Томас Балфинч - Всеобщая мифология. Часть II. Люди, бросавшие вызов богам

Это отвратительное дело, убийство матери сыном, хотя его тяжесть смягчается виновностью жертвы и выражает приказание богов, вызвало в душах древних такое же отвращение, как вызывает и в наших. Эвмениды, божества мести, схватили Ореста и носили его в безумии от одной земли к другой. Пилад сопровождал его в скитаниях и присматривал за ним. Наконец, в ответ на повторное обращение к оракулу, он был направлен идти в Тавриду в Скифии и принести оттуда статую Дианы, которая, как считалось, упала с небес.

Тогда Орест и Пилад отправились в Тавриду, где у варваров был обычай приносить в жертву богине все чужеземцев, которые попадали им в руки. Два друга были схвачены и связанными принесены в храм, чтобы стать жертвами. Но жрицей Дианы была никто другая, как Ифигения, сестра Ореста, которая, если наши читатели помнят, была унесена Дианой в момент, когда ее чуть было не принесли в жертву.

Выяснив у пленников, кто они, Ифигения открылась им, и втроем они бежали со статуей богини и вернулись в Микены. Но Орест все еще не освободился от мести эринний. Наконец, он укрылся с Минервой в Афинах. Богиня защитила его и приказала Ареопагу решить его судьбу. Эриннии вынесли свое обвинение, а Орест оправдывался приказом дельфийского оракула. Когда происходило голосование, и голоса разделились поровну, Орест был оправдан по приказанию Минервы.

Байрон в «Паломничестве Чайлд Гарольда» (Песнь IV), обращается к истории Ореста:

Одна из самых патетических сцен в древней драме – та, в которой Софокл изображает встречу Ореста и Электры при его возвращении из Фокиды. Орест, приняв Электру за одну из служанок и желая скрыть свое прибытие, пока не наступит час мести, приносит урну, в которой якобы покоится его прах. Электра, поверив в его действительную смерть, берет урну и, обняв ее, изливает горе словами, полными нежности и отчаяния.

Мильтон в одном из своих сонетов говорит:

Здесь упоминается случай, когда однажды город Афины оказался во власти спартанских врагов, и предполагалось его разрушить, эта идея была отвергнута после того, как кто-то случайно процитировал хор Еврипида.

Теперь наше внимание будет занято романтической поэмой Гомера «Одиссея». Она рассказывает о странствиях Одиссея (англичане называют его Улиссом), когда он возвращался из Трои в свое родное царство, на остров Итаку.

Покинув Трою, корабли сначала причалили к Исмару, городу киконов, где в столкновении с обитателями Одиссей потерял по шесть человек с каждого корабля. Уплыв оттуда, они были настигнуты штормом, который носил их по морю девять дней, пока они не достигли страны лотофагов. Здесь, после заправки водой, Одиссей послал троих своих людей узнать об обитателях острова. Прибыв к лотофагам, его люди были дружественно ими приняты, и им дали поесть немного их особой еды – побегов лотосов. Действие этой пищи было таково, что те, кто отведал ее, оставили все мысли о доме и захотели навеки остаться в той стране. Одиссей с основными силами своего отряда притащил этих людей обратно, и даже вынужден был привязать их под скамейками кораблей.

Затем они прибыли в страну циклопов. Циклопы были гигантами, которые жили на своем собственном острове. Их имя означает «круглый глаз», и эти гиганты так назывались, потому что у них был только один глаз, и он находился в центре лба. Они жили в пещерах и питались дикой продукцией острова и тем, что давали их стада, т. к. они были пастухами. Одиссей оставил основную часть кораблей на якорях, а с одним кораблем отправился на остров, чтобы разведать припасы. Он высадился со своими товарищами. С собой они несли сосуд с вином в подарок, и, подойдя к большой пещере, вошли в нее и, никого там не обнаружив, изучили ее содержимое. Она была наполнена самой богатой шерстью, большим количеством сыра, кадками и лоханями с молоком, ягнятами и козлятами в загонах, все в прекрасном порядке. Тут появился и хозяин пещеры, Полифем, который принес огромную вязанку дров и бросил ее перед входом в пещеру. Затем он загнал в пещеру овец и коз, чтобы подоить их, и, войдя, задвинул вход в пещеру огромным камнем, который не могли бы сдвинуть двадцать быков.

Затем он сел и подоил своих овец, приготовив часть для сыра, а часть оставил, чтобы, как обычно, выпить. Потом, вращая своим огромным глазом, он увидел пришельцев и, зарычав на них, спросил, кто они и откуда. Одиссей ответил очень смиренно, что они греки со знаменитого похода, в котором завоевали большую славу в сражении с Троей; что теперь они были на пути домой и изнурены, умоляя его о гостеприимстве во имя богов. Полифем не соизволил ответить, но, выставив одну руку, схватил двоих греков, ударил о стену пещеры и вышиб им мозги. С большим удовольствием он продолжил поедать их, и, после обильной еды разлегся на полу спать. Одиссей пытался воспользоваться возможностью и вонзить в него меч, пока он спал, но вспомнил, что великан закрыл дверь, отодвинуть которую было далеко не в их силах, и тогда они оказались бы в безнадежном заточении.

На следующее утро гигант поймал еще двоих греков и убил их так же, как их товарищей, лакомясь их мясом, пока не осталось ни кусочка. Потом он сдвинул камень от входа, выгнал свои стада и вышел, заботливо задвигнув за собой преграду обратно. Когда он ушел, Одиссей планировал, как он может отомстить за своих убитых друзей и бежать с выжившими. Он сказал, чтобы его люди приготовили тяжелый деревянный кол, отломленный от палки Циклопа, которую они нашли в пещере. Они заострили его конец, закалили в огне и спрятали под соломой на полу пещеры. Потом были выбраны четверо самых смелых, к которым сам Одиссей присоединился как пятый. Циклоп пришел домой вечером, откатил камень и загнал свое стадо, как обычно. После дойки и прочих своих дел, как и прежде, он схватил еще двоих товарищей Одиссея, вышиб им мозги и съел их на ужин, как предыдущих. После того, как он поужинал, Одиссей вышел и вручил ему кубок с вином, сказав: «Циклоп, это вино; попробуй и выпей после того, как ты съел человеческое мясо». Он взял и выпил его, и был очень доволен им и просил еще. Одиссей дал ему еще раз, чем так угодил великану, что тот обещал ему в знак благосклонности съесть его последним из компании. Циклоп спросил его имя, на что Одиссей ответил: «мое имя – Никто».

После ужина великан лег отдохнуть и скоро захрапел. Тогда Одиссей и его четверо выбранных друзей ткнули конец кола в огонь, пока он не превратился в одним горящий углем, а потом, занеся его точно над единственным глазом великана, они погрузили его глубоко в глазницу и вращали им по кругу, как плотник сверлом. Воющий монстр наполнил пещеру своим криком, и Одиссей со своими помощниками ловко убрались с его пути и скрылись в пещере. Он с воплями громко звал всех циклопов, живущих в пещерах вокруг него, далеко и близко. На его крик они столпились вокруг берлоги и спрашивали, что за несчастье заставляет его так тревожно кричать и нарушать их сон. Он ответил: «О, друзья, я умираю, Никто нанес мне удар». Они отвечали: «Если никто не причинил тебе вреда, то это удар Зевса, и ты должен вынести его». Сказав так, они покинули его, стонущего.

На следующее утро циклоп откатил камень и пустил свое стадо пастись, но сам расположился у входа в пещеру, чтобы ощупывать всех, кто выходил, чтобы Одиссей и его товарищи не могли выйти со стадом. Но Одиссей сделал своим людям облачение, связав по три барана вряд ивовыми прутьями, которые они нашли на полу пещеры. К животу среднего из трех баранов подвешивались сами греки, будучи таким образом защищены с обеих сторон крайними баранами. Когда они проходили, великан ощупывал их спины и бока, но совсем не думал о животах, и так все люди прошли в сохранности, и Одиссей был последним, кто так вышел. Когда они отошли на несколько шагов от пещеры, Одиссей и его друзья освободились от своих баранов и пригнали добрую часть стада вниз к берегу к своему судну. Они быстро погрузили их на борт, потом отчалили от берега и, когда были на безопасном расстоянии, Одиссей крикнул: «Циклоп, боги хорошо отомстили тебе за твои зверства. Знай, это Одиссею ты обязан своей позорной утратой зрения». Циклоп, услышав это, схватил скалу, которая выступала на склоне горы, и, оторвав ее от основания, поднял ее высоко в воздух, потом, собрав всю свою силу, бросил ее по направлению голоса.