Первоначальное монашество на Афоне было пустынническое, то есть индивидуальное, а потому ни о каком Типике оного говорить не приходится. Преп. Петр Афонский спасался в пещере, современники его и ученики, если и видели вокруг себя последователей, то не думали о составлении каких бы то ни было правил для них. Позднее, во времена импер. Иоанна Цимисхия и Константина Мономаха, афонские уставы не имели литургической части. В конце Х века на Афоне появляется крупная личность устроителя свято-горского общежительного монашества, св. Афанасий, насадитель правил и устава. Он принес с собою в виде краткого начертания устав Студийский, но с известными дополнениями и переработками. Потом проникает в афонские монастыри и устав Иерусалимский; в XI–XII вв. происходит борьба двух типиков. Иверский монастырь принимает иерусалимский устав. Св. Савва Сербский вводит в Хиландаре смешанный порядок, иерусалимско-афонский. За этим Ватопед, Кутлумуш и др. монастыри принимают иерусалимские обычаи. Характерным для афонского богослужения того времени было широкое развитие келейного правила и специальные “скитские” аскетические постановления.
Константинополь был “оком вселенной,” по слову св. Григория Богослова. Его голос звучал особенно сильно во всех отношениях, и к нему прислушивались все. Точно так же и в отношении к богослужению место его было очень значительно. Его Великая Церковь, то есть храм св. Софии, кафедральный храм Константинопольских патриархов, был очагом особой литургической культуры. В нем богослужение отправлялось с особою торжественностью и исключительной точностью. Он имел и свой особый устав, приуроченный к его специальным условиям. На нем отразились влияния устава Царского Двора Самый типик Великой Церкви был найден проф. Дмитриевским только в 1895 году и напечатан в его докторской диссертации
Характерной особенностью этого богослужебного устава является отсутствие дисциплинарной части, что вполне понятно, так как он не относится к монастырю, а к кафедральному храму. Преобладают патриаршие и царские выходы и описаны церемонии, связанные с этим. Преобладают и так наз. “песенные последования,” выходы с литией на поле, то есть вне храма, на площади и на улицы и даже за город для совершения молебствия по случаю народных бедствий, нападений врагов или в благодарность за избавление от таковых. Характерна литургия в Великую Пятницу в случае совпадения с Благовещением. Диаконы имели право совершать проскомидию. Был чин умовения ног беднякам царем.
В смысле оглавления синаксарь предшествует триодному уставу.
Несколько особое место в ряду типиков занимает и так наз. Евергетидский устав. Это Типик монастыря Пресв. Богородицы Евергетиды или Благодетельницы. Основан был этот монастырь вблизи Константинополя в 1048 году. Сначала маленький монастырек, трудами второго своего настоятеля Тимофея, был приведен в образцовый вид, ему дан был особый устав, который окончательно сформировался около половины XII века. Этот устав, главным образом, касается служения литургии; о канонах и стихирах в нем мало говорится. Он представляет собою до известной степени компиляцию разных уставов. В главном он находится под влиянием Константинопольского устава Великой Церкви, но так как устав последней является типичным уставом кафедрального храма, регулятором патриарших служб, торжественных процессий и пр., то все это не подходит к уставу маленького загородного монастыря. Поэтому в нем многое и от Студийского типика, но так как время его составления было уже временем распространения иерусалимских обычаев, то эти последние тоже нашли в нем свое отражение. Но, опять-таки, некоторых типичных иерусалимских служб, как то; Обновления Храма (13. IX), Стефана Савваита (28. X), Обновления Храма великомуч. Георгия (3. XI), преп. отцов, избиенных в Лавре св. Саввы (20. III), явления Креста в Иерусалиме (7. V), мы в этом уставе не встречаем. Но не встречаем, с другой стороны, и таких типично константинопольских последований и памятей, как то: константинопольских патриархов Александра, Иоанна, Павла (30. VIII), Маркелла игумена (29. XII), Матроны Константинопольской (9. XI), Праздник Креста (1. VIII). Этот устав знает “агрипнии” (бдения) под великие праздники.
Некоторые уставы, уже в более позднюю пору своего существования, когда количество праздничных памятей стало возрастать до того, что надо было при сочетании их и совпадении подвижных с неподвижными установить какие-то правила для этого, стали вводить особые правила, касающиеся этих комбинаций служб. Только что упомянутый Евергетидский устав знал такие правила, не носившие еще особого названия. В последующих редакциях действующего типика эти правила получили особое название “Марковых Глав.” Они обозначаются на полях устава особой сиглой “МРК.” Но эти “главы” не составляют принадлежности только иерусалимского устава. Появились они сначала в Студийском типике. Может быть, они принадлежат Марку, еп. Идрунтскому (Отрантскому) из IX — Х вв., но, как говорит Мансветов, “его участие не имеет за собою твердой исторической опоры” (стр. 222).
Марковы Главы прошли через три редакции в своем греческом тексте:
краткая, студийская;
краткая же, иерусалимская, заимствованная из студийской практики, но дополненная иерусалимскими особенностями;
иерусалимская, пространная, со многим количеством статей.
Наша славянская редакция значительно дополнила греческую, так как ввела в устав сочетание обычных памятей со славяно-русскими, как то: Покров, св. Петра Московского (21.XII) с неделею свв. отец, св. Саввы Сербского с отданием Богоявления и т. д. В греческой редакции до 95 глав; а славяно-русской — 114.
7. Судьба церковного устава в славянских странах
В области Константинопольского патриархата долгое время Студийский Типик имел первенствующее значение. Но он не мог быть единственным регулятором богослужебной жизни. Наряду с ним действовал устав Великой Церкви. В непосредственной близости от Константинополя находилась и св. Гора Афонская со своим уставом, и авторитет ее не мог не влиять на уклад богослужебного быта всего патриархата. Но особенное значение для истории богослужения имело постепенное распространение Устава св. Саввы Иерусалимского. Причинами влияния этого последнего следует признать:
распространение иерусалимского гимнографического материала и иерусалимских памятей;
устройства метоха иерусалимской Лавры в Константинополе;
приезды иерусалимских патриархов в Константинополь за сборами и
занесение св. Саввою Сербским устава св. Саввы Иерусалимского в Афонский монастырь Хиландарь, Сербию, а оттуда и в другие области.
После IV крестового похода и разрушения Константинополя полчищами латинян, значение Студийской Лавры было весьма поколеблено. В восстановленном имп. Константином Палеологом Студийском монастыре в 1293 г. был введен уже не чисто студийский типик, а сводный из уставов иерусалимского, студийского и устава Вел. Церкви.
В России первое время, разумеется, было распространено влияние типика студийского, но постепенно оно уступило место уставу иерусалимской Лавры св. Саввы. По мнению Мансветова в России было до 6 редакций иерусалимского устава: первая была редакция сербская, потом было влияние некоторых других редакций, в частности и устава патр. Алексия. Введение к нам устава иерусалимского не было актом административным, а приходило постепенно. Но все же большое значение в этом отношении имеет деятельность митр. Киприана Киевского, введшего к нам Филофеевские служебники и сильно распространившего иерусалимский устав. Вероятно, что это было в начале в виде сербских переводов этого типика (Голубинский). Если до XIII века было в России преобладание студийского типика, а от Фотия и Киприана началось тяготение к иерусалимскому, то, по свидетельству арх. Сергия Владимирского (с. 190), к XV веку у нас было уже почти повсеместное распространение устава и богослужебных книг иерусалимских.
8. Новое издание Устава Великой Церкви
Остается сказать только несколько слов о новом издании Церковного Типика, произведенного греками в XIX веке. Из истории нашего богослужебного устава видно, что богослужение монастырское было всегда для всей Восточной Церкви образцом, к которому все тяготели и осуществить которое в более или менее полной мере старались. Православие никогда в своей древности не пыталось обособить богослужение в мирских церквах от службы в иноческих обителях. Единственным исключением надо признать Устав Великой Церкви. Но и он не мог быть признан уставом “мирской” церкви и приходского богослужения. Это приводило совесть епископов и священников в известное смущение. С течением времени ясно стало для всех, что в условиях “мира” и обыденной жизни монастырский устав неприменим. Для успокоения совести священников, для большего порядка в исполнении богослужения и для благообразия надо урегулировать богослужение приходских храмов, дать для них какой-то “средний,” удобоисполнимый устав, который не был бы громоздким и слишком требовательным, но в то же время был бы и достаточно благообразным и соответствовал бы всему духу православного аскетического богослужения.
