И хотя некоторые ловко извращают эти фрагменты как не имеющие отношения к воскресению, но, что бы они ни говорили, они подтверждают то, что хотят отвергнуть. Ведь и святые в своих трудах не искали лучшего облегчения, чем некоего подобия воскресения. Это особоенно хорошо выражено в одном отрывке из Иезекииля. Поскольку евреи были не в состоянии поверить обетованиям о своём возвращении из плена, но заявляли, что это не более вероятно, чем если бы им была дана власть вывести мёртвых из их гробниц, пророк имел видение: поле сухих костей, которым Бог повелел обрасти плотью, кожей и жилами (Иез 37:1 сл.). Хотя этим образом Бог побуждает свой народ твёрдо надеяться на искупление, но основание для надежды Он полагает в том, что его миссия — воскресить мёртвых. И это уже для нас — высший образец всех утешений и благ, которые верующие получают в этом мире. Поэтому Иисус Христос, сказав, что слово Евангелия имеет силу оживлять, и увидев, что евреи отвергают это, тут же добавляет: «Не дивитесь сему: ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия и изыдут» (Ин 5:28-29).
Так начнём же, по примеру св. Павла, побеждать уже в нашей сегодняшней брани. Ибо Тот, кто обещал нам грядущую жизнь, обладает силой сохранить наш залог на тот день [2 Тим 1:12]. И будем безбоязненно хвалиться тем, что венец правды, который даст нам праведный Судья, уже готовится для нас (2 Тим 4:8). Благодаря этому все невзгоды, которые нам предстоит претерпеть, станут для нас словно зеркалом для созерцания лучшей жизни, ибо природе Бога приличествует равно воздать как нечестивцам, оскорбляющим нас, так и нам, несправедливо оскрбляемым, и дать нам утешение в явлении Иисуса Христа, когда Он придёт «с Ангелами силы Его в пламенеющем огне» [2 Фес 1:7-8]. Но будем помнить и сказанное сразу вслед за этим: Он придёт прославиться в святых своих и принять поклонение от всех уверовавших, ибо они уверовали в Евангелие [2 Фес 1:10].
5. Хотя умы людей должны были бы целиком предаваться подобным размышлениям и заниматься ими с постоянным усердием, люди словно намеренно хотят уничтожить всякую память о воскресении и называют смерть концом всех вещей и уничтожением человека[28]. Действительно, когда Соломон говорит, что псу живому лучше, чем мёртвому льву (Эккл 9:4), он выражает общепринятое мнение. Как и в другом отрывке: «Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?» (Эккл 3:21) Эта животная глупость во все времена была достаточно распространена и даже нашла доступ в Церковь, когда саддукеи не стыдились открыто заявлять, что воскресения нет, а души смертны (Мк 12:18; Лк 20:27; Деян 23:8).
Но чтобы это тяжкое невежество не могло послужить оправданием для неверующих, они каким-то природным движением всегда были побуждаемы создавать у себя перед глазами некий образ воскресения. Ибо для чего нужно соблюдать обычай погребения усопших, столь священный и нерушимый, как не для того, чтобы он был залогом будущей жизни? Невозможно возразить, что причиной тому — заблуждение или пустая фантазия, ибо этот обычай строго соблюдался во всей своей святости отцами Церкви, причём во все времена. И Бог пожелал, чтобы этот обычай существовал среди язычников — как память и напоминание о воскресении, пробуждающие их от лености и медлительности. Но хотя им этот обряд не приносил в те времена никакой пользы, нам он весьма полезен, если мы внимательно всматриваемся в цель, которую он преследует. Ибо это достаточно сильный и не допускающий возражений довод, опровергающий их неверие: все провозглашают то, во что ни один из них не верует. Поэтому Сатана не только притупил чувства людей, чтобы заставить их забыть о воскресении тела, но попытался также исказить все даннные нам свидетельства о воскресении, чтобы погасить всякую мысль о нём. Я не буду долго рассказывать здесь о том, с чем в своё время уже начал бороться св. Павел.
Но вскоре после него появились хилиасты, которые захотели сократить владычество Иисуса Христа и ограничить его тысячью леть 170. Их болтовня настолько легковесна и несерьёзна, что нет необходимости её опровергать; да она и не заслуживает этого. Апокалипсис, откуда они берут краски, чтобы расцвечивать свои заблуждения, ничем им не помогает, так как число «тысяча», о котором там упоминается, относится не к вечному блаженству Церкви, а ко множеству испытаний, которым она подвергнется. Впрочем, всё Писание провозглашает, что наказание отверженных будет бесконечным, так же как и блаженство избранных.
Обо всех невидимых вещах и особенно о тех, которые превосходят возможности нашего разума, мы можем получить знание только из Слова Божьего. Именно его следует нам держаться, отвергая всё, чему нас поучают помимо него. Люди, отпускающие детям Божьим тысячу лет на блаженство будущей жизни, не сознают, как оскорбляют они этим Христа и его владычество. Потому что если бы было так, что верующие не обладали бы бессмертием, то отсюда следовало бы, что и Христос (славе которого они уподобятся) не был принят в бессмертную славу. Если их блаженство имеет конец, то, значит, и владычество Христа, на силе которого оно основано, тоже временно. Либо эти люди — совершенные невежды в божественных предметах, либо они со страшным коварством пытаются ниспровергнуть благодать Бога и силу Христа. А эти благодать и сила смогут восторжествовать, только если с уничтожением греха и смерти будет восстановлена вечная жизнь. Они боятся приписать Богу слишком большую жестокость — наказание грешников вечными мучениями. Но даже слепцы увидят безумие этого воззрения. Как будто Господь совершает страшную несправедливость, лишая Царства Божьего тех, кто своей неблагодарностью стал его недостоин. Но грехи, говорят они, временны171. Согласен. Однако величие Бога, которое они оскорбили, вечно. Поэтому вполне справедливо, чтобы память об их нечестии не уничтожилась. Но если это так, возражают эти люди, то наказание превзойдёт меру греха. Я отвечаю, что это нетерпимое кощунство — так низко ценить Божье величие, что считать его поругание меньшим злом, чем гибель той или иной души. Посему оставим этих болтунов, чтобы не показалось, будто мы считаем их достойными ответа, о чём мы уже сказали раньше.
6. Есть ещё две фантазии, которые распространяли некие странные лукавые люди: одни считали, что души должны воскреснуть вместе с телами, как будто, умирая, целиком гибнет весь человек172; другие, принимая идею бессмертия души, уверовали, что души должны облечься в новые тела173. Тем самым они отрицали воскресение плоти. Что касается первых, то, поскольку я уже говорил о них в связи с сотворением человека, то мне достаточно прямо предупредить читателей, насколько грубо их заблуждение. Во-первых, они уподобляют наши души, созданные по образу Божьему, порыву ветра, который налетает и исчезает, лишь помогая телу влачить жалкое существование в этом преходящем мире. Во-вторых, они обращают в ничто храм Св. Духа. В итоге они отнимаюту нас самую благородную и превосходную часть, отмеченную замечательными Божьими знаками, которые Он запечатлел в ней, взяв от своей божественной природы, дабы объявить эту часть бессмертной и таким образом перевернуть все представления, согласно которым тело оказывается ценнее души.
Писание говорит совершенно иное. Оно сравнивает наше тело с ветхой хижиной, которую мы покидаем и оставляем погибать. Этим оно показывает, что душа — главная часть человека и ею он отличается от животных. Св. Пётр, чувствуя приближение смерти, говорит, что «скоро должен оставить храмину мою» (2 Пет 1:14). Св. Павел, обращаясь к верующим, сказал, что, когда земной наш дом разрушится, мы получим на Небесах дом вечный (2 Кор 5:1), и добавил: пока мы живём во плоти, мы отделены от Бога, словно странники, и желаем, оставив тело, приблизиться к Нему[29]. Если бы душа не оставалась жить после нашей кончины, то какую иллюзию внушил бы нам Бог! Ведь необходимо, чтобы душа была чем-то отдельным от тела. В Послании к евреям апостол устраняет все сомнения относительно этого предмета, когда говорит, что все мы собраны вместе с духами праведников (Евр 12:23). В этих словах он подразумевает, что мы соединены со святыми отцами, которые и после смерти не перестают вместе с нами славить Бога: в самом деле, мы не можем быть членами Христовыми, не будучи соединены с ними. Далее, если души, освобождённые от тел, не сохраняют своей сущности (essence), чтобы быть способными принять небесную славу, Иисус Христос не сказал бы разбойнику: «Ныне же будешь со Мною в раю» (Лк 23:43). Имея столь добрые и очевидные свидетельства, не усомнимся — по примеру Христа, — умирая, вручать свои души Богу (Лк 23:46); а по примеру св. Стефана — отдавать свой дух нашему Господу Иисусу (Деян 7:59), который не без оснований назван верным Пастырем и Блюстителем наших душа.
Предаваясь всё более отчаянному любопытству, спрашивать нас о состоянии между смертью и восресением — непозволительно и неполезно. Многие изводят себя спорами о месте пребывания душ, о том, радуются ли они уже обетованной славе или неть.
