Что же касается простых старцев, являвшихся в Москву не в свите какого-либо архиерея или архимандрита, а в качестве самостоятельных [С. 136] просителей милостыни, то их делили на статьи. Первой статье, большой, давали сорок куниц и 10 р. денег; средней и меньшей статье – 40 куниц и 8 р. денег, а иным по тафте смирной, да по 8, и по 7, и по 6 рублей денег человеку[160]. Белым попам в Москве давали против черных попов. Так, в 1625 г. приезжал с о. Крита белый поп Никифор, а государева жалованья ему дано против черных попов: сорок соболей в 20 рублей, [С. 137] камка смирная, 12 р. денег; от патриарха 40 соболей в 15 р., тафта смирная, денег 7 рублей[161]. До половины XVII в. в Москву нередко являлись белые гречане не только в качестве слуг или «племянников» при разных духовных особах, но как самостоятельные просители милостыни. Они принимаемы были государем, как и другие просители, и на представлении получали дачу по двум статьям. Первой статье давалось: по камке адамашке, да по сукну доброму, да по 5 рублей денег человеку; второй статье: по тафте, да по сукну доброму, да денег по 5, и по 4, и по 3 рубля человеку, людям их давано по два рубли человеку, а иным по полу-два рубля человеку[162]. Кроме поручной дачи гречане белые получали еще особую дачу «на окуп» и «на милостыню»: «А в прошлых годех Гречаном, которые приезжали к государю бить челом на окуп женам и детем своим, и тем давано государева жалованья собольми ж по 30 и по 25 и по 20 рублев, а иным дано деньгами по 15 и по 12 и по 10 рублев человеку»[163]. Белые гречане, прибыв в Москву за милостынею, [С. 138] обязательно должны были привезти рекомендательную грамоту от какого-либо патриарха или же от митрополита, в которой обыкновенно объяснялось, почему нужно оказать милости тому или другому[164]. Поездки гречан-бельцов в Москву за милостынею прекратились с половины XVII века, когда и духовных лиц старались задерживать в Путивле.
[С. 139] Различные просители милостыни, являясь в Москву, нередко привозили с собою выкупленных ими из турецкой неволи русских пленных, за что и получали из казны как сумму окупа, так и затраченное дорогою на провоз и харчи: «А в прошлых годех, по указу великого государя, давано его, великого государя, жалованья окупу за полоняников из его, великого государя, казны из сибирского приказу половина собольми, а другая половина окупу деньгами из Новыя Чети: за дворян и за рейтаров по 100 и по 120 рублев за человека, а за драгунов и за солдат по 50 и по 60 рублев за человека, а достальной окуп, чего Гречаном не достаяет, платили дворяне сами, а за боярских детей бояря их». Кроме того, давано государева жалованья «сверх окупу за харчи и за провоз и за убытки за дворян по 20 рублев за человека», но за простых драгун и солдат особой приплаты к окупу за харчи и убытки не выдавалось[165]. Полоняников разные просители милостыни возили очень охотно, потому что это было очень выгодно. Кроме полученной с казны суммы за окуп, харчи, провоз и убытки, гречане еще брали с полоняников особые кабалы – с дворян рублей на 200, с простых лиц рублей на 100, которые потом и представляли ко взысканию[166]. Случалось и так, что гречане привозили полоняников, уже ранее отпущенных, но которых они, предварительно сговорясь с ними, выдавали перед правительством за выкупленных ими. Эти злоупотребления были так позорны, что возмущали даже самих греков. Один из них, служивший переводчиком при Порте, доводил в 1672 году до сведения государя, «чтобы не указал великий государь Гречаном окупу за полоняников давати и тем свою государственную казну вотще терять, понеже те греки, которые полоняников вывозят, [С. 140] и, сговорясь с полоняниками, называют их окупленными; а хотя которые греки впредь полоняников учнут вывозить, и за них указал бы великий государь давать за провоз по своему государскому рассмотрению рублев по десяти или малым больши; а турки, слыша о тех окупах и о истощении государские казны, только тешатца»[167].
Не все просители пропускались в Москву. Число их с течением времени все более увеличивалось, и потому один провоз и содержание во время пути и в Москве, а также их обратная отправка до границы, помимо самых дач, составляли уже сами по себе тяжелое бремя для правительства, которое поэтому стало употреблять разные средства, чтобы задержать просителей в Путивле и там выдавать им милостыню. Так образовались путивльские дачи просителям, для которых, так же как и для московских, существовали определенные нормы. В росписи дач 1647 года они определяются следующим образом: «А которых греческих властей и старцов и бельцов к Москве пропустить не велено, и тем государева жалованья на милостыню камки и соболи посыпаны с Москвы в Путивль, а деньги даваны из путивльских доходов – митрополитом: по камке куфтерю по 12 аршин, по сороку соболей по 40 и по 30 рублев сорок, денег по 30 и по 20 рублев человеку; архимандритом их: по сороку соболей по 15 рублев сорок, денег по 10 рублев человеку; архидьяконом и келарем и дьяконом давано по 10 рублев человеку; толмачем и служкам по 2 рубли человеку. А иным приезжим архимандритом давано государева жалованья в Путивле деньгами из путивльских доходов по 12 рублев человеку, а соболей к ним с Москвы не посылано; а черным попом и келарем и дьяконом, которые с теми архимандриты в Путивль приезжали, давано государева жалованья из путивльских доходов по 8 и по 7 и по 6 рублев человеку; служкам по два рубли человеку. А митрополичьим братьям и племянником и епископским и архимандричьим племянником государева [С. 141] жалованья дачи в Путивле не бывало, потому что с теми властьми, которым государево жалованье давано в Путивле, братьев и племянников не бывало»[168]. Указом 1654 года повелевается: «В Путивле давать деньгами митрополитом по 60 рублев, архиепископом по 50 рублев, архимандритом, которым даваны государевы грамоты, что им ездить в Москву, тем по 30 рублев, а безграмотным по 20 и по 15 рублев человеку, а архидьяконом и келарем и черным попом по сороку куниц меньшей статьи или деньгами по 10 и по 5 рублев, а соболи и куницы имать из Казанского дворца и посылать в Путивль, как отпишут; а черным дьяконом и простым старцом и митрополичьим и архиепископлим и архимандричьим братьем и племянником и Гречаном бельцом давать из путивльских доходов по 5 рублев, а иным и по четыре рубли человеку, а толмачем и служкам по 2 рубли человеку»[169]. Очевидно, что дача милостыни просителям в Путивле была выгодна для правительства не только в том отношении, что оно избавлялось этим от всех расходов на провоз и содержание просителей от границы до Москвы и обратно, но и в том отношении, что самая дача в Путивле была значительно меньше московской. Но, с другой стороны, по тем же самым причинам эти дачи были очень невыгодны для просителей, которые и старались поэтому во что бы то ни стало пробраться в Москву, в чем в большинстве случаев и преуспевали, как увидим это ниже.
Кроме дач милостыни просителям в Москве и Путивле, в XVI и XVII столетиях существовали еще специальные посылки милостыни на Восток, так называемой «заздравной» и «заупокойной», которая в XVI столетии посылалась в каких-либо только исключительных случаях.
[С. 142] Так, Иван Васильевич послал на Восток богатую милостыню по случаю утверждения Константинопольским патриархом своего царского венчания, а потом на помин своего сына и жены. Федор Иванович послал богатую милостыню на Восток по случаю учреждения в России патриаршества, а также посылал милостыню на помин своего отца. В XVII столетии, до конца его, посылка милостыни на Восток, «заздравной» и «заупокойной», стала явлением обычным. Количество обычной «заздравной» милостыни средним числом определялось в 600 рублей, но иногда как заздравная милостыня, так особенно заупокойная были значительно больше. В 1634 г., например, заздравной милостыни с послом Карабиным было послано 1150 рублей, да на помин Филарета Никитича 1700 рублей. Милостыня посылалась обыкновенно с нашими константинопольскими послами[170], которые раздавали ее на Востоке по определенной, наперед составленной росписи. Кроме патриархов милостыню обычно давали в Константинополе: двум митрополитам —
Селунскому и Афинскому – по 4 золотых; в шесть константинопольских монастырей 42 золотых; в 12 церквей священнослужителям 15 золотых; в Иерусалиме: Воскресению Христову и ко Гробу Господню 50 золотых; в придел к Распятию Господню 15 золотых; в Вифлеем к Рождеству Христову 20 золотых (в том числе 10 золотых Вифлеемскому митрополиту); в 10 монастырей около 100 золотых; лидскому в Иерусалиме архиепископу 8 золотых; газскому митрополиту 5 золотых; в Синайскую гору 45 золотых; в Афонскую гору в монастыри: Афанасия, Троицкий, Хиландар, Пантелеймонов и Павлов – около 80 золотых[171]. Когда милостыня посылалась больше обычной, то и давалась она в большем количестве и большему количеству лиц и монастырей. На Афоне, например, она давалась всем монастырям, [С. 143], а не некоторым только, посылалась милостыня в два египетских монастыря, раздавалась по монастырям и церквам по пути в Константинополь и в его окрестностях и т. п. Кроме раздачи милостыни по росписи, нашим послам, жившим в Константинополе, иногда довольно долго приходилось раздавать очень много денег и по разным особым случаям и очень различным лицам. Так, по приезде в Константинополь к ним являлись лица патриаршей свиты – архимандриты, старцы и другие, и спрашивали о здоровье государя и патриарха, причем всех их нужно было оделить соболями. Патриарх на большие праздники присылал иногда в виде своего благословения подарки, за что ему посылались соболи. У посла, например, Никифора Кудрявцева (1681 г.) записано: «От патриарха Цареградского Иякова на Светлое воскресение Христово прислано его благословение к Никифору: два барана, двести яиц, и за то его патриаршее благословение послано к нему три пары соболей – две пары по 5 рублев, третья пара 3 рубля, итого 13 рублев»; слуги, принесшие патриаршее благословение, также одаривались послом. Патриархам и разным духовным лицам послы платили за служение молебнов по разным случаям и главным образом в царские дни. В их статейных списках встречаются такие пометы: «Августа в 3 день Иерусалимскому патриарху Феофану за молебны за государево многолетнее здоровье 5 рублей дано», «Цареградскаго патриарха Кирилла священником шести человеком на молебен 3 рубли», «генваря 3 дня священнику Никандре за многолетнее кликанье 10 алтын дано», «веницейскому попу Илье, который в имянины государя, во время литургии в церкви Пресвятыя Богородицы Элпиды, говорил поучение со многою похвалою имяни его царского величества», дано полкосяка камки лудану, да пара соболей трехсотрублевого достоинства. «Приходили к послам со святыми водами от Цареградского патриарха Кирилла протопоп и священники, и на собор два рубля дано; да тогож дни приходили от Иерусалимского патриарха Феофана с святыми водами архимандрит с братиею, и им на собор два рубля дано; разных шести монастырей священникам 2 рубля, 10 алтын дано». «Августа 10 день послы Илья (Милославский) [С. 144] и Л еонтей были у Вселенскаго патриарха Парфения, и при патриархе и при послех, на патриаршем дворе, в соборной церкви св. великомученика Георгия, за государское многолетнее здоровье пели молебен ираклейской митрополит да два архимандрита, да два игумена, да соборные церкви св. великомученика Георгия протопоп с братиею, и им дано для государскаго многолетняго здоровья; митрополиту 8 ефимков, архимандритом по 4 ефимка, игуменом по 2 ефимка человеку, протопопу с братьею на весь собор 10 ефимков, да патриаршим подьяком ефимок, да едучи дорогою роздано на милостыню чернцем и черницам и полоняником и всяким бедным людем 7 ефимков с полуефимком… и всего на молебен и на милостыню роздано 38 ефимков с полуефимком». К нашим послам в Константинополь нередко являлись разные лица с просьбами о милостыне. В росписях их расходов значатся между прочим и такие: «Августа в 12 день к послом к Илье и Леонтию приходил на посольский двор синайский митрополит Евфимий, а с ним архимандрит его да казначей, да протопоп, да черной поп, да дьякон, а сказал, что он за государево царево и великого князя… и за царицу и их благородных чад о многолетнем здоровье пел молебен соборне, и впредь-де он, митрополит, за государево многолетнее здоровье Бога молить рад; и мы митрополиту 8 ефимков, архимандриту 4 ефимка, казначею 2 ефимка, протопопу на весь собор 6 ефимков, итого всем 20 ефимков дали». «15 августа приходили двое безместных архимандритов, и им дано за государево здоровье по 2 ефимка человеку». Значатся в числе просителей милостыни и много других лиц: архимандриты, игумены, келари, черные попы, дьяконы, старцы и др.[172]
