Пренатальные факторы среды
Второй методологический подход к изучению взаимодействий между генами и средой заключается в исследовании взаимоотношений между различными пренатальными средами и последующим развитием. Мы уже говорили о том, что принадлежность с рождения к более высокому социальному классу обеспечивает детей большими возможностями для получения образования, и по причине наличия этих возможностей неудивительно, что дети, принадлежащие к более высоким социальным классам, лучше учатся в школе и набирают более высокие баллы по тестам IQ, чем дети «из низов». Но начинает ли среда, определяемая принадлежностью к высокому социальному классу, влиять лишь после рождения? Вероятно, нет. Будущие матери, занима ющие более высокое социальное положение, имеют также доступ к более хорошей пище. Сейчас всем известно, что будущим матерям следует употреблять хорошо сбалансированную, богатую питательными веществами пищу; и всем известно, что будущим матерям следует на время беременности увеличивать объем потребляемой пищи. Но порой люди забывают, что пренаталь-ное питание, получаемое плодом, является одним из путей, посредством которых среда взаимодействует с генетически детерминированным развитием. Поэтому если два ребенка, принадлежащие к семьям с высоким социально-экономическим положением, развиваются пренатально, и один из них получает более хорошее питание, чем другой, то лучше питающийся ребенок будет также более хорошо развит физически и психологически.
Аналогично, три беременные матери, принадлежащие к одному и тому же социальному классу, могут различаться тем, каким вредным воздействиям окружающей среды они подвергают своих детей. Например, одна мать может курить во время беременности, другая — выпивать во время беременности, а третья — выбрать на время беременности образ жизни, лишенный вредных воздействий. Вы можете пронаблюдать за этими тремя детьми после рождения и поискать какие-либо кратковременные или долговременные различия. В то время, когда была опубликована статья Анастази, еще не было хорошо известно о том, что происходит с детьми, подверженными подобным вредным прена-тальным воздействиям. Но сейчас нам известно о том, что дети курящих матерей имеют при рождении, как правило, пониженный вес, и, как правило, в позднем детстве у них возникают проблемы с некоторыми школьными дисциплинами, и что дети пьющих матерей рискуют приобрести эмбриональный алкогольный синдром, который, среди прочих симптомов, опосредованно связан с серьезной умственной отсталостью. Сравнение практик воспитания детей
В качестве третьего способа изучений взаимодействий «природа — среда» Анастази предложила рассмотрение способов, при помощи которых люди из различных культур или субкультур воспитывают своих детей. Конечно, данный подход касается скорее средового аспекта, но все же полезно знать круг возможных результатов, который может возникнуть как следствие круга возможных родительских воздействий. Анастази описала несколько таких исследований, которые были уже доступны в то время. Например, в ходе одного исследования оценивалось уме ние читать при поступлении в первый класс у детей из среды более высокого социального класса и у детей из среды более низкого социального класса. При этом было обнаружено, что родители, принадлежавшие к более высокому классу, более эмоционально теплы и более позитивно настроены по отношению к своим детям, чем родители, у которых социальный статус ниже. Результат заключался в том, что дети из семей с более низким социально-экономическим положением были склонны приписывать взрослым людям, в общем, и учителям, в частности, некоторую враждебность. Нет сомнений в том, что такие дети, вследствие своих разобщенных отношений с родителями, окажутся в школе в невыгодном положении, учитывая то, что они не доверяют взрослым. Призыв Анастази к сравнению практик воспитания детей предвосхитил революционное исследование Дайаны Бомринд, посвященное стилям воспитания, которое мы подробно разбирали в главе 13.
Исследования близнецов
Один из способов по-настоящему подойти к сути вопроса о взаимодействии между природой и воспитанием мог бы заключаться в том, чтобы сохранять среду абсолютно постоянной и отслеживать различия, возникающие между детьми, воспитываемыми в этой среде. Если вы это сделали, то тогда любые различия, наблюдаемые между детьми, проистекали бы из различий в их генетической организации. Другой способ подойти к сути вопроса мог бы заключаться в том, чтобы взять нескольких детей, снабдить их одинаковыми генами и воспитывать в разных средах. В данном случае любые различия между детьми проистекали бы из различий в их внешнем опыте. Проблема состоит, конечно же, в том, что на самом деле вы не можете использовать ни одну из этих исследовательских тактик. Было бы технически невозможно содержать разных детей в точности в одной и той же среде. И было бы неэтично и, вероятно, даже незаконно обеспечить двух детей идентичными наборами генов. Клонирование было бы единственным способом, при помощи которого это можно было бы сделать.
К счастью для нас, ученых, природа предложила нам механизм, достаточно точно соответствующий этой исследовательской задумке. Речь идет о близнецах. Близнецы чем-то напоминают собственную попытку Матери Природы провести эксперимент, чтобы ответить на вопрос о «природе — воспитании».
Идентичные близнецы возникают при расщеплении единственной яйцеклетки, оплодотворенной одним сперматозоидом. Если оба близнеца появляются из одной оплодотворенной яйцеклетки, то таких идентичных близнецов называют монозиготными (что означает «из одной оплодотворенной яйцеклетки»). Но самое важное здесь то, что поскольку оба близнеца происходят из одной оплодотворенной яйцеклетки, то они генетически идентичны. Братские близнецы происходят из двух яйцеклеток, оплодотворенных двумя разными сперматозоидами, поэтому их называют дизиготными (что означает «из двух оплодотворенных яйцеклеток»). Дизиготные близнецы генетически схожи друг с другом не больше, чем любая другая пара сиблингов (детей от одних родителей), которые, в среднем, имеют лишь 50% общих генов.
Вся научная прелесть близнецов заключается в том, что оба члена близнецовой пары находятся в среде, одинаковой настолько, насколько это только возможно. С точки зрения всех практических целей получается, что монозиготные близнецы, воспитанные в одной семье, имеют одинаковую генетическую организацию и находятся практически в одинаковой среде. Дизиготные близнецы, напротив же, генетически схожи лишь на 50% (в среднем), но также находятся практически в одинаковой среде. Все что требуется для того, чтобы осмыслить роль генетики, — это сравнить, насколько монозиготные близнецы схожи между собой с точки зрения определенной психологической особенности, например, IQ, по отношению к тому, насколько схожи между собой дизиготные близнецы с точки зрения той же особенности. Если степень сходства между монозиготными близнецами выше, чем между дизиготными, то это значит, что в основе изучаемой особенности должен лежать генетический компонент. Конечно же, Анастази этого не было достаточно, поскольку, как мы уже видели, все согласны с тем, что все психологические особенности содержат определенный генетический компонент. Для Анастази более интересным было бы сравнение поведенческого сходства дизиготных близнецов с поведенческим сходством обычных биологических братьев и сестер (сиблингов). Поскольку в случае дизиготных близнецов, как и в случае обычных сиблингов, известно генетическое соотношение (50% сходства), соответственно, различия в степени сходства должны быть следствием различий в среде. Следующим шагом могло бы стать определение и документальное подтверждение того, какие различия в среде коррелируют с различиями между дизиготными близнецами, в сравнении с различиями между прочими биологическими сиблингами. Выводы
Опубликованная в 1958 году статья Анастази была революционной, потому что она потребовала, чтобы ученые занялись поиском возможных путей к ответу на вопрос как, касающемуся взаимодействия между природой и воспитанием; взаимодействия, которое приводит к появлению невероятного разнообразия психологического потенциала человека. Анастази высказала мнение о том, что недостаточно просто утверждать: природа и воспитание, генетика и среда, наследственность и опыт производят совместную работу. Всем это и так уже известно. Да уж! А необходимым было понимание того, как они производят совместную работу.
Очевидно, что призыв Анастази очень хорошо работал на протяжении нескольких десятилетий, начиная с того момента, как ее статья была опубликована. Но вместе с тем она дала нам понять, что люди не будут больше увеличивать количество исследований по вопросу «природа — воспитание». В 1958 году Анастази написала: «Два или три десятилетия назад так называемый вопрос о среде — наследственности был центром жарких споров. Но, с другой стороны, сегодня для многих психологов данная проблема утратила свой смысл». Однако, начиная с 1958 года, происходило здоровое, но иногда пугающее возрождение интереса к этой теме. Такой интерес был мотивирован, главным образом, заботой о здоровье и поддерживался рядом откровенно радикальных технологических инноваций в биохимии, биотехнологии, хирургии и техниках воссоздания работы мозга. На самом деле современная наука настолько продвинулась в решении вопроса «природа — воспитание», что большинство границ между тем, что такое природа, и тем, что такое воспитание, как кажется, стали размытыми до такой степени, что их практически не видно.
