Эрнст Мулдашев - Что сказали тибетские ламы

Я типичный ученый исследователь, и вся моя научная жизнь посвящена изучению строения и биохимии человеческих тканей с последующим их использованием в качестве трансплантатов в глазной и пластической хирургии. Я не склонен к философии. Я плохо переношу общество людей, имеющих склонность к потусторонним мыслям, экстрасенсорике, колдовству и прочим странностям. Ежегодно делая 300-400 сложнейших операций, я привык оценивать результаты научных изысканий по конкретным ясным параметрам: остроте зрения, конфигурации лица и т.п. Более того, я продукт коммунистической страны, и, хотел я того или не хотел, я был воспитан на пропаганде атеизма и возвеличивании Ленина, хотя никогда искренне не верил в коммунистические идеалы. Религию я никогда не изучал.

В связи с этим я никогда не мог подумать, что когда-нибудь с научной точки зрения займусь проблемами мироздания, антропогенеза и философского осмысления религии.

Все началось с простого в бытовом отношении вопроса: почему мы смотрим друг другу в глаза? Меня, как офтальмолога, этот вопрос заинтересовал. Начав исследования, мы вскоре создали компьютерную программу, способную анализировать геометрические параметры глаз. Это направление в офтальмологии мы назвали офтальмогеометрией. Нам удалось найти много ценных точек приложения офтальмогеометрии: идентификация личности, определение национальности, диагностика психических заболеваний и т.п. Но самым интересным оказалось то, что однажды мы, взяв фотографии людей всех рас мира, высчитали «среднестатистические глаза». Они принадлежали тибетской расе.

Далее по математическому приближению глаз других рас к «среднестатистическим глазам» мы рассчитали пути миграции человечества из Тибета, которые удивительным образом совпали с историческими фактами. А потом мы узнали, что каждый храм на Тибете и в Непале как визитную карточку имеет изображение огромных необычных глаз. Подвергнув изображение этих глаз математической обработке по принципам офтальмогеометрии, нам удалось определить внешность их обладателя, которая оказалась весьма необычной.

Кто это? — думал я. Я стал изучать восточную литературу, но ничего подобного не нашел. В то время я не мог предположить, что этот «портрет» необычного человека, который я буду держать в руках в Индии, Непале и Тибете, будет производить на лам и с вами такое огромное впечатление, что они, увидев рисунок, будут восклицать: «Это Он!» В то время я даже не думал, что этот рисунок станет путеводной нитью к гипотетическому раскрытию величайшей тайны человечества — Генофонда человечества.

Я считаю логику королевой всех наук. Всю свою научную жизнь я применяю логический подход в разработке новых операций и новых трансплантатов. И в этом случае, когда мы отправились в трансгималайскую научную экспедицию с указанным рисунком необычного человека в руках, я тоже решил использовать столь привычный и обычный для меня логический подход. Полная путаница сведений, получаемых в экспедиции от лам, гуру и свами, а также из литературных и религиозных источников, стала с помощью логики выстраиваться в стройную цепочку и все более и более вела к осознанию того, что на земле существует страхующая система жизни в виде «законсервированных» путем сомати людей разных цивилизаций, находящихся в глубоких подземельях, — Генофонд человечества. Нам даже удалось найти одну из таких пещер и получить сведения от так называемых Особых людей, ежемесячно бывающих там.

Чем же помог вышеуказанный рисунок? А помог он тем, что Особые люди видели и видят под землей людей с необычной внешностью. А среди них есть такой, который похож на человека, изображенного на нашем рисунке. Именно его они почтительно называют «Он». Кто это — «Он»? Я не могу точно ответить, но думаю, что «Он» — человек Шамбалы.

Сейчас я, несмотря на то что являюсь рациональным ученым-практиком, стал полностью верить в существование Генофонда человечества. К этому привели логика и научные факты. Но одновременно с этим я понял, что наше с вами любопытство не так уж и много стоит, а нам было дозволено лишь приоткрыть великую тайну, но потрогать и сфотографировать «законсервированных» людей вряд ли удастся в ближайшем будущем. Кто мы такие? Мы еще неразумные дети в сравнении с высочайшей на земле цивилизацией лемурийцев, создавшей Генофонд человечества. Да и ставка Генофонда человечества слишком велика — быть прародителем человечества в случае глобальной катастрофы или самоуничтожения существующей земной цивилизации.

Кроме того, нам удалось понять смысл слова «аминь», которое мы говорим каждый раз, заканчивая молитву. Породило это слово так называемое последнее послание «SоHm». Выяснилось, что наша, пятая, цивилизация заблокирована от знаний Того света, в связи с чем должна развиваться самостоятельно. После этого мне стал понятен источник знаний Посвященных, таких, как Нострадамус, Е. Блаватская и другие, которым удалось преодолеть принцип «SоHm» и выйти во Всеобщее информационное пространство, т.е. знания Того Света.

Книга состоит из четырех частей. В первой части я вкратце восстанавливаю логику исследовательской мысли, начиная от постановки вопроса: «Почему мы смотрим друг другу в глаза?» — и заканчивая анализом облика человека, глаза которого изображены на тибетских храмах.

Вторая и третья части книги посвящены фактическому материалу, собранному во время экспедиции у лам, гуру и свами, и представлены в основном в виде бесед с ними. Но в некоторых главах я делаю отступления, анализируя литературные источники (Е.Блаватская и другие), а также отвечаю на такие вопросы, как: «Кем был Будда?» и «Какие цивилизации существовали на Земле до нас?».

Четвертая часть книги — самая сложная и посвящена философскому осмыслению полученных фактов. В этой части книги читатель найдет много любопытных размышлений о Генофонде человечества, загадочных Шамбале и Агарти, об одичании людей, о негативной ауре над Россией, а также о роли добра, любви и зла в жизни человека.

Честно говоря, я и сам удивился, что закончил книгу анализом таких, на первый взгляд, простых и естественных понятий, как добро, любовь и зло. Но именно после этого анализа я наконец-то понял, почему все религии мира в один голос говорят о важности добра и любви. Именно после этого анализа я стал истинно уважать религию и искренне верить в Бога.

Написав эту книгу, я, наверное, в чем-то ошибся, но в чем-то, наверное, прав. Мои друзья-соратники по экспедиции (Валерий Лобанков, Валентина Яковлева, Сергей Селиверстов, Ольга Ишмитова, Венер Гафаров) часто не соглашались со мной, спорили и поправляли меня. Очень помогли иностранные члены экспедиции — Шесканд Ариэль, Кирам Будцаачарайя (Непал), доктор Пасрича (Индия). Каждый из них внес свой вклад в наше общее дело. И я хотел бы сказать спасибо им. Также большое спасибо я хотел бы сказать Марату Фатхлисламову и Анасу Зарипову, снабжавшим меня литературой и помогавшим ее анализировать в период написания книги.

Но, мне кажется, эта книга только первая из книг на эту тему.

Исследования продолжаются.

Из Дели мы прилетели в Катманду — столицу Непала. В аэропорту нас встретили Валерий Лобанков и Валентина Яковлева — участники нашей экспедиции, которые уже более недели проработали в этой стране. Вместе с ними был Шесканд Ариэль — один из непальских участников экспедиции, известный в Непале физик, преподаватель Непальского университета. Его рекомендовал нам Непальский исследовательский совет как человека, хорошо, знающего тибетскую религию и способного проанализировать религиозные данные с точки зрения современной физической науки. Он хорошо говорил по-английски.

Валерий, Шесканд и Валентина подготовили несколько встреч с интересными для нас людьми. При этом они сказали, что тибетских лам будет, видимо, очень трудно вызвать на откровенный разговор. Дело в том, что большинство титулованных лам эмигрировало в Непал из Тибета, который в 1949 году был присоединен к Китаю. Репрессии со стороны китайских коммунистов в отношении религиозных деятелей Тибета остались в памяти лам, вызывая естественное недоверие к тем, кто интересуется их знаниями, поскольку эти знания в любом случае связаны с их трагическим прошлым. Если в этом смысле вспомнить наших дедов и отцов, то можно отметить их необычайную подозрительность ко всему, что мало-мальски выбивается из обычной жизненной колеи. У них до сих пор сидит страх, смертельный страх перед ложью, когда под личиной красивых лозунгов о всеобщем равенстве прячутся разрушение и смерть.