Реакция рериховцев на Определение Собора несколько разнилась в зависимости от того, принадлежат ли они к «про-демократическому» Международному Центру Рерихов, возглавляемому Г. Печниковым и Л. Шапошниковой, или же к про-коммунистическому движению «Мир через Культуру», во главе которого стоит В. Сидоров.
Первые попробовали сделать вид, что Определение Собора не имеет никакого отношения к Рерихам и рериховцам, и что отлучение их от Церкви придумано мною.
В послании Г. Печникова Патриарху по поводу Соборного решения это выглядит так: «Вызывают по меньшей мере удивление систематические выступления в средствах массовой информации диакона Андрея Кураева, который в своих статьях и выступлениях дискредитирует Русскую Православную Церковь, умышленно извращая текст Определения Архиерейского Собора и запугивая людей преданием их анафеме и отлучением их от Церкви только за то, что они изучают „Живую Этику“ и знакомятся с творческим наследием Рерихов, а также об отлучении от Церкви давно умерших людей – Блаватской и Рерихов. Мы полагаем, что нельзя отдавать на откуп одного дьякона Кураева трактовку общекультурных вопросов и позиций Русской Православной Церкви».
Прежде всего обращает на себя внимание сам способ полемики, избранный рериховцами. Это жанр, известный как полемика в виде доноса. Начальству неугодного лица подается «сигнал» о том, что он, дескать, неправильно что-то понимает, говорит или делает, а потому нужно срочно принять к нему меры. Мне и в кошмарном сне не придет в голову направить г-ну Печникову письмо с просьбой принять меры к какой-нибудь антицерковной журналистке рериховского круга. Но сектанты с завидной постоянностью стучат на меня Патриарху 1846.
Аналогичные обвинения в том, что «диакон Кураев в своем болезненном раже оболгал собственную Церковь», прозвучали в статьях Л. Шапошниковой 1847 , Н. Тоотс 1848 и Н. Дардыкиной 1849.
Напротив, сидоровцы все поняли правильно и не стали делать вид, что Определение Собора их не касается. «Широко известным стало печально-знаменитое инквизиторское отлучение от церкви наших выдающихся соотечественников Е. П. Блаватской и Е. И. и Н. К. Рерихов» 1850. Но при этом сидоровцы пришли к выводу, что можно приоткрыть забрало и начать уже не прикровенную, но прямую войну с Церковью, которая оказалась «Черной Ложей» 1851. И вообще – «Правильно писали Махатмы:… «.
Более «дипломатичная» позиция МЦР сделала ее и более уязвимой. Если во всем виноват диакон Кураев – то логично призвать Патриарха ко вразумлению одного лишь меня, и тогда незачем тут же выражать надежду на то, что «очередной Архиерейский Собор Русской Православной Церкви исправит ошибку вышеупомянутого Определения» (письмо Г. Печникова).
Надежды МЦР на то, что Патриархия «одумается», дистанциируется от «низшего церковного чина» 1852 , находящегося «в болезненном раже», и дезавуирует решение Собора, кажется, исчезли 29 мая 1995. В этот день митрополит Кирилл, председатель Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата, ответил на письмо Г. М. Печникова. В письме Митрополита говорится:
«Наша Церковь ни в коей мере не берется судить о достоинствах культурного и художественного наследия семьи Рерихов, равно как не пытается оценивать живопись Николая Константиновича. Но мы обязаны высказать точку зрения Церкви на учение, претендующее быть новым откровением для мира, и тем предостеречь неискушенного человека, неполучившего, в силу существовавших запретов, нормального христианского воспитания, от уклонения от истинного пути святоотеческого богопознания… Именно поэтому Архиерейский Собор, руководствуясь учением Господа нашего Иисуса Христа, следуя Святому Преданию и многовековым традициям нашей Церкви, указал в своем Определении на несовместимость „Учения живой этики“ с православием, а ее последователей назвал отлучившими самих себя от Церкви».
Итак, соборная оценка рериховского учения как религиозного и несовместимого с христианством, подтверждена. Более того, Митрополитом подтверждено, что последователи этого учения, то есть конкретные люди, отлучены от Церкви (своей волей или решением церковной иерархии – в данном случае просто неважно).
Однако остался неосвященным тот вопрос, на который сугубо упирают рериховцы: отлучены ли от Церкви давно умершие основатели их движения?
В аналогичном письме, отправленном митрополитом Кириллом В. Сидорову, содержится несколько двусмысленная формулировка: «В Определении Собора речь шла о православной оценке учений, а никак не об отлучении покойных Н. К. и Е. И. Рерих и Е. П. Блаватской от Церкви, которые к ней и не принадлежали» 1853. Верно, что эти лица перестали принадлежать к Церкви ранее определения Собора. Но неверно, что они вообще никогда не были членами Церкви. Все они были людьми, крещеными в Православной Церкви. Хотя бы в отрочестве у них были годы, когда они достаточно сознательно исповедовали православие и участвовали в церковных богослужениях.
Кроме того, Рерихи и в зрелые годы иногда декларировали свою связь с Церковью 1854. Более того, в среде своих учеников и читателей они усиленно культивировали миф о том, что «семья Рерихов дружила со святым Русской Православной Церкви Иоанном Кронштадтским, который был духовником матери Е. И. Рерих» 1855. По словам Н. К. Рериха, и в годы эмиграции у него был православный духовник 1856.
Тем не менее в их жизни, очевидно еще в молодости, обозначился момент, когда оккультная практика духообщения поставила их вне Церкви.
И если признано, что вне пределов Церкви находятся обычные сегодняшние еретики, то очевидно, что не могут находиться в Церкви те люди, которые сами создали еретическое антицерковное учение. В самом деле, как можно говорить об отлучении от церкви рядового еретика, если его ересиарха Церковь продолжает поминать как свое чадо? Разделял ли Николай Рерих учение «Живой этики»? Несомненно. Значит – и к нему приложимы слова соборного Определения – «Люди, разделяющие учения этих сект и движений, отлучили себя от Православной Церкви». Это отпадение произошло в реальной духовной жизни семьи Рерихов задолго до определения Собора. Соборное определение лишь высветило происшедшее.
Кроме того, даже с юридической точки зрения Рерихи были отлучены от Церкви много раньше 1994 года и не посмертно, а при жизни. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей в 1932 году высказал прямое суждение о теософии. «Указав на вредную деятельность масонства, мы не можем не упомянуть о столь же гибельных учениях и организациях, сродных с ним по духу и направлению, находящихся с ним в тесной связи и зависимости от него, таковы: теософия, антропософия… К глубокому нашему сожалению, эти общества имеют широкое распространение среди нашей эмиграции. Посему мы и почитаем своим долгом предупредить нашу русскую паству от столь опасных учений и организаций и призываем всех наших духовных чад не иметь с ними никакого общения. Принимая во внимание все вышеизложенное Священный Собор определил: 1. Осудить масонство как учение и организацию враждебную христианству и революционную, направленную к разрушению основ национальной государственности. 2) Осудить также и все сродные с масонством учения и организации, теософию, антропософию… 4) Вменить в обязанность пастырям Церкви спрашивать приступающих к исповеди – не разделяют ли они этих учений и, если окажется, что разделяют, то разъяснять таковым, что участие в указанных организациях несовместимо с званием христианина, что таковые должны или решительно отказаться от масонства и сродных с ним учений, или, если этого не исполнят, не будут удостаиваться Св. Причащения, а при дальнейшей нераскаянности будут отлучаться от Св. Церкви» 1857.
