Иосиф Крывелев
ИСТОРИЯ РЕЛИГИЙ
Том первый
ВВЕДЕНИЕ
Для систематического освещения истории религии в целом потребовалась бы работа значительно большего объема, чем та, которая предлагается читателю. Наша задача скромнее: дать ряд очерков по истории трех религий, называемых мировыми и оправдывающих это название тем, что они имеют межнациональное распространение, — христианства, буддизма и ислама.
По теме каждой из глав предлагаемой работы существует колоссальная литература, содержащая множество концепций, не только освещающих разные аспекты рассматриваемых явлений, но и противоречащих одна другой. Разбор этих концепций, ориентировка читателей во всем многообразии взглядов, высказывавшихся разными школами и учеными по вопросам истории религий, недостижимы в рамках одной работы. То же относится и к анализу и оценке источников. Автор ограничивается минимумом и вносит в текст изложения лишь выводы, необходимые для общей последовательности и внутренней связи самого текста. Ему приходится в ряде случаев, по тем же соображениям, отказаться и от полемики со сторонниками некоторых неприемлемых для него концепций. Такой характер изложения придает тексту некоторую «догматичность», что, впрочем, не мешает реализации главной цели, которую ставит перед собой автор: изложить основные, относящиеся к рассматриваемым вопросам исторические факты в том освещении, которое ему представляется правильным.
Особо следует сказать о системе понятий и о терминологии, используемых обычно в религиоведческой (В соответствии с установившейся в последние годы в научной литературе традицией в книге дается написание термина «религиоведение» и производных от него через «о», хотя грамматически правильнее было бы написание через «е» — «религиеведение». — И. К.) литературе и применяемых в данной работе.
Известно, как многообразно и, следовательно, неопределенно трактуются в литературе такие термины и понятия, как «анимизм», «фетишизм», «магия» и т. д. Не претендуя на установление единственно «правильной» их трактовки, мы лишь будем условливаться о том значении, в котором то или иное понятие применяется в данной работе. Остановимся для примера в этой связи на том смысле, который мы вкладываем в понятия политеизма и монотеизма.
В церковной и буржуазной религиоведческой литературе так называемые высшие религии обычно рассматриваются как монотеистические в отличие от политеистических; к первым относят иудаизм, христианство и ислам. В отличие от этой точки зрения некоторые советские религиоведы отмечают, что различие понятий монотеизма и политеизма условно и по существу несколько искусственно.
Оно основано на представлении о том, что в монотеистических религиях объектом поклонения является некий единственный бог, а в политеистических фигурируют многие боги. Следует, однако, указать на то, что во всех религиях, известных как монотеистические, существуют представления об ангелах разных степеней могущества и о других сверхъестественных существах, каковы, например, удостоенные пребывания в царствии небесном святые угодники. Помимо того, одним из догматов указанных религий является вера в существование антипода бога — Дьявола, Сатаны, Люцифера, рассматриваемого по существу в качестве злого бога. При нем считаются живыми и действующими целые ополчения его ангелов — чертей, таких же сверхъестественных существ, как и те, которые состоят при добром боге. Перед нами здесь прежде всего дуализм Бога и Сатаны, несовместимый с самим принципом монотеизма. Помимо того нельзя не отметить, что различие между Богом и ангелами или Сатаной и чертями — не качественное, а количественное, по степени силы. Отличие признаков, приписываемых Богу по сравнению с другими сверхъестественными существами, не выражено в вероучении последовательно, даже в таком признаке, как всемогущество. По сути дела все ангелы и другие сверхъестественные существа должны квалифицироваться как младшие боги, или, как они трактовались в религии древних римлян, безусловно рассматриваемой в качестве политеистической, в качестве dii minores — меньших богов.
В «высших» религиях сохранилась и такая черта политеизма, как наличие среди сверхъестественных существ главы пантеона — высшего, главного бога. К таким вероучениям автору представляется целесообразным применение предлагаемого им понятия супремотеизма, означающего, что среди многих сверхъестественных существ признается одно высшее (от лат. supremos — высшее). Если учесть сказанное о фактическом многобожии религий, считающихся монотеистическими, то надо признать, что это понятие и соответствующий ему термин более точно характеризуют их, чем понятие монотеизма.
Как в общефилософском плане, так и при решении историко-религиозных проблем автор руководствуется марксистско-ленинским учением о религии. Путеводным указанием для него является совет, данный В. И. Лениным в письме к И. И. Скворцову-Степанову: написать «томик по истории религии и против всякой религии (в том числе кантианской и другой утонченно-идеалистической или утонченно-агностической), с обзором материалов по истории атеизма и по связи церкви с буржуазией»1. То, что труд по истории религии должен быть направлен «против всякой религии», не означает одностороннего или тенденциозного подхода к подбору и интерпретации фактов. Автор убежден, что само объективное освещение историко-религиозных проблем ведет к раскрытию тех сторон религии, которые характеризуют ее как опиум народа, как реакционную идеологию, направленную против интересов человека и человечества.
* * *
Этимология слова «религия», восходящего к латинскому глаголу religare (связывать) или, может быть, relegere (перечитывать, передумывать), ничего не дает для уяснения содержания понятия религии, ибо в ходе исторического процесса оно наполнилось новым содержанием 2. Мы имеем здесь дело с явлением, включающим в себя ряд разнородных компонентов:
1) верования и представления, составляющие систему догматов или — в простейших случаях — мифологию данной религии. В так называемых «высших» религиях их догматика бывает сформулирована в официальных церковных документах и в богословской литературе;
2) культ — совокупность религиозно-магических действий, выполняемых в соответствии с каноническими установлениями данной религии под контролем и руководством церкви;
3) церковь как общественный институт, объединяющий на специфически религиозной, а нередко и на более широкой почве людей, считающих себя приверженцами данной религии;
4) специфические эмоциональные переживания, связанные с верованиями и культом соответствующей религии;
5) нормы нравственности, получившие независимо от своего действительного происхождения оправдание и освящение в системе догматов данной религии.
Какой из перечисленных элементов может претендовать на роль основного признака, определяющего специфику понятия религии? С нашей точки зрения — первый: верования и представления; при этом имеются в виду представления о сверхъестественном, вера в реальность сверхъестественных явлений.
Вспомним то определение религии, которое дал Ф. Энгельс: «…всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — отражением, в котором земные силы принимают форму неземных»3. Речь идет об «отражении в головах людей», т. е. о явлении сознания, об идеологическом явлении. Все перечисленные остальные элементы религии получают свою специфическую религиозную окраску, лишь поскольку они связаны с соответствующими верованиями, религиозной идеологией.
