Ознакомительная версия.
Но не более того. Современное общество уже давно прекрасно обходится без «советов святых отцов»: фабрики и заводы работают, ВУЗы и школы учат, больницы лечат, клубы поют и танцуют. Словом, «нас и здесь неплохо кормят». А вы предлагаете идти вперед за какой-то там Вифлеемской звездой? Да еще между строк намекаете, что это и не звезда вовсе, а Ангел Божий! Проповедуете какое-то средневековье, а на дворе уже давно XXI век!»
Наслушавшись таких рассуждений, наш путник, скорее всего, тяжело вздохнет, забросит рюкзак за диван, закроет дверь и устроится поудобнее перед телевизором с пачкой чипсов в руке. Но, быть может, один из ста все-таки задумается, почему, несмотря на все эти успехи просвещения и цивилизации, и сегодня в обществе по-прежнему растет уровень преступности и алкоголизма, число самоубийств, семейных драм и разводов, брошенных детей и стариков? Почему сельские клубы, задуманные как учреждения по «облагораживанию склонностей и способностей человека и народа», на деле являются одними из самых опасных мест на селе, особенно, в дни дискотек? Не говоря уже о ночных заведениях, которые также почему-то называем «клубами». Почему люди, получившие высшее образование, так, порой, падки на самые низкие поступки? Почему «просвещенные» выпускники школ каждый год отмечают последние звонки с таким размахом, что полиция вынуждена нести службу в режиме повышенной боевой готовности? Почему «просвещенные», то есть грамотные, умеющие читать и писать и «пользоваться своим умом» люди, в XX веке чуть было не погубили мир в ядерной войне, но и в начале XXI века не собираются отказываться от экспериментов, грозящих катастрофой всему человечеству?
Беседа 2. ПРОСВЕЩЕНИЕ ЛЮБВИ
Познание делается любовью
Святитель Григорий Нисский
От примеров, приведенных в первой беседе, не отмахнешься двумя или тремя дежурными фразами типа «se la vie»8. Почему на них важно ответить? Потому что иначе, плененные миражами этого мiра, мы так и не решимся выйти за его порог и пойти за Вифлеемской звездой по пути волхвов. Как однажды оставили свой дом и вышли в путь в Царство Небесное апостолы, святители, преподобные, благоверные князья, мученики и другие подвижники, подвизавшиеся на ниве просвещения задолго до того, как Иммануил Кант призвал европейцев «иметь мужество мыслить своим умом»9.
Среди них многим знакомы имена святителей Василия Великого (+379) и Иоанна Златоустого (+407), блаженного Августина, епископа Иппонийского (+430), святителей Григория Паламы (+1359) и Макария митрополита Московского (+1563) и других просветителей средневековья, которое мы привыкли называть «мрачным», даже не задумываясь, как и почему появился этот унылый эпитет.
Встретившись с несправедливостью и несовершенством окружающего мiра, что рано или поздно приходится пережить и осознать каждому человеку, причину этого несовершенства они видели не в недостатке знаний, а в охлаждении любви к Богу и ближним, которое, по словам Спасителя, будет сопутствовать концу мироздания. Он говорил: «Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое; и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется. И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф. 24: 9—14).
Считая, что главной причиной несовершенства мiра, его главной, смертельной болезнью является охлаждение любви, то и лекарство от этой болезни, просветители средневековья видели в возгревании в сердцах людей любви к Богу и ближним, то есть искреннем и нелицемерном исполнении заповедей Христовых «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим» и «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 35—40).
Ярким примером тому является служение преподобного Сергия Радонежского (+1392), который в страшное по своим беззакониям и жестокостям время ордынского ига, всеобщей озлобленности и «войны всех против всех» основал в Подмосковье монастырь в честь Святой Троицы, чтобы, как писал его ученик преп. Епифаний Премудрый (+ ок. 1420). «взирая на единство Святой Троицы, побеждать ненавистное разделение мира сего».
Эта же мысль руководила другим учеником преп. Сергия преп. Андреем Рублев (+1428) при создании всемирно известного шедевра – иконы Живоначальной Троицы, которую автор наполнил столь глубоким содержанием, что ее по праву называют «умозрением (богословием) в красках». Вглядимся в эту дивную икону и сравним два описания – как увидели ее известный православный богослов священник Павел Флоренский и наш современник, анонимный автор статьи на известном интернет-портале «Википедия»:
«Википедия» сообщает:
«В конце XIV – начале XV века (по другим исследованиям, около 1412) Рублёв создал свой шедевр – икону „Живоначальная Троица“ (Третьяковская галерея). Традиционный библейский сюжет Рублёв наполнил глубоким богословским содержанием. Отойдя от традиционной иконографии, он поместил в центре композиции единственную чашу, а её очертания повторил в контурах боковых ангелов. Одежды среднего ангела (красный хитон, синий гиматий, нашитая полоса – клав) явно отсылают нас к иконографии Иисуса Христа. Двое из сидящих за столом главою и движением стана обращены к ангелу, написанному слева, в облике которого читается отеческая начальственность. Голова его не наклонена, стан не склонен, а взгляд обращен к другим ангелам. Светло-лиловый цвет одежд свидетельствует о царственном достоинстве. Все это – указания на первое лицо Святой Троицы. Наконец, ангел с правой стороны изображен в верхней одежде дымчато-зелёного цвета. Это ипостась Святого Духа, за которым возвышается гора. На иконе есть ещё несколько символов: дерево и дом. Дерево – мамврийский дуб – превратилось у Рублёва в древо жизни и стало указанием на живоначальность Троицы. Дом воплощает Божие Домостроительство. Дом изображен за спиной ангела с чертами Отца (Творец, Начальник Домостроительства), Древо – за спиной среднего ангела (Сын Божий), Гора – за спиной третьего ангела (Святой Дух)»10.
А теперь прислушаемся к словам о. Павла Флоренского:
«Нас умиляет, поражает и почти ожигает в произведении Рублева вовсе не сюжет, не число «три», не чаша за столом и не крила, а внезапно сдернутая пред нами завеса ноуменального мира, и нам, в порядке эстетическом, важно не то, какими средствами достиг иконописец этой обнаженности ноуменального и были ли в чьих-либо других руках те же краски и те же приемы, – а то, что он воистину передал нам узренное им откровение.
Среди мятущихся обстоятельств времени, среди раздоров, междоусобных распрей, всеобщего одичания и татарских набегов, среди этого глубокого безмирия, растлившего Русь, открылся духовному взору бесконечный, невозмутимый, нерушимый мир, «свышний мир» горнего мира. Вражде и ненависти, царящим в дольнем, противопоставилась взаимная любовь, струящаяся в вечном согласии, в вечной безмолвной беседе, в вечном единстве сфер горних.
Вот этот-то неизъяснимый мир, струящийся широким потоком прямо в душу созерцающего от Троицы Рублева, эту ничему в мире не равную лазурь – более небесную, чем само земное небо, … эту бесконечную друг пред другом покорность – мы считаем творческим содержанием Троицы. Человеческая культура, представленная палатами, мир жизни – деревом и земля – скалою, – все мало и ничтожно пред этим общением неиссякаемой бесконечной любви. Все – лишь около нее и для нее, ибо она – своею голубизною, музыкой своей красоты, своим пребыванием выше пола, выше возраста, выше всех земных определений и разделений – есть само небо, есть сама безусловная реальность, есть то истинно лучшее, что выше всего сущего.
Андрей Рублев воплотил столь же непостижимое, сколь и кристально-твердое и непоколебимо-верное видение мира. Но чтобы увидеть этот мир, чтобы вобрать в свою душу и в свою кисть это прохладное, живительное веяние духа, нужно было иметь художнику пред собою небесный первообраз, а вокруг себя – земное отображение, – быть в среде духовной, в среде умиренной. Андрей Рублев питался как художник тем, что дано ему было. И потому не преподобный Андрей Рублев, духовный внук преподобного Сергия, а сам родоначальник земли Русской – Сергий Радонежский должен быть почитаем за истинного творца величайшего из произведений не только русской, но и, конечно, всемирной кисти»11.
Перед нами – два отклика, два размышления, два описания иконы Рублева. Каждое, по-своему, замечательно. Автор статьи в «Википедии» детально описал образ Живоначальной Троицы, сообщая читателю массу важных фактов культурологического характера, пленяя ум множеством интересных подробностей. Но сердце читателя остается холодным и безучастным. И совсем другое действие производит статья о. Павла Флоренского, которая и сама наполнена сопереживанием и нас заставляет печалиться и радоваться вместе с автором.
Ознакомительная версия.
