Ознакомительная версия.
Отношение русских паломников-писателей к мусульманам, арабам и туркам, безусловно, отражало многовековой антагонизм простых православных людей и агрессивных иноверцев, которые были однозначно «чужими» и вызывали постоянное чувство опасности. Соответственно этому чувству нашими богомольцами негативно воспринималась вся культура исламского Востока и её носители мусульмане.
Однако справедливости ради надо заметить, что, приходя на Ближний Восток с определённым набором предубеждений, русские паломники под воздействием реальной жизни начинали дифференцированно относиться к мусульманскому населению, его деятельности и повседневной культуре.
Игумен Даниил в своём хождении называл христиан «верными» и «правоверными», а мусульман «иноверцами» и «сарацинами». Русский игумен с одинаковой бесстрастностью пишет о разорённых христианских храмах и монастырях сарацинами и о строительстве «сарацинским старейшиной Амаром»[129] храма Святая Святых, обращённого крестоносцами из мечети «Купол скалы»[130]. Порицая мусульманских разбойников, игумен Даниил в то же время рассказал в своём хождении о помощи, которую христианским паломникам в одном палестинском селении оказал арабский старейшина. «Недалеко отсюда на горе есть село, где живут многие мусульмане и христиане. <…> Тут хорошо отдохнули одну ночь, утром встали рано и пошли к Вифлеему. Старейшина сарацинский сам с оружием проводил нас почти до Вифлеема и через те страшные места тоже проводил»[131]. В этом отрывке игумен Даниил также обращает наше внимание на то, что в одном старинном селе жили вместе и христиане, и мусульмане.
В начале XV века иеродиакон Зосима, совершивший и описавший своё паломничество в Иерусалим, подвергался нападению со стороны местных палестинских жителей и поэтому назвал их «обозлёнными арабами»: «Я, грешный Зосима, <…> пробыл лето целое в Иерусалиме и за Иерусалим ходил по святым местам и принял раны от озлобленных арабов. Я же, грешный, всё терпел во имя Божие. <…> И если кто дойдёт до города Иерусалима и увидит Гроб Божий, то за пределы Иерусалима никто не может пойти из-за обозлённых арабов, которые избивают немилостиво»[132].
Однако на этом неприятности иеродиакона Зосимы, связанные с «обозлёнными арабами», не закончились. Около Мёртвого моря иеродиакон Зосима подвергся нападению местных разбойников, которое он красочно описал: «и напали на нас злые арабы и нанесли мне раны тяжёлые, оставили меня полумёртвого, а сами отошли восвояси. Я же слаб и едва мог дойти до монастыря Саввы на Удоле Асафатовой»[133]. Можно только подивиться силе духа и выносливости русского монаха, который с тяжёлыми ранами преодолел такое большое расстояние, пройдя от Мёртвого моря до Иерусалима на подворье монастыря преподобного Саввы Освященного, где, пролежав восемь дней, снова продолжил своё паломничество. Нападения со стороны местного палестинского арабского населения на русских и других христианских паломников в Святой Земле будут продолжаться до конца XIX века. Эта недобрая традиция будет прекращена только в ХХ столетии.
Описывая пасхальный праздник, иеродиакон Зосима рассказал о практике пребывания в те времена в Святом Граде паломников, пришедших поклониться иерусалимским святыням. «Окаянные же сарацины все церкви христианские запечатывают, говоря: “Не будет вам праздника, откупайте”. <…> Весь же год церковь Святое Воскресение закрыта, опечатывает султан египетский. Если же придут паломники из других стран, то амир[134] церковь открывает»[135].
Таким образом, из описанного эпизода можно сделать вывод о том, что мусульманская администрация, представлявшая в Святом Граде Мамлюкский султанат[136], правивший тогда в Египте, Палестине и Сирии, препятствовала Иерусалимскому Патриарху и небогатой местной христианской общине в проведении богослужений в храме Воскресения Христова в Иерусалиме. И в то же время, превратив своё право силы в доходное дело, они позволяли молиться в храме приезжим христианским паломникам из Европы, готовым отдать последние деньги ради поклонения Гробу Господню. Иеродиакон Зосима тщательно записал расценки, установленные для христианских паломников, посещающих святыни Иерусалима: «Чтобы поклониться Гробу Божьему, надо дать семь золотых денег, венецианских флорин, да ещё надо давать арабам, откупая путь, а по дороге от Рамля до Иерусалима надо страже давать, пятнадцать сторожевых постов поставлено у Гроба Божьего лютых сарацин»[137].
С середины XV века, после падения православной Византийской империи, практически все христианские святые места Библейского региона оказались под властью мусульман. А с начала XVI столетия весь Ближний Восток стал частью Османской империи, поэтому внимание русских писателей-паломников к туркам-османам как господствующим представителям исламского мира стало доминирующим. Русские богомольцы с неприязнью и предубеждением относились к туркам-османам, называя их «басурманами». На них возлагалась ответственность за разорение святых мест, преследование православных людей и удушающие налоги, которые должны были выплачивать христиане, подданные Османской империи. В хождениях турки-османы постоянно критикуются за то, что они безжалостно вымогают у паломников деньги, мучают и преследуют православных.
При этом многие писатели-паломники отмечали, что в османском мире жестокости и хаоса турецкая полицейская охрана была единственной силой, которая в определённой степени защищала богомольцев от арабских разбойников во время путешествий по Святой Земле. Взаимодействуя во время паломнических путешествий с местным турецким населением, русские поклонники различали среди мусульман людей различных национальностей, в том числе и славян, частично помнивших свои родные языки. Наши богомольцы различали арабов-христиан и арабов-мусульман, последних делили на чёрных арабов, то есть африканцев, и на белых, или смуглых, арабов-палестинцев.
Путешествия русских православных богомольцев и их пребывание в Святой Земле открывали перед ними новые, страны с неизвестными им явлениями природы, незнакомым климатом и диковинными растениями. Природа в русской паломнической литературе является неотъемлемой частью мироздания, созданного по замыслу Творца, который позволил человеку пользоваться её плодами. Восхищаясь новой, неизвестной ранее и порой неожиданной красотой окружающего мира во время паломничества, русские богомольцы-писатели отражали в своих хождениях накопившиеся впечатления о природе стран, лежавших у них на пути и расположенных в Северном Причерноморье, Кавказе, Балканах, Малой Азии, Ближнем Востоке и Северной Африке.
Северные по происхождению люди, они были потрясены и удивлены обилием и разнообразием необычных южных растений и непривычным вкусом их плодов. Если встречающиеся им растения были связаны с библейской историей, такие как древние оливы в Гефсимании, помнящие Спасителя, или Мамврийский дуб[138], свидетель явления Святой Троицы, или египетская смоковница, известная как древо Богородицы, то они становились объектами поклонения. Многие паломники, которые посещали святые места в Сирии, были восхищены утопавшим во фруктовых садах Дамаском. Русские богомольцы благоговейно восхищались много раз упомянутыми в Библии огромными вековыми кедрами, которые росли в Ливане.
Обязательными для посещения и поклонения в Святой Земле были горы, связанные с земной жизнью и подвигами Спасителя – Елеонская, Сионская, Искушения (Сорокодневная), Блаженств, Фавор (Преображения). Не менее важно для православных богомольцев было паломничество на святые горы Афон и Синай.
Неизбежной была для русских паломников встреча с морями – Чёрным, Мраморным, Средиземным и Красным, поэтому во многих хождениях рассказывается о жестоких штормах, которые производили неизгладимые и противоречивые впечатления на наших сухопутных путешественников. Особое жуткое и даже мистическое ощущение охватывало большинство богомольцев на Мёртвом море, связанном с библейской историей и пользовавшемся дурной славой, хотя многие по-разному относились к этому чуду природы. И совершенно другое благодатное и радостное настроение охватывало паломников на Галилейском озере, связанном с деяниями Спасителя. Не менее сильное впечатление, чем моря, на них производили великие реки, по которым они плавали или пересекали во время своих путешествий: Днепр, Дунай, Нил, Иордан, Евфрат и другие.
Многим русским паломникам приходилось путешествовать по пустыням, которые были для них совершенно необычным безводным пространством, для выживания в котором у людей северных стран не было никаких навыков. Недаром некоторые писатели-богомольцы, не имея возможности для других сравнений, называли пустыни «песчаное море». А пережитые в пустыне песчаные бури становились одними из самых тяжёлых испытаний, которые выпадали на долю русских путешественников. Разнообразный и невиданный на родине животный мир как на земле, так и в воде удивлял и потрясал наших соотечественников, которые с детским интересом знакомились со средиземноморской экзотической фауной и подробно описывали её в своих хождениях.
Ознакомительная версия.
