Эта «рать Божия» (миряне и священнослужители) должны были уничтожать всех злых людей, отнимать их имущество, опустошать все и сжигать. Явственно виден социальный подтекст этого движения, потому что истреблению и разорению в первую очередь должны были подвергаться люди имущие, знатные и богатые. Как учил один из таких хилиалистических пророков своих приверженцев, надо, чтобы «они ходили по всей стране и пригибали к земле высокопоставленных…, подрезывали их, как стволы.., молотили бы их – панов, паношей и рыцарей, как снопы…, цедили бы из них кровь». Еще одной целью этих верующих было разрушение и сожжение в дни «обновления церкви» всех храмов и алтарей, носивших имя какого-нибудь, кроме Христа, святого и служащих симонии. При этом, как говорится, когда лес рубят, то и щепки летят. Поэтому пощады не должно было быть и нейтральным. В связи с последним уничтожению от руки таких верующих как «дьяволы» и «драконы» подлежали и все те люди, паны, паноши, горожане и крестьяне, которые просто не примкнут к истинной церкви, несмотря на призыв к освобождению правды, к защите закона Божьего, к попечению о человеческом спасении и к добровольному подавлению всех грехов. Такие люди должны были также уничтожаться вместе со всем их домашним скарбом.
По завершении этого очищения мира от зла и его земных слуг – злых людей, произойдет первое воскресение избранных святых, умерших во Христе: они, вместе с оставшимися в живых верующими, вознесутся к облакам, на встречу с Христом, который со своими ангелами сойдет и устроит «на горах» пир невесте своей – обновленной церкви. Период самоочищения церкви не должен был быть долгим, и начало нового царства считалось близким: все должно было случиться в течение нескольких лет. И оставшиеся в живых верующие должны были еще при жизни увидеть воскресение Яна Гуса и других таборитских вождей, ранее погибших. Новое царство Христово будет существовать в течение тысячи лет, до последнего пришествия Христова и страшного суда. Слава нового царства превзойдет славу даже первоначальной церкви, «новый дом» будет одарен гораздо богаче, чем «дом первый» — первоначальная церковь: в нем возвратится состояние первоначальной невинности Адама и Евы; человечеству будет возвращено бессмертие, как некогда Эноху и Илии; люди будут столь же светлыми, как Солнце, ибо изменятся их физические и духовные качества; люди не будут знать ни голода, ни жажды, ни болезней, ни страданий, телесного ли, духовного ли рода. Изменится и механизм воспроизводства рода человеческого в этом новом царстве; женщины по-прежнему будут рожать, но без мужского семени, без страданий и осложнений.
Люди столь глубоко познают закон Божий, который будет записан в сердце каждого из них, что исчезнет надобность в любого рода наставлениях и наставниках. Следствием этого будет то, что Священное Писание потеряет свое былое значение, а Библия просто-напросто выйдет из употребления, став ненужной. Излишними окажутся и все прежние формы и средства воздействия на человека со стороны церкви, в том числе исчезнут и храмы, ибо всемогущий и единственный храм – сам всемогущий и единственный Бог. Столь же лишними будут и таинства, ибо: зачем крещение водой, если все будут крещены Духом Святым? Если в обновленной церкви будет одухотворено и телесное питание, если не будет мяса и пищи кровавой, то будет лишним и духовное питание через таинство Евхаристии. Люди будут продолжать питаться, но уже по-новому, ангельскому способу, в воспоминание уже не мучений, а славы Христа.
Наконец, обновится в этот период и общество с государством. Прекратит свое существование власть светская, мирская. Поскольку людьми станет править Сам Бог, а власть будет предана Им Самим народу, постольку станет излишним институт государей-правителей, хотя бы и из среды самих верующих, даже для отмщения злым и похвалы добрым, ибо добрыми будут все. Утеряют всякую практическую надобность и силу такие человеческие институты, как право, закон, налоги и налогосборщики. Новые святые – избранники Божьи станут владеть имуществом уничтоженных злых, распоряжаясь им с такой степенью свободы, что золото и серебро опротивеет им. Гуситские священнослужители–хилиасты обещали крестьянам: «Вы не будете платить господам оброков по 5-6 раз в году, как теперь, не будете вынуждены скрываться от них по домам, лесам, ямам под землей, не будут господа вас драть и гнать; напротив, все их «дедины» (вотчины), рыбники, луга и леса окажутся в вашем распоряжении».
Не трудно понять, что такая форма проповеди хилиазма оказала огромное влияние на гуситское движение, бросила искры земной революции в самые широкие народные крестьянские массы и подтолкнула их к вооруженной борьбе с феодальными институтами – церковью и монархией. Пожар захватил всю Центральную Европу. Его не могли погасить десятилетия. Церковь, хотя и одержала победу, но вышла из этого испытания обессиленной, а феодализму был нанесен такой урон, от которого он так и не оправился до конца своих дней.
Революционная идеология гуситов в эсхатолого-хилиастических одеяниях нашла свое второе рождение в призывах анабаптистских лидеров и вождей крестьянской войны в Германии (Томаса Мюнцера, Иоанна Лейденского, Николаса Шторка и др.) в следующем, шестнадцатом столетии. Как пишет М. Элиаде, «у протестантов возврат к изучению подлинной Библии, страстная борьба с «Антихристом», сидящим на римском престоле, невольно наталкивали на хилиастическое толкование известных мест Апокалипсиса (20:3-8). Под впечатлением мистических откровений, которые получали экзальтированные души, реформа Церкви представлялась неполной, возникали мечты о более радикальных преобразованиях. Такие помыслы нашли особо благоприятную почву у анабаптистов. Аугсбурское и Гельветическое исповедания осудили хилиазм, но хилиазм виден у Кромвеля в речи, когда он закрыл Беребонский парламент, у Натаниэля Эолиана (1578), флорентийца Пацция (1592), у некоторых пророков при Людовике XIV, Пьера Пуаре (1687), у нидерландца Серария, у лабадийцев, у Дж. Мида, у Джейн Лед, у Томаса Бернера, у Лафатера, у протестантских теологов 19 в. (Гофман, Делич, Тирш, Эбрар и др.)».145 Но особенно ярко, конечно же, хилиазм проявился в учении анабаптистов.
Своими корнями анабаптизм восходит к истокам Реформации, к учению «отцов» Реформации – М. Лютера и Ж. Кальвина, провозгласивших новую доктрину спасения. Согласно господствовавшей столетия в духовной жизни народов Западной Европы католической доктрине, для человека, чьи прародители согрешили и тем самым попали под власть смерти и дьявола, искупление грехов, а, значит, спасение от смерти и дьявола возможно, ибо его грехи взял на Себя Иисус Христос, однако реализация этой возможности зависит исключительно от самого человека, а точнее от его отношений с церковью, ибо спасение совершается именно этой организацией – посредником между верующим и Богом, ее служителями, которые одни только распоряжаются Божьей благодатью. В связи с этим католическая церковь разработала точные, формализованные средства и способы спасения: верующий во всем должен подчиняться требованиям церкви, ходить к исповеди, каяться в грехах и получать от священника, которому он кается, отпущение грехов, освобождающее его от огня в аду, ходить к причастию, перед смертью успеть собороваться, а после смерти на всякий случай родственники его должны будут заказывать заупокойные мессы. Таким образом, согласно католической доктрине, любой грешник мог надеяться на спасение, если только он покается перед смертью и завещает свое имущество на заупокойные мессы, лучше всего церкви.
Реформаторы отвергли католическое учение о спасении делами, противопоставив ему свое учение о спасении верой. Они учили, что грехопадение есть повреждение Божественной природы человека, в результате чего свободная воля навсегда оказывается полоненной грехом и потому сама уже самостоятельно не может быть направлена к Богу. Человек поэтому не в состоянии исполнить Божий закон. Он – абсолютный грешник, и от этого ему не уйти. Воля его – порабощенная грехом, не может участвовать в спасении, а последнее никоим образом не зависит от человеческих усилий. Оно стало возможным в результате смерти Спасителя, который умер за грехи людей. И то, что он уже умер за людей, освобождает их от дальнейших усилий. Спасение состоит не в том, чтобы превратить грешника в праведника, что недостижимо, а в признании грешника оправданным. Спасение не даруется за заслуги, ибо какие могут быть заслуги у бесконечно и абсолютно греховного человека, оно дается даром. От человека требуется лишь принять этот дар, т. е. поверить. В этом и заключается его оправдание – оправдание верой (sola fide). Другими словами, человек принципиально не в состоянии исполнить Божий Закон. Последний есть то отражение, в котором мы открываем свою абсолютную греховность. И по закону, и по делам своим все люди осуждены. Однако жертва, принесенная Спасителем во имя людей, отменяет действие закона, а люди спасаются не исполнением этого закона и своими делами, а делами, совершенными Спасителем, и оправдание людей зависит не от выполнения закона, а одной только верой.
