изучали под микроскопами мелкую фауну. Ты сидел в оргоновом аккумуляторе совершенно голый. Я обратился к тебе и попросил тебя заглянуть в микроскоп. Когда ты, без одежды, выскочил из аккумулятора, демонстрируя свою наготу женщинам и девушкам, я сделал тебе замечание. Но ты не понял, чего я от тебя хочу. Я старался понять почему ты не понимал меня тогда. Потом, когда мы обсуждали это в течение многих часов, ты согласился со мной, что причиной всему была идея свободы, овладевшая тобой в институте, изучающем проблемы сексуального здоровья детей и всего человечества. С моей помощью ты очень скоро понял, что твое поведение было безрассудным потому, что ты презирал институт и проблемы, над которыми он работал. Достаточно ли я убедителен? Нечего сказать? Тогда я продолжу.
Вот тебе другой пример того, как ты растрачиваешь свою свободу.
Ты знаешь, я знаю, все знают о том, что ты вечно сексуально озабочен, что ты оцениваешь каждого представителя противоположного пола с точки зрения сексапильности, что ты постоянно обмениваешься с друзьями грязными историями на сексуальные темы, короче говоря, имеешь низменное порнографическое воображение. Однажды я видел, как ты маршировал по улице в толпе себе подобных и скандировал хором со всеми: "Дайте нам женщин! Дайте нам женщин !".
Приняв во внимание твою озабоченность, я организовал к л убы, в которых, как я задумывал, ты учился бы понимать ничтожность своей жизни и преодолевать ее. Ты и твои друзья повалили в эти клубы валом. Почему, маленький человек? Я думал, что ими движет желание жизненных улучшений. Я слишком поздно догадался о настоящих причинах, приводящих в клубы таких как ты. Ты и тебе подобные рассматривали эти клубы как бесплатные бордели. Когда я понял это, я закрыл клубы. Не потому, что считал дурным то, что молодые люди знакомятся там с девушками, а из-за твоего и таких как ты маленьких людей свинского поведения. Таким образом клубы прекратили свою деятельность, а ты опять оказался в дерьме… Желаешь что-нибудь сказать?
"Пролетариат развращен буржуазией. Вожди мирового пролетариата знают, что надо делать. Они железной рукой расчистят дорогу свободе н справедливости. А что касается сексуальных проблем пролетариата, то они решаться сами собой!"
Я точно знаю, что ты имеешь ввиду, маленький человек. В пролетарском фатерлянде сексуальные проблемы были пущены на самотек. Результаты были видны в Берлине, когда, ночь за ночью, солдаты победившего пролетариата насиловали каждую женщину, которую удавалось догнать. Не поддавайся эмоциям! Ты знаешь, что это правда. Твои борцы за "честь революции", твои "бойцы пролетарской свободы" опозорили и обесчестили тебя на многие столетия вперед… Ты говоришь, что можно "быть счастливым только в борьбе"? Хорошо, вот тебе другая настоящая история.
Один будущий вождь, который тогда еще не был таковым, был увлечен идеей сексуальной экономии, а также идеей диктатуры пролетариата. Он пришел ко мне и сказал: "Вы гениальны. Карл Маркс научил людей как им стать экономически свободными. А вы научили их как стать свободными сексуально. Вы сказали им: "Вперед, и трахайте, кого хотите!"
Ты извратил мои идеи, точно также, как и идеи Маркса, как и все другие идеи. В твоей жизни мои любовные объятия превратились в порнографический акт.
Ты не знаешь, о чем я говорю, маленький человек. А потому снова и снова погружаешься в болото.
Маленькая женщина, если ты, не имея к этому особого призвания, решаешь обучать детей только потому, что у тебя нет своих собственных, ты несешь в мир неосознанное зло. Предполагается, что ты будешь воспитывать детей. Детский крик, если говорить серьезно, является нормальным проявлением человеческой сексуальности на стадии становления. Чтобы управлять детской сексуальностью надлежащим образом, воспитатель обязан знать, что такое любовь на собственном опыте. Но ты очень напоминаешь старую калошу: ты некрасива и неуклюжа. Этого одного уже достаточно, чтобы на всю жизнь привить в тебе скрытую злобную ненависть к любому привлекательному, полному жизни телу. Я ни в коем случае не обвиняю тебя ни в том, что ты так выглядишь, ни в том, что ты не знаешь, что такое любовь ( ни один здоровый мужчина не полюбил бы тебя), ни в том, что ты не в состоянии понять детскую любовь. Но я обвиняю тебя в том, что ты возводишь в ранг добродетели свою ущербность, свою внешнюю непрезентабельность, свой недостаток красоты и грациозности, свою неспособность любить, и, тем самым, ты душишь любовь в детях. А это, уродливая маленькая женщина — ничто иное, как преступление. Вредным становится само твое существование, поскольку ты отворачиваешь здоровых детей от их здоровых отцов, поскольку ты воспринимаешь нормальную детскую любовь как симптом болезни; поскольку, маленькая уродливая женщина, ты, не смиряясь с тем, что выглядишь как старая калоша, начинаешь думать и учить как старая калоша; поскольку, вместо того, чтобы честно отойти на жизненную обочину, ты делаешь все возможное для того, чтобы на всю жизнь оставить в ребенке отпечаток своей уродливости, своей неуклюжести старой калоши, своего лицемерия, и прячешь свою злобную ненависть за наигранной улыбкой.
