Ознакомительная версия.
1) Благодарите Бога за Сережу. За его светлость, за его верность, за его – как сказать? – согласие с Богом, за его радость о мире, твари Божией, за его радостное изучение творения, за его добро, за его смирение. Времени плакать не будет, а если будет, сам плач будет путем к утешению и радости.
2) Молитесь и самому Сереже. Это мы на земле различаем «святых» и «не святых». В древней Церкви молитва была обоюдной. Вон он уже помог два раза. И в этой благодарности, и в этой молитве он будет жив для Вас.
3) Не доставляйте радости «врагу рода человеческого» – не унывайте. Смерть в мире от диавола, но Христом она побеждена. Когда неверующий вспоминает о бывшем, о счастье, о любви, он только с еще большей силой вспоминает о том, чего нет и что не возвратится. Когда мы, верующие, вспоминаем, мы вспоминаем о том, что так или иначе есть и будет вовеки, ибо наше земное счастье мы готовим для вечности.
Еще одно последнее. Если в Писании, в молитвах так мало, казалось бы, говорится о «личных отношениях» в Царстве Божьем, то это потому, что там все отнесено ко Христу, создавшему нас для Себя, создавшему нас для жизни в Нем. Поэтому наше главное поминовение усопших – в Литургии. Литургия есть таинство нашего единства, нашей любви ко Христу. Поэтому, стараясь разгадать тайны «загробной жизни» (я даже выражение это не люблю), мы теряем время и приходим к отчаянию («а все-таки тут было лучше»), но никакой «загробной» жизни нет. Жизнь – это Христос, и эта новая жизнь, вечная жизнь царствует уже и сейчас…
Вы знаете, конечно, милая Оля, что смерть Сережи произошла почти накануне дней, когда я узнал о раке. С тех пор прошло уже несколько недель. И вот я Вам скажу: она, эта смерть, как бы сгладила неизбежный шок этого приговора. У меня не было ни минуты отчаяния, протеста, уныния. Я вдруг почувствовал какое-то непобедимое спокойствие и живу им как даром Божиим, ибо я ничего не […] Это для меня очень важно, что то ударение на радости, которое в проповеди, в лекции или в исповеди я всегда ощущал для себя как самое главное, сердцевинное, – не ошибка и не односторонность. Сердце веры Христовой в радости: «Я вам возвещаю радость великую» (Вифлеем. Рождество), «и они вернулись в Иерусалим с радостью великой…» (Елеон. Вознесение).
Так вот, пусть Ваша земная грусть (а будут и земные радости) не противоречит этой основной христианской радости. Пусть не будет отчаянием, укором, жалобой, а только любовью. Грусть не грех, а слезы – дар Божий. И помните – Вам было дано, и остается навеки данным, огромное и редкое счастье быть навеки же соединенной со светлым, скромным и радостным человеком, в котором око было светло, светлым было и тело, светлым ум и светлой вся жизнь.
Христос с Вами.
Любящий Вас всегда
о. Александр Шмеман
Текст предоставлен Еленой Дорман
Начальник отдела Центра экстренной психологической помощи МЧС России, кандидат психологических наук
Крупных чрезвычайных ситуаций, в которых я лично работала, больше тридцати. То есть было все: и землетрясение, и наводнение, и крушение самолетов, поездов, и теракты. Я работала практически по всем направлениям, в самых разных чрезвычайных ситуациях. Много было «горячих линий», когда ты работаешь с людьми по телефону, это не менее тяжелая работа, чем непосредственно с человеком с глаза на глаз, потому что ты слышишь голос в трубке и человек как будто рядом с тобой.
В каждой чрезвычайной ситуации есть люди, которых не забудешь никогда. С одной стороны, говоришь, что никто не сможет прожить эту жизнь без горя, с другой стороны, ты видишь, что у каждого человека оно свое и каждый переживает горе по-своему.
Вспоминается женщина, которая потеряла мужа в авиакатастрофе, ей было около 45 лет, у нее уже взрослые дети, с мужем она была знакома с шестнадцати лет, и он был ее первым и единственным мужчиной. Ее трудно забыть, потому что она говорила: «Вы знаете, мы каждый вечер ложимся спать, и я ему говорю: “Я тебя люблю”, а он мне: “А я тебя больше”. И вот как мне теперь жить без него? Как мне дальше жить без этого человека?» Ведь, действительно, этот человек – вся ее жизнь.
Что такое психология экстремальных ситуаций
Говоря о психологии экстремальных ситуаций, мы в нашей службе имеем в виду работу в чрезвычайных ситуациях. Эти понятия путают и делают синонимами, но чрезвычайная ситуация отличается от экстремальной, чрезвычайная ситуация – это обстановка на определенной территории, сложившаяся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, иного бедствия. При чрезвычайной ситуации существенно нарушаются условия жизнедеятельности людей, она несет угрозу жизни и здоровью людей и т. д.
А экстремальная ситуация может быть для кого-то экстремальной, а для кого-то обыденной. То есть экстремальная ситуация – это ситуация, выходящая за пределы привычного образа жизни данного конкретного человека. Вот, допустим, молодой преподаватель первый раз выходит перед аудиторией прочитать лекцию – для него это экстремальная ситуация, а для профессора, работающего на кафедре годы и годы, это абсолютно обыденная ситуация, совершенно не вызывающая у него никакого напряжения.
Возникновение чрезвычайных ситуаций обычно связывают с научно-техническим, технологическим прогрессом, и, конечно, всегда были и есть природные бедствия и катастрофы. Из-за того что сейчас люди живут в мегаполисах, чрезвычайные ситуации потенциально могут повлечь за собой огромное количество жертв, потому что одно дело, место малозаселенное, другое дело, там, где метро, небоскребы.
«Здравствуйте, я – психолог, чем я вам могу помочь?»
В классической психологии считается, что человек идет к специалисту, если у него возникает какая-то проблема, он думает о ней, пытается как-то с ней справиться, но понимает, что сам не справится. При работе на чрезвычайных ситуациях работают не только психологи нашей системы, но и других министерств, и мы можем наблюдать именно такой классический подход: психологи занимают какое-то место, иногда даже его оборудуют, ставят стол, табличку и ждут, что люди придут к ним запрашивать помощь и, как правило, они остаются без работы.
Когда человек потрясен, он никогда в жизни не пойдет искать стол, где стоит табличка «психолог». Поэтому на чрезвычайных ситуациях у нас подход противоположный – мы идем к людям. И мы идем, не представляясь: «Здравствуйте, я – психолог, чем я вам могу помочь?» Мы видим людей, которым помощь наша нужна, подходим к ним и начинаем помогать.
Как отличить, кому нужна помощь в первую очередь, а кому не нужна? В медицине есть понятие «медицинская сортировка»: легкораненые, тяжелораненые и средней тяжести. У нас нет такой психологической сортировки, но есть понимание: какой человек в первую очередь нуждается в помощи и почему. Например, в ситуации опознания погибших сидит женщина, бурно рыдающая, и рядом женщина в странной позе с зажатыми руками, зажатыми ногами и взгляд в одну точку, и сидит абсолютно спокойно. Если я работаю одна и мне надо выбрать, к какой из них мне подойти в первую очередь, кому оказать помощь и поддержку, а все мои коллеги заняты, я пойду, естественно, к той, которая сидит совершенно спокойно, никому не мешая.
Иногда у нас даже от коллег бывают вопросы: «Ведь психолог должен помочь и успокоить? А мы что видим? Сидела спокойная, совершено собранная, сосредоточенная женщина, поговорил с ней психолог, посидел рядышком, подержала за руку, и женщина стала рыдать. Вы вообще что сделали хорошего? Почему вы не подошли и не успокоили вон ту рыдающую женщину?»
Всегда сложно отвечать на вопрос: как вы помогаете людям и как вы работаете? Сначала получаешь высшее образование, потом посещаешь мастер-классы, тренинги специалистов, учишься, учишься, учишься понимать людей. Бывает, приходят молодые девочки-студентки и говорят: «Вы нам покажите техники, как работать с человеком, чтоб ему помочь, зачем вы нам рассказываете, что такое мышление, что такое память, что такое внимание, что такое стресс? У нас клиент об этом спрашивать не будет, вот вы научите, дайте технику». Дальше возникает вопрос: если ты не понимаешь, что происходит с человеком, как же ты будешь ему помогать? Как же ты поймешь, что ему нужна помощь сейчас, если ты не знаешь стадии переживания горя?
Когда человек потерял близкого и при этом сидит совершенно спокойно, или с улыбкой на лице, или как ни в чем не бывало с кем-нибудь разговаривает, а рядом человек рыдает, то помощь нужна именно этому спокойному. Потому что он находится либо в первой шоковой стадии, либо в стадии отрицания, то есть он не допускает мысли о том, что он потерял самого близкого человека. А тот, который рыдает, уже это понял, он уже осознал потерю, и у него идет то, что на профессиональном языке называется – эмоциональное отреагирование, он начал переживать свое горе. А человек, который спокоен, выдержан и собран, по каким-то причинам не позволяет себе свое горе осознать. Но он же рано или поздно его осознает, и пусть он это сделает при нас, когда мы можем ему помочь и поддержать, чем он прекрасно будет держаться на опознании, выйдет с улыбкой, говоря: «Да-да, спасибо, со мной все хорошо», вернется домой и выбросится из окна, осознав, что он потерял мужа или ребенка. Когда он поймет, что произошло, один на один, может быть все что угодно.
Ознакомительная версия.
