Глава 5. В Иисусе Христе Бог стал человеком
Писание учит, что Иисус был вполне Богом и вместе с тем - вполне человеком. Павел провозгласил об Иисусе: "В нем обитает вся полнота Божества телесно" (Колос. 2:9). Поскольку Иисус вполне Бог и вполне человек, в Троице Он выступает в уникальном отношении к Отцу и Святому духу.
При воплощении Иисус добровольно поставил Себя под власть Отца. Он сделал это не по принуждению, а по собственному выбору, как часть Божественного плана. Павел объяснял это в Филипп. 2:5-8:
"Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе. Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной".
Утверждение, что Иисус пожертвовал равенством с Богом, означает, что сначала у него было это равенство. (Греческое слово, означающее "равенство", происходит от однокоренного слова isos, используемого в геометрии для описания равнобедренного треугольника с его двумя равными сторонами.)
Отрывок из послания к Филиппийцам учит также, что Иисус "был" в двух образах: Бога (ст. 6) и раба (ст. 7), и затем, что в качестве раба Он стал "по виду... как человек". Слова Павла о том, что Христос по виду стал человеком, указывают на неожиданность воплощения Бога в человеке. Слово хищение подразумевает не то, что Иисус стремился похитить равенство с Богом, но что, имея это равенство, Он не цеплялся за Свои Божественные прерогативы, пока был на земле; Он прожил Свою земную жизнь по воле Отца Своего. Бог Сын, покорившись (по положению, а не по Природе) Богу Отцу, стал человеком, воспринял вторую действительную природу, человеческую, а потом добровольно совершил высший акт покорности: пожертвовал собою за грехи мира сего.
Покорность Иисуса не отрицает Его принципиального равенства с Отцом и Святым Духом. Сын Божий должен обладать той же природой, что Его Отец. Это показано в Иоан. 5:17, 18 и разъяснено комментатором Библии Леоном Моррисом:
"...мы читаем, что Иисус в субботний день исцелил хромого в Иерусалиме и выдержал из-за этого яростное столкновение с еврейскими вождями. Защищался Иисус так: "Отец Мой доныне делает, и Я делаю" (Иоан. 5:17). Евреи были в ярости "за то, что Он не только нарушил субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу" (ст. 18)... Несовершенный вид глагола указывает не на единичное, изолированное происшествие, но на повторяемое действие. Более того, действие это не бесцельно и оно не является следствием, скажем, небрежения к религии. Оно вытекает из представлений Иисуса о Его отношениях с Божественным Отцом. Именно потому, что Он был Сыном, Он и действовал так в ту субботу. Поэтому евреи видели в Его отношении к субботе не просто нарушение одной из заповедей, но богохульство, причем из самых серьезных: "делая себя равным Богу". Неудивительно, что они преследовали Его в Галилее". [Леон Моррис. Исследование о четвертом Евангелии. Грэнд Рэпидс, Мичиган. Eerdmans Publishing Co., 1969. с. 50.]
Точно так же, как Отец непрерывно трудится (поскольку подразумевается, что Он поддерживает мироздание и т. д.), Иисус говорил, что Он также трудится - не как повинующийся Отцу слуга, но на равных с Отцом. Как пишет профессор Э. У. Хенгстенберг:
"Предположение, что Бог непрерывно трудится, в Субботу не меньше, чем в иные дни, было обычным для евреев времен Христа. Отдых на седьмой день, как это подчеркивается в Быт. 2:3, относится только к труду по сотворению мира и всегда так воспринимался евреями. Это относилось только к первой Субботе. Позднейшая Божественная деятельность не различается по дням. Христос называл Бога Своим Отцом не в том смысле, как весь Израиль (Исаия 54:7), и евреи видели это в том выводе, который Он делал из Своего родства". [Э. У. Хенгстенберг. Комментарий к Евангелию от Иоанна. Миннеаполис, Миннесота. Klock and Klock Christian Publishers. 1865, с. 270.]
Суть сказанного Иисусом в том, что Сын трудится точно так же, как Отец. Выбор Им слов не случаен. Суббота предназначалась для отдыха, а не для труда, но Иисус только что исцелил кого-то в субботу. При этом Он еще и заявил, что и Он, и Отец, Его собственный единственный в своем роде Отец, трудятся. Отец непрерывно поддерживает Свое творение, и Сын следует Ему (ем. тж. Колос. 1,16); Для евреев это было богохульством.
Евреи понимали, что имел в виду Иисус, называя Бога Своим собственным Отцом. Иисус не говорил, как часто делали евреи, что Бог -"Отец" в духе завета. Нет, Он притязал на особые, уникальные и естественные отношения с отцом, когда говорил о Боге как о "Моем Отце".
К. К. Баррет комментирует
"Иисус называл Бога Своим собственным отцом... Это выражение никак не возникало из литургического обычая или представления об Израиле как Божьем чаде - Предположение одинаковой деятельности, общей Иисусу и Богу, могло означать лишь, что Иисус равен Богу". [С. К. Баррет. Евангелие от Иоанна. Филадельфия. Westminster Press, 1978, с. 256.]
Поскольку в воплощении Иисус принял человеческий образ, мы можем видеть Бога во всей полноте, возможной на этом свете. В Иисусе Христе, Богочеловеке, мы зрим ту самую "славу, как Единородного" (Иоан. 1:14). Однако другие отрывки гласят, "человек не может увидеть Меня (Бога) и остаться в живых"; "Бога не видел никто никогда"; "Которого никто из человеков не видел и видеть не может" (о Боге) (Исход. 33:20; Иоан. 1:18; Тим. 6:16; 1 Иоан. 4:12 и т. д.).
Никто не может увидеть Бога целиком в Его силе и блеске и выжить - это правда. Даже присутствие ангельских существ вызывало у благочестивых людей всепоглощающий страх и смертельный трепет (Дан. 10:5-11). Однако Бога "видели". Когда Моисей попросил увидеть Бога, Бог отвечал:
"Человек не может увидеть Меня и остаться в живых". Но, продолжал Бог, Он может поместить Моисея в расщелину скальд и возложить Свою руку на него. Тогда Его "слава" пройдет мимо. После того как Его слава пройдет, сказал Бог, тогда "сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади" а лицо Мое не будет видимо" (Исход; 33:23). Так, Моисей увидел Бога, хотя лишь в посильной для него степени. Есть и другие примеры, когда Бога "видели" После того, как Иаков боролся с "Неким", с физическим проявлением Бога, Писание говорит, что он "боролся с Богом" (Быт.32:28, ср.Осия 12:3-4). Иаков сказал: "Я видел Бога лицом к лицу и сохранилась душа моя" (Быт. 32:30). Моисей, Аарон, Надав и Авиуд вместе с семьюдесятью старейшинами Израиля "видели Бога Израилева (Септуагинта осторожно переводит лишь "место стояния" Бога. - Прим. перев.)... они видели Бога" (Исход. 24:9-11). Отец Самсона воскликнул: "верно мы умрем, ибо видели мы Бога" (Суд. 13:22). После небесного видения Бога Исаия сказал: "видел я Господа... глаза мои видели Царя, Господа Саваофа" (Исаия 6:1-3,5).
Так что Писание рисует картину, согласно которой человеческие существа не могут видеть полную славу и силу Бога и выжить. Однако Бога можно "видеть" до той степени, до какой наши земные возможности могут воспринимать Его.
Новый Завет учит, что Бога видели во времени и в истории в лице Иисуса Христа. Иисус сказал, что видеть Его - то же самое, что видеть Бога (Иоан. 12:45; 145-9). Колос. 1:15 гласит, что Христос есть "образ Бога невидимого". Автор послания к Евреям писал, что Христос - "сияние славы и образ ипостаси Его (Бога)" (Евр. 1:3). По-гречески это значит "точное воспроизведение", более сильный термин, чем в Колос. 1:15. Согласно Джозефу X. Тайеру, термин этот применялся к оттиску печати или штампа на воске или металле, т. е. к точному отпечатку, "воспроизведению, тщательному во всех отношениях". [Джозеф Г. Тейер. Новый греческо-английский словарь. Грэнд-Рэпидс, Мичиган. Zondervan Publishing House, 1977, с. 665.]
Откровение Бога во Христе - это предвкушение грядущего полного откровения Святой Троицы. В первый раз Иисус явился, чтобы звать и умолять. Он грядет снова, чтобы судить и строго спрашивать. Как сказано у К. С. Льюиса:
"Почему же Бог высадился в этом оккупированном врагом мире, изменив обличье, и основал что-то вроде тайного общества для подрыва дьявола? Почему Он не высадился в силе, не вторгся в этот мир? Неужели Он недостаточно силен? Что ж, христиане думают, что Он еще собирается высадиться в силе. Когда - мы не знаем. Он хочет дать нам возможность свободно встать на Его сторону. Не думаю, что мы с вами были бы высокого мнения о каком-нибудь французе, который дождался бы, пока союзники вступят ^ Германию, и после объявил бы, что он на нашей стороне. Бог еще вторгнется в мир. Но хотел бы я знать, вполне ли понимают те, кто просит Бога прямо и открыто вмешаться в дела нашего мира, на что это будет похоже. Ведь когда это случится, настанет конец света. Когда автор выходит на сцену, пьеса кончается. Бог собирается вторгнуться - что ж, очень хорошо;
но что толку говорить, что вы на Его стороне, когда на ваших глазах вся вселенная исчезает, словно сон, и взамен является нечто другое, непостижимое и всесокрушающее; нечто столь прекрасное для одних из нас и столь ужасное для других, что никому из нас не останется никакого выбора? Ибо на сей раз то будет Бог без маски; нечто столь могущественное, что оно поразит всякую тварь или неотразимой любовью, или неотразимым ужасом. И тогда слишком поздно будет выбирать, на чьей вы стороне". [К. С. Льюис. Просто христианство. Нью-Йорк. MacMillan Publishing Co., 1943, с. 65-66.]
