Первые письменные сведения об исламе на Руси относятся к IX веку. Они попали в древнерусскую литературу через переводы греческих хроник и христианских полемических сочинений. И хотя к середине XIII века большая часть русских земель находилась в ареале политического и культурного влияния Золотой Орды, интереса к исламу и Корану в русской литературе того периода практически не ощущается. В записях русских паломников Даниила Паломника (XII в.) и Стефана Новгородца (XIV в.) мы находим лишь упоминания о тех странах, в которых проживали мусульмане.
Тем не менее, культурные и религиозные традиции мусульманских народов всё больше привлекали великие умы России. Тверской купец Афанасий Никитин (ум. 1472), также известный как Ходжа Юсуф Хорасани, в знаменитом «Хождении за три моря» описал не только культурные обычаи, но и религиозный уклад мусульманских народов Индии, Персии и Ближнего Востока. Записи, изобилующие персидскими, арабскими и тюркскими словами, содержат уникальные исторические сведения, не отражённые ни в одной из других дошедших до нас хроник.
До середины XVI века в русской литературе не ощущалась вражда по отношению к исламу, но после взятия Иваном Грозным Казани (1552) ситуация стала меняться. Под влиянием постоянных конфликтов с мусульманскими соседями нетерпимое отношение к исламу приобрело характер государственной политики, что нашло отражение в царском указе от 1681 г., изданном Иваном V. В тот период на Руси появилось первое специальное сочинение по Корану, написанное православным полемистом И. Галятовским (ум. 1688) на польском языке и дважды переведённое на русский язык. К сожалению, его автор практически не был знаком с содержанием и духом Корана. На протяжении почти двух столетий исторические и историко-литературные труды на русском языке изобиловали искажённой информацией об исламе, ложными ссылками на Коран и мусульманскую традицию.
В XVIII веке были предприняты первые попытки переосмысления мусульманского наследия. Появились первые переводы Корана на русский язык. Своими познаниями об исламе поделился монах и писатель Василий Барский (1701–1747), прошедший с посохом в руках по дорогам Сирии, Египта, Греции, Ливана. В 1722 г. в Санкт-Петербурге была опубликована «Книга Систима, или Состояние мухаммеданской религии», переведённая с латинского языка князем Дмитрием Кантемиром (1663–1723), Своими татарскими корнями и связью с мусульманской культурой гордился великий русский поэт Г. Р. Державин (1743–1816), чьи детские годы прошли в Казани. С проникновением России на Кавказ коранические сюжеты и мусульманский Восток всё больше и больше притягивали к себе русских поэтов и писателей, становясь неотъемлемой частью российской культуры.
Коран в русской поэзии XIX–XX вв. Интерес русской интеллектуальной элиты к исламу в начале XIX века был навеян творчеством западноевропейских поэтов и писателей Гёте, Байрона, Мура. Первым русским поэтом, обратившимся к осмыслению коранических сюжетов, был Александр Сергеевич Пушкин (1799–1837). Воображение великого поэта было потрясено Переводом Корана, выполненным М. И. Верёвкиным (1732–1795) в стиле перевода Библии.
Глубоко прочувствовав высокий пафос Корана, А. С. Пушкин написал великолепный цикл из девяти стихотворений «Подражания Корану» (1824). Переложив в стихи отрывки из тридцати трёх коранических сур, поэт обогатил русскую поэзию восточными образами. Он не стремился передать содержание Корана или религиозно-правовые установления Шариата, и при всей своей восточной загадочности «Подражания» остаются чисто русским творением. Как подчёркивал первый биограф поэта П. В. Анненков, Коран служил А. С. Пушкину только знаменем, под которым он проводил своё собственное религиозное чувство.
«Подражания» были написаны во время ссылки в село Михайловское, когда Пушкин переживал кризис былых романтических настроений. Эти стихи стали своеобразным манифестом поэта-изгнанника, переосмыслившего благодаря Корану свою миссию и предназначение:
Мужайся ж, презирай обман,
Стезёю правды бодро следуй,
Люби сирот и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.
Выказывая уважение по отношению к людям чести и долга, Пушкин пишет:
Вы победили: слава вам,
А малодушным посмеянье!
Они на бранное призванье
Не шли, не веря дивным снам.
Призыв поэта-вольнодумца, не желавшего уклоняться: от борьбы, звучит в словах:
Он Милосерд: Он Магомету
Открыл сияющий Коран.
Да притечём и мы ко свету,
И да падёт с очей туман.
На протяжении нескольких лет Коран оставался источником вдохновения для великого поэта. Знакомство с мусульманской культурой, бытом и обычаями народов, населявших окраины империи, вылилось в появление таких великих творений Пушкина, как поэмы «Кавказский пленник» (1820–1821) и «Бахчисарайский фонтан» (1821–1823), стихотворения «Пророк» (1826) и «Талисман» (1827).
Большое влияние оказал ислам на творчество М. Ю. Лермонтова, чья судьба была неразрывно связана с Кавказом. Зрелые стихи поэта выражают непреклонную волю странника, жаждущего вернуться на родину и смиренно молящегося Аллаху:
Но сердца тихого моленье
Да отнесут твои скалы
В надзвёздный край, в твоё владенье,
К престолу вечному Аллы.
Знаменитая «клятва Демона» из поэмы «Демон» стилистически связана с высокой риторикой и внутренней силой ранних мекканских откровений:
Клянусь я первым днём творенья,
Клянусь его последним днём,
Клянусь позором преступленья
И вечной правды торжеством.
Проникновенная лирика Лермонтова, не лишённая религиозного пафоса, показала, что даже в периоды войн иконфликтов поэзия и искусство могут служить сближению людей и религий, усматривать достоинства и добродетели в тех, против кого борются политики.
Вслед за Пушкиным и Лермонтовым к священной книге мусульман проявляют интерес и другие классики русской поэзии. Образы Мухаммада и его сподвижников, арабских халифов и турецких султанов вдохновляли П. А. Вяземского (1792–1878), А. А. Шишкова (1799–1832), А. Н. Муравьёва (1806–1874), В. Г. Бенедиктова (1807–1873), А. А. Фета (1820–1892).
Исполнены мусульманской патетики первые строфы стихотворения Ф. И. Тютчева (1803–1873) «Олегов щит»:
Аллах! Пролей на нас свой свет!
Краса и сила правоверных!
Гроза гяуров лицемерных!
Пророк Твой — Магомет!
Попытку погрузиться в необычный мир исламских верований предпринял А. Подолинский (1806–1886) в поэме «Див и пери», а также знаменитом стихотворении «Гурия»:
Когда стройна и светлоока
Передо мной стоит она,
Я мыслю: гурия Пророка
С небес на землю сведена!
В конце XIX — начале XX века развитие российского востоковедения и появление переводов на русский язык поэтических произведений арабских и персидских авторов снова пробудило интерес поэтов к исламу. Мусульманские образы и традиции были воспеты в стихах В. В. Хлебникова (1885–1922), А. А. Ахматовой (1889–1966), С. А. Есенина (1895–1925).
М. А. Лохвицкая (1869–1905) заимствовала сюжет поэмы «На пути к Востоку» из коранической истории о посещении царя Соломона царицей Савской Билкис. Глубоко почтительное и уважительное отношение к исламу хранил великий русский классик И. А. Бунин (1870–1953), ряд стихотворений которого начинались эпиграфами из Корана.
Русские поэты высоко ценили мужество сынов ислама, их преданность вере, нравственные добродетели и духовную чистоту. Они поднялись над политикой и увидели в мусульманах, живущих бок о бок с ними, немало достоинств. Их стихи и поэмы, воспевающие героику ислама и мусульманский дух, до сих пор будоражат воображение читателей и пробуждают в них живой интерес к исламской культуре.
Коран в творчестве русских мыслителей. В XIX веке блестящие умы России начали глубже изучать исламскую культуру и переосмыслять значение ислама для будущего России. Размышлениям о Коране и исламе предавались представители как западнического, так и патриотического направлений в русской философской мысли.
Главный западник XIX века П. Я. Чаадаев (1794–1856) охарактеризовал мусульманскую веру как «одно из самых замечательных проявлений Закона», а Пророка Мухаммада — как величайшего человека. Размышляя об исторической миссии ислама, Чаадаев не ограничивает её чисто культурным вкладом — передачей богатого материала и ценных знаний Европе. Он видит в нём одно из проявлений религии Откровения, незримым и таинственным образом связанное с христианством.
По мнению родоначальника славянофильства А. С. Хомякова (1804–1860), ислам — не антихристианская религия. Напротив, философ рассматривал его как религию, близкую к христианству, основанную, хоть и отчасти, но на истинных началах. Одной из главных причин быстрого распространения ислама он считал исключительную нравственность мусульманских правителей и моральное превосходство приверженцев ислама над своими противниками.
