по восстановлении нормальной деятельности Синода при полном числе его членов. Соединенное собрание отметило в своем постановлении и то обстоятельство, что после того, как заграничные русские церкви были поручены управлению митр. Евлогия, «для В.Ц.У. там не остается уже области, в которой оно могло бы проявлять свою деятельность». Итак, указ не оставлял никакого сомнения в том, что заграничное В.Ц.У. должно быть ликвидировано и что сами постановления Карловацкого Собрания, признававшего над собой полную власть Всероссийского Патриарха, объявлены не имеющими никакого церковно-канонического значения.
Формально вопрос этот был разрешен всеми инстанциями русской церковной власти: Св. Патриархом, Соединенным Собранием Св. Синода и Высшего Церковного Совета, т. е. органами, которым, по постановлению Поместного Собора, принадлежала вся полнота высшей церковно-административной власти. Для всякого верующего члена Русской Церкви при создавшемся положении был только один выход, независимо от его личных мнений и настроений: полное подчинение этому указу и принятие его, как следствие допущенных отступлений от церковной точки зрения бывшим Карловацким Собранием и самим заграничным В.Ц.У. Не так, однако, обстояло дело в Сремских Карловцах.
Заграничное В.Ц.У., получив указ, собрало зарубежных архиереев на совещание, которое должно было состояться 2 сентября 1922 г., т. е. через две недели после того, как в Москве состоялся живоцерковный съезд, после которого и наступили наиболее тяжкие времена для верных сынов патриаршей церкви. Рискуя быть устраненными и даже заключенными, верные сыны Церкви Российской с замечательным напряжением ловили в это время всякий намек со стороны Св. Патриарха и его Синода, чтобы с ними согласовать свое поведение, чтобы проявить максимум послушания и преданности, больше тяготились отсутствием указаний, чем их исполнением. Отпали от церковной власти только враги ее – живоцерковники. В это самое время в спокойной обстановке в маленьком городке Сербии собралось для заслушания названного выше указа совещание заграничных архиереев.
Предварительно, однако, этот указ был заслушан в заседании заграничного В.Ц.У. Это имело место 1 сентября. На заседании В.Ц.У. присутствовали: председатель В.Ц.У., члены Синода, т. е. пять архиереев, и члены Церковного Совета: 1 священник и 1 мирянин. Кроме того, на собрании приняли участие еще пять епископов, прибывших на епископское совещание. Таким образом, всего присутствовало 13 человек и еще полномочный секретарь В.Ц.У., Е.И. Махараблидзе. Не можем не отметить одной детали: в протоколе сказано, что В.Ц.У. слушало названный указ «по благословению Св. Патриарха Всероссийского». По заслушании указа был объявлен 15-минутный перерыв; после перерыва в первую очередь был заслушан доклад члена Церковного Совета, генерала Батюшина. Ген. Батюшин в своем докладе старался доказать подложность патриаршего указа; однако, по-видимому, тогда никто этой точки зрения не разделил. После генерала Батюшина с докладом выступил г. Е.И. Махараблидзе; сущность его доклада из протокола не ясна; только известно, что в конце оживленных прений собрание разделило основные доводы этого доклада и постановило: принять указ об упразднении В.Ц.У. к исполнению, выразив «полную покорность и сыновнюю преданность». Казалось, далее следовало бы поставить точку и перейти к осуществлению этого указа. На самом же деле последовали всякие «но», которые уже совершенно не свидетельствовали ни о «сыновней преданности, ни о покорности», но обнаружили открытое противление Всероссийской церковной власти со стороны заграничного В.Ц.У. Эти «но» заключаются: якобы в неясности устава, в невозможности оставить русскую заграничную церковь без высшей церковной власти, в дезорганизации власти в России и, наконец, в уверенности членов собрания в том, что указ «написан под давлением большевиков». Из всего этого был сделан один вывод, что указ следует привести в исполнение по восстановлении церковной власти в России и освобождении Патриарха; так как последнее исключалось из числа возможного, то оказывается, что В.Ц.У. оставалось существовать на неопределенное время.
Однако вопрос о временном продолжении действия В.Ц.У. был принят большинством 11 голосов против 2-х (Митр. Евлогия и Еп. Вениамина), которые высказывались за немедленное упразднение этого учреждения, после чего съехавшиеся епископы должны обсудить вопрос об организации временной церковной власти; и лишь один еп. Вениамин настаивал на точном и немедленном исполнении указа, т. е. на передаче власти митр. Евлогию. Так закончился первый акт с указом Всероссийской церковной власти. Можно ли себе представить что-либо более фальшивое, чем это постановление Карловацкого В.Ц.У., которое, по благословению Св. Патриарха, решило не исполнять его указа.
Следующий акт состоялся на другой день уже на совещании епископов. На этом совещании не присутствовали ни прот. Востоков, ни ген. Батюшин, но прибыл арх. Анастасий. Таким образом, изменение в составе участников произошло частичное и едва ли способное изменить существо решения: арх. Феофану, а вслед за ним и всем более младшим архиереям пришлось сесть пониже на одну ступень, и только. Всего на заседании присутствовало 12 епископов и секретарь В.Ц.У. Е.И. Махараблидзе.
Повторив, как заученный урок, фразу о полном подчинении и сыновнем послушании Св. Патриарху, совещание решило: В.Ц.У. упразднить и вместо него учредить Временный Архиерейский Синод, т. е., в действительности, не приглашать на заседание впредь ни протоиерея Востокова, ни генерала Батюшина и, таким образом, ликвидировать выбранный Карловацким Собранием 1921 года Церковный Совет. Число членов, по сравнению с предшествующим составом Синода, было сокращено на 1 лицо. Едва ли кто будет утверждать, что перемены произведены сколько-нибудь существенные. Епископское совещание не только не улучшило положения дел, но проявило, можно сказать, еще большее крючкотворство и совершенно противоречило и буквальному смыслу и духу указа.
Это же совещание обнаружило и некоторые новые тенденции. Временный синод учреждался, между прочим, «в целях сохранения преемства церковной власти» ввиду нарушения деятельности Всероссийской церковной власти. Таким образом, это новое учреждение, возникшее вопреки ясно выраженной воле Св. Патриарха, потенциально воспринимало на себя функции Всероссийских высших церковных установлений. Стараясь придать этому какое-либо формальное основание, извлекли на свет Божий патриарший указ от 20 ноября 1920 года, который касался обстоятельств, имевших место на территории России, и предоставлял известные функции епархиальным архиереям, находившимся в своих епархиях, и совершенно не имел в виду зарубежные церковные дела. На основании старого, не относившегося к загранице указа нарушалось прямое, ясное и категорическое требование высшей церковной Всероссийской власти, и притом изданное специально по поводу заграничных дел. Св. Патриарх и многие другие иерархи русские, лишенные в это время уже свободы, мужественно переносившие свое заключение, были заподозрены зарубежными архиереями в действии «под давлением». Нет никакого сомнения, что подобное утверждение бросало тень на личность Святейшего и его сотрудников. Так поступали люди, которые на словах выражали полное подчинение и сыновнее послушание. В то время, когда Русская Церковь ждала от своих зарубежных братьев добросовестного исполнения патриаршего указа и ликвидации заграничного В.Ц.У., что могло бы облегчить положение Тихоновской церкви в России, зарубежными
