Я уже сказал вам, что я лично не стал бы настаивать. Но, с другой стороны, кому же плохо, если обрезали ребенка? Я не говорил бы об этом. Неприятно. Но раз вы затронули этот вопрос — чистосердечно вам изложил, как было дело. Простите, что затянул свой один вопрос…
— Из вашего «одного вопроса», Бениамин Яковлевич, я заключаю, что вы состоите на двух службах.
— Что вы! Я на одной государственной службе.
— Одна — государственная, другая — божеская. На одной вы получаете заработную плату и обеспечиваете себе хорошую жизнь на этом свете, на грешной земле, а на другой — готовите себе райскую жизнь на том свете, на небесах.
— Я верю, что службой господу богу оберегаю себя от всяких возможных неприятностей на земле, стремлюсь заслужить благополучие себе и своим детям. И не только для себя лично и для своих детей, но и для моего народа и Советского государства. Понимаю. благополучие каждого из нас в большой степени зависит от благополучия Советского государства и всех советских людей.
— Чем же вы содействуете благополучию Советского государства?
— Своей работой. А чем еще я могу содействовать?
— Тем, что вы состоять будете не на двух службах, а на одной. Вы считаете, что никакого вреда не наносите государству тем, что в течение дня то и дело обращаетесь с молениями к богу. Вы совершаете ваши молитвы в свободное от работы время…
— Вот именно.
— Ваша молитва мойде-ани отнимает у вас всего несколько минут. Кому от этого плохо? Плохо лично вам, плохо советским людям, плохо Советскому государству. В этой молитве вы благодарите бога за то, что он вернул вам душу, которую он на ночь забрал на хранение в небесный сейф.
Вы верите, что существует душа вне тела, что эта душа временно проживает в вашем теле, а когда бог захочет, он ее заберет к себе на небо, где она будет жить вечно.
— Правильно.
— Как благочестивый еврей вы еще верите, что в «конце дней» придет Мессия, тогда мертвые воскреснут, и бог вынет души из сейфа и расселит их по назначению в тела, поведет Мессия всех живых и воскресших евреев в землю обетованную.
— Об этом я не думаю, когда читаю мойде-ани.
— А когда читаете ани маймон — эти тринадцать пунктов кредо «верую», — вы подтверждаете, что верите в грядущее воскрешение мертвых?
— Вообще говоря, верю.
— Верите, что ни один волос не упадет с головы человека без воли божьей… Словом, «без бога ни до порога». Верите, что судьба каждого человека, народа, государства зависит от воли божьей… И пятьдесят четыре раза в день (трижды восемнадцать — пятьдесят четыре) вы произносите моления богу. В добавление еще множество молитв утром, днем, вечером, перед сном и после сна, перед приемом пищи и после приема пищи, а также после отправления других человеческих надобностей. Вы в постоянном страхе перед богом и угодливо кланяетесь ему, умоляете его, заискиваете перед ним. Вы с трепетом душевным слушаете трубные звуки шойфера. С возвышенным чувством, как утверждаете, читаете «Слушай, Израиль!».
Можете ли вы при такой вере в существование сверхъестественной, всемогущей силы верить в свои собственные силы, в силу народа, верить, что народ — творец истории? Можете ли вы активно участвовать в народном творчестве, принимать деятельное участие в общественной жизни? Нет! У вас, извините меня, рабская психология. Вы называете себя рабом божьим, и вы действительно раб. Вы даже не смеете самостоятельно мыслить и всецело полагаетесь на волю божью. Вы верите, что мир и война — в руках божьих. Вы несколько раз в день объясняетесь богу в любви «всем сердцем и всей душой». Не за то ли, что он внушил Гитлеру и гитлеровцам «добрую» мысль — истребить десятки миллионов людей и среди них шесть миллионов сынов и дочерей «избранного» им народа? За то, что он такую же мысль сохранил у наследников Гитлера, замышляющих новую бойню?
— Верующие евреи за мир. Мы молимся за мир.
— И считаете, что постом и молитвой можно предотвратить войну? Вы боитесь вашего бога, бога мести, и надеетесь умилостивить его тем, что в Судный день у вас будет пустой желудок. Вы во власти постоянного страха перед неведомой силой этого всемогущего деспота.
Своим коллективом вы считаете миньон — собрание молящихся иудеев, а не товарищей по работе.
Вы считаете, что обрезание — нужная операция, потому что таким образом на теле еврея остается на всю жизнь знак, отличающий его от других народов. Тем самым вы за отчуждение народов, а не за дружбу между народами.
Религия, всякая религия — и иудейская, и христианская, и мусульманская, и другие — делает своих последователей особо восприимчивыми к реакционному буржуазному национализму. Среди евреев наиболее полным выразителем такого национализма является сионизм.
— Да, в связи с агрессией Израиля против арабских государств часто приходится читать о сионизме как пособнике империализма. До этого у нас, кажется, мало или ничего не писали о сионизме. Вероятно, раньше его не считали опасным.
— Ошибаетесь, Бениамин Яковлевич. Революционные марксисты всегда, с самого возникновения политического сионизма, — а он возник в конце прошлого века — считали его реакционным буржуазным течением и боролись против него.
— Я верующий еврей. Я никогда не был сионистом. По-моему, между иудейской религией и сионизмом нет ничего общего. Религиозные евреи считают, что в обетованную землю их поведет Мессия, а не сионисты.
— И тут вы ошибаетесь. Иудейский клерикализм и сионизм имеют существенные общие идеологические черты. Как клерикалы, так и сионисты утверждают:
— евреев всего мира объединяет единая религия;
— евреи разных стран и континентов — единая нация;
— отечество всех евреев — земля обетованная — Палестина;
— во всех странах мира, кроме Палестины, евреи «чужие»;
— антисемитизм — явление вечное;
— все евреи — братья;
— не может быть классовой борьбы среди еврейского народа.
Борьба против слияния с народами, среди которых живут евреи, — обязанность каждого правоверного иудея, каждого еврея.
На эти реакционнейшие идеологические основы опираются в своей практической политической деятельности и иудейские клерикалы, и еврейские буржуазные националисты. Правда, когда сионизм только появился, иудейское духовенство всполошилось. Раввины опасались, что приверженцы сионизма отвернутся от бога Израиля. Но скоро они убедились, что сионизм не конкурент Яхве. Они вдумались в суть идеологии сионизма, в суть его пропаганды и поняли, что сионизм включает в себя существенные, важнейшие черты иудаизма. Они убедились, что сионисты выступают защитниками религиозных традиций, религиозного быта и самыми рьяными противниками сближения евреев с другими народами.
— Не можете ли вы сказать, Соломон Давидович, в чем проявлялась реакционность сионистов, когда не было государства Израиль и они не были правителями этого государства?
— Могу. Посмотрим, на стороне каких классов были сионисты во время революции 1905 года, революции 1917 года, в период утверждения Советской власти. Как клерикалы, так и сионисты утверждали, что евреи не должны участвовать в революционной борьбе, ибо в любом государстве они будто бы являются «временными постояльцами». Лозунгу «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» они противопоставляли лозунги «Все евреи — товарищи», «Не может быть классовой борьбы в среде евреев». Для евреев есть якобы только один выход из тяжелой жизни в царской России — «исход» в страну обетованную.
Когда стало ясно, что идея «исхода» не имеет успеха, что еврейские рабочие все более и более вовлекаются в общий поток революционного движения, на выручку так называемому «общему сионизму» появился «рабочий сионизм» — «поале-цион». Но и ему, несмотря на его слова о социализме, не удалось завоевать симпатии еврейских рабочих. Еврейские рабочие совместно с рабочими русскими, украинскими, белорусскими, рабочими других национальностей России, сознавая общность классовых интересов пролетариата, шли на борьбу за свержение царской власти, а затем на свержение власти капитала.
Позднее в Израиле поале-сионисты превратились в партию «Мапаи». Став у власти, они на практике показывают, какова цена их «социализму». Эту цену определили империалисты США, Англии и Западной Германии.
Задолго до организации государства Израиль раскрыли свое истинное антинародное лицо и так называемые «общие сионисты». Если во время революции 1905 года они призывали евреев к пассивности, к неучастию в общенародной борьбе против царизма, а евреев, вставших в ряды революционных борцов, объявляли отступниками, и предателями своего народа, то во время первой мировой войны, во время Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны они активно выступали на стороне империалистов, на стороне контрреволюции.
