Вполне понятно, что ввиду такого широкого применения несакраментального елея для целей врачевания значительно сокращалось употребление его в таинстве Елеосвящения. И это тем более, что и на несакраментальный елей христиане смотрели не как на обыкновенное лекарственное средство, имеющее исцеляющую силу само по себе, а как на вещество, получившее эту силу или от молитв над ним прославившихся угодников Божиих, или от пребывания в храме перед изображениями святых и перед гробами мучеников, одним словом, придавали ему религиозный характер. При таком положении вещей этот елей имел перед сакраментальным преимущество применения, так как помазываться им мог каждый верующий. С другой стороны, многочисленные случаи исцеления от него оправдывали его употребление и поддерживали за ним значение религиозного врачебного средства.
Все вышеперечисленные случаи древнего использования елея в ряде традиций нельзя отождествлять с упоминаемым у евангелиста Марка (Мк. 6, 12). По словам священного автора, Апостолы совершают Елеопомазание по власти, данной им Иисусом Христом, согласно с Его волей, с Его посланничеством и благословением, хотя, как уже было отмечено, и используют традиционные и общеизвестные вещества.
Таким образом, Елеопомазание есть действие, несомненно, богоустановленное для Церкви, и такое, которое совершали Апостолы по ясному повелению самого Иисуса Христа и которое хорошо известно было в христианских общинах с самого их основания.
В Елеосвящении страждущий телесными недугами христианин врачуется от болезней телесных посредством врачевания от духовных.
Немощи телесные и душевные имеют своим происхождением человеческую греховную природу. Источник телесных болезней, согласно христианскому воззрению, заключается в грехе, и первое предсказание о болезнях было дано Еве после грехопадения: «Умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей» (Быт. 3, 16). На эту связь телесной болезни с греховностью явным образом указывает нам Сам Спаситель в Евангелии от Марка: «И пришли к Нему с расслабленным, которого несли четверо… Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! Прощаются тебе грехи твои» (Мк. 2, 3, 5). После чего расслабленный получил исцеление.
Действительно, в то время как в других священнодействиях дары Святого Духа передаются и исполнение таинства несомненно, Елеосвящение только испрашивает благодать исцеления, ничего не говоря заранее о действии и результате. Невозможно представить себе постоянно совершающуюся службу исцеления: оно зависит от чудотворной силы Бога, Который посылает ее по Своему благоизволению.
Когда Апостол Иаков в своих словах о Елеосвящении (Иак. 5, 14–15) заповедует принимать данное таинство болящим и указывает в качестве его благих последствий выздоровление от болезни и отпущение грехов, то этим определенно указывает, что таинство Святого Елея предназначено: 1) именно для болящих, 2) для врачевания их болезней и отпущения их грехов. В таком смысле и понималось назначение данного таинства в древнехристианской церкви – как восточной, так и западной.
Первоначально к Елеопомазанию стали допускаться кающиеся ввиду опасности смерти, чтобы очищением от грехов получить возможность достойно причаститься Святых Таин. Далее таинство могло применяться и вообще ко всем кающимся для примирения их с Церковью или даже просто для отпущения грехов.
Таким образом, некоторое малое послабление, исключение из правил постепенно становилось нормой. От здоровых кающихся исключение коснулось лиц, собственно совершавших Елеопомазание, т. е. священников, а затем уже, «попутно», – домашних самого больного.
Есть и другое объяснение происхождения общего Елеосвящения. В Греческой Церкви в некоторых случаях для отпущения грехов кающимся и примирения их с Богом совершалось таинство Святого Елея. После упразднения особых разрядов кающихся в церкви остались одни ее члены, также нуждающиеся в очищении от грехов и достойном причащении.
Отсюда применение одновременно ко всем верующим того, что раньше совершалось над каждым в отдельности, должно было казаться естественным и целесообразным.
Как связанное с очищением от грехов и достойным причащением, в Церкви начинает фигурировать понятие общего Елеосвящения, совершавшегося в те дни, которые христианами избирались преимущественно для исповеди и приобщения Святых Христовых Таин. Такими днями являлись дни Великого Поста, в которые, по сути, было всего уместнее совершать общее таинство Святого Елея для восполнения покаяния и тем самым более собранно принимать Святые Тайны.
Сегодня трудно сказать, как совершалось в апостольское время само помазание елеем. Исходя из того что Святым Писанием вообще предписывалось помазывать маслом недужного, т. е. все его тело без определения каких-либо отдельных органов, то, вероятно, и в первые века христианства пресвитеры, следуя буквальному его смыслу, при совершении таинства Елеосвящения помазывали не отдельные части, а все тело больного. Такая форма помазания практиковалась по установлению, отмеченному еще в Ветхом Завете. Считалось, что поскольку болезнь, поражая отдельный какой-нибудь орган, делала немощным, слабым всего человека, то имело смысл подвергать процедуре помазания или натирания все тело.
В этом вопросе примечательно мнение Матфея Галена, который в своем катехизисе в разделе о таинстве Елеосвящения пишет: «Таинство Святого Елея не совершалось кое-как и поспешно, но где болящий не чувствовал себя лучше, туда приходили священники в течение семи дней для помазания, конечно, не повторяя столько раз таинства, но установленными молитвами и помазанием врачуя болящие члены и доставляя святейшую Евхаристию…
Отсюда мы узнаем, что некогда не частично производилось помазание, как теперь, но все тело обливалось, и не только органы чувств, но все те части помазывались, в которых всего сильнее свирепствовала болезнь. И это иногда совершалось в течение семи дней и не только священниками, но также и самими болящими и даже их друзьями, если только оно не было таинством».
На основании же всей предшествующей практики при окончательном установлении формуляра Елеосвящения в «Последовании» нашей Русской Церкви принято помазывать у недужного в последовательном порядке: чело (лоб), ноздри, ланиты (щеки), уста (губы), перси (грудь) и руки на обеих сторонах. В греческом же чине нет объяснения того, какие члены помазывать, и пресвитеры совершают помазания по преданию и практическому научению.
Благодать Елеосвящения приносит человеку освящение тела и души для вечного служения Богу, по Его всеблагому смотрению: еще на земле или по разлучении души с телом. Помазанный елеем христианин достигает всецелого посвящения себя Богу и приуготовляется, подобно мудрым девам из притчи Христовой, к сретению Жениха Небесного с возжженными светильниками.
Пшеница, употребляемая в таинстве, знаменует обновление жизни физической и духовной и надежду на будущее воскресение.
Значение вина можно вывести из притчи о милосердном самарянине, о котором читается при совершении таинства. Целитель Небесный, соединивший в Себе правосудие и милосердие, в вочеловечении Которого «правда и мир облобызастася» (Пс. 84, 11), соединяет вино и елей для врачевания нас от греха и последствий его.
Елеосвящение требует от человека веры и покаяния. Исцеление – это свободный дар Всеблагого любящего Бога, а не неизбежный результат каких-то внешних действий. Поэтому таинство Елеосвящения не является магическим ритуалом, результатом которого будет непременное физическое исцеление: в таинстве исцеляется в первую очередь наша душа.
Чем же завершается история человечества? Этот вопрос волновал, волнует и будет волновать практически каждого человека во все времена. Библия, в отличие от священных книг других религий, дает вполне определенный и достаточно ясный ответ на поставленный вопрос.
Бытие мира не закончится полным уничтожением всего и трагическим забвением, оно не завершится интеграцией человеческой расы в более продвинутую и совершенную внеземную цивилизацию, не произойдет и гегелевского перехода на новый виток развития, нет, ничего подобного не будет, говорит нам Святое Писание.
А что же будет? А будет то, что абсолютно реально увидел Апостол Иоанн Богослов: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет» (Откр. 21, 1). Здесь говорится о таинственной и непостижимой для искаженного грехом человеческого сознания метаморфозе перемены или, лучше сказать, переходе материального мира из состояния греховности в качественно новое, лучшее, несравненно более духовное состояние единения и гармонии со своим Творцом.
Эта новизна неба и земли будет состоять в преобразовании их огнем и в новизне форм и качеств, но не в изменении самой сущности. Море как непостоянный и волнующийся элемент исчезнет.
