Далее (см.: Лк. 22:37) Иисус делает еще более очевидную ссылку на Ис. 53. В ночь, когда Его схватили, Иисус предупреждает учеников об опасностях, ожидающих их впереди. (С моей точки зрения, слова о покупке меча были скорее крылатым выражением, а не буквальным повелением. Едва ли посреди ночи было время или возможность продавать рубашки и покупать мечи. Иисус предупредил учеников о том, чего следовало ожидать, а не велел им сражаться, поскольку позднее именно это Он не позволил им сделать. Как часто бывало, Они его неправильно поняли. См.: Лк. 22:36.) Им всем предстояло столкнуться с опасностью, потому что с Иисусом скоро будут обращаться как с преступником.
Ибо сказываю вам, что должно исполниться на Мне и сему написанному: «и к злодеям причтен» [Ис. 53:12]. Ибо то, что о Мне, приходит к концу
(Лк. 22:37).
Цитата из Исайи здесь не просто для эффекта; Иисус утверждает, что Он Тот, о Ком говорится в Ис. 53, — Раб Яхве.
Неудивительно, что из уст Иисуса мы слышим эти слова, когда Он с учениками отправляется на Елеонскую гору, потому что в ту ночь эта глава из Книги Пророка Исайи, похоже, не выходила у Него из головы. Немного ранее, когда они спорили о том, кто из них должен почитаться большим (ну и ситуация — выяснять сейчас этот вопрос!), Иисус вынужден был повторить Свой урок о служении, сказав: «Я посреди вас, как служащий» (Лк. 22:27). И в наиболее волнующий момент, в конце пасхальной трапезы, Он поднял четвертую чашу благословения со словами:
Сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов
(Мф. 26:28).
Ученые спорят о том, каковы в точности были слова Иисуса в этот момент, но суть, несомненно, в том, что Иисус говорил о пролитии Своей крови как о заключении завета и что это было на благо другим.
Он, похоже, опирался на различные ветхозаветные отрывки. Выражение «Кровь завета» заставляет вспомнить Исх. 24, где жертвенная кровь скрепила завет между Богом и Израилем на горе Синай. Выражение «новый завет» заставляет вспомнить Иер. 31:31—34, то есть то, что было обещано Богом Своему народу и включало полное прощение греха. А выражения «изливаемая» и «за многих» заставляют вспомнить Ис. 53:10–12 и дело Раба в Его смерти. И, наконец, Бог в Ис. 42:6 и 49:8 сказал Рабу, что Тот будет «заветом народа».
Вполне вероятно, что в данном случае причина разночтений в словах Иисуса кроется в том, что Он не ограничился одним предложением, а продолжал говорить и дальше, словно произносил слова литургии на церковной службе. Он, по сути, Своим ошеломляющим заявлением прервал пасхальное богослужение и, вполне вероятно, объяснил Свои слова с помощью цитат из Писания, чтобы в этот раз ученики не упустили совокупный смысл сказанного.
Итак, имеются достаточные основания полагать, что Иисус воспринимал Себя как Раба Яхве и интерпретировал Свою миссию, и особенно страдание и смерть, в свете Ис. 53. Несомненно, ранняя Церковь видела эту связь, и представляется наиболее вероятным, что она взяла эту идею от Иисуса, а не изобрела ее сама. Одной из первой характеристик Иисуса среди Его последователей в Деяниях было выражение «Святой Сын» (см.: Деян. 4:27,30). Апостол Петр, который больше других был посвящен в раздумья Иисуса, тоже обратился к Ис. 53, размышляя о том, что Иисус явил Собой образец страдания без возмездия (см.: 1 Пет. 2:21—25). Вполне очевидно, что Матфей отождествляет Иисуса с Рабом, цитируя Ис. 42:1—4 (см.: Мф. 12:15–21) и Ис. 53:4 (см.: Мф. 8:17). Оба отрывка согласуются с практикой исцеления в рамках служения Иисуса.
Если, говоря о грядущем страдании и смерти, Иисус опирался на Ис. 53, то, размышляя о Своем предыдущем служении — проповеди и исцелении, — Он использовал другие «Песни Раба» и связанные с ними отрывки из Исайи. В Своей знаменитой «проповеди» в Назарете (см.: Лк. 4:17—21) в начале
Своего публичного служения Он прочел фрагмент из Ис. 61:1,2 и отнес эти слова к Себе, как уже свершившиеся:
Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение и узникам — открытие темницы, проповедывать лето Господне благоприятное[6].
У этого отрывка много сходства с описанием миссии Раба в Ис. 42:7. Позднее, отвечая ученикам Иоанна, Он указывает на очевидные результаты Его проповеди и исцелений, используя слова, созвучные Ис. 35:5,6; Ис. 61:1.
Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют
(Мф. 11:4,5).
Итак, все, что нам известно о крещении Иисуса, публичном служении и в особенности о страдании и смерти, не оставляет сомнений: Он полагал, что осуществляет миссию Раба Яхве. Однако, чтобы получить полноценную картину восприятия Иисуса Самого Себя, мы должны проделать то же самое, что мы проделывали с другими образами, которые Иисус брал из Писания и применял к Себе (в первую очередь это касается образа Сына Божьего). Иными словами, мы должны снова заглянуть в Ветхий Завет и найти, как предназначение и миссия описываются там. Ибо, как мы уже сказали прежде, чем глубже наше понимание Ветхого Завета, тем ближе мы подходим к пониманию сущности Самого Иисуса. И что важнее — мы должны обрести более четкое понимание собственной миссии в Свете Его служения.
Миссия Раба в Ветхом Завете
Пророк Исайя, прежде чем познакомить нас с таинственным Рабом Яхве как с особой личностью, сначала применяет это выражение к Израилю как народу. Израиль был рабом Божьим.
А ты, Израиль, раб Мой, Иаков, которого Я избрал, семя Авраама, друга Моего, ты, которого Я взял от концов земли и призвал от краев ее, и сказал тебе: ты — Мой раб, Я избрал тебя и не отвергну тебя, не бойся, ибо Я — с тобою; не смущайся, ибо Я — Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей. Вот, в стыде и посрамлении останутся все, раздраженные против тебя, будут как ничто и погибнут препирающиеся с тобою
(Ис. 41:8–11).
Это означает, что если в Ис. 42:1 о Рабе возвещается словами, которые характеризуют отдельную личность, там должна быть какая–то связь с предназначением Израиля. Рабу в этих стихах не дается, по сути, никакого имени, кроме Израиль и Яков (ср. также: 44:1,2; 45:4). Но (и это весьма важно) многое из того, что говорится о Рабе в так называемых «Песнях Раба Яхве», говорится или подразумевается и в отношении Израиля как раба Божьего в собирательном смысле. Так, например, мы сразу замечаем, что о Божьем избрании и о том, что Бог будет держать избранных в Своей деснице, говорится в отношении их обоих. Оба призваны быть свидетелями среди язычников (см.: 42:6; 43:10,21; 49:3,6).
Поэтому существует неразрывная связь между Израилем как рабом и Рабом как личностью. Причем связь столь явная, что появилось целое направление в толковании, где исследователи все отрывки о Рабе относят к общности людей — то есть к Израилю. Действительно, в еврейской Библии Израиль иногда представлен как отдельный человек, — например, в образе жены или сына. Но в этих случаях очевиден метафорический смысл. Однако некоторые отрывки у Исайи, где описываются поручения, переживания, слова и чувства Раба, выглядят весьма убедительно, и большинство ученых считают, что пророк, скорее всего, относил их к отдельной личности. В некоторых текстах кто–то, вероятно, даже увидит автобиографический аспект (см., напр.: 49:4–6; 50:4–9). В любом случае, нет ничего необычного в том, что авторы еврейской Библии, как, например, пророки и стихотворцы, используют попеременно категории коллективного и личного. О народе в целом говорилось совокупно в единственном числе, а отдельные люди могли символизировать или воплощать собой общность людей. Поэтому нет ничего невероятного в том, что пророк в этих главах использовал ту же идею — Раба, — чтобы охарактеризовать как народ Израиля в целом, так и конкретного человека.
В этот момент, однако, ситуация немного усложняется! Не все, что пророк говорит об Израиле как о рабе, приятно и лестно, как в приведенных выше стихах. Историческим контекстом, в котором воспринимались пророчества Ис. 40—55, было изгнание. Весь этот фрагмент — потрясающее слово обвинения и ободрения евреев, переживших разрушение Иерусалима в 587 г. до н. э. и находившихся в плену в Вавилоне уже во втором поколении. И были они там потому, что Бог осудил грех, непослушание и несостоятельность народа. Израиль, раб Божий, несмотря на все благословения и привилегии, перечисленные в приведенных выше цитатах, в данный период истории находился в состоянии оцепенелости и беспомощности и не мог исполнять свою миссию. И поэтому в той же главе, где мы знакомимся с помазанным Рабом и узнаем о Его всемирной миссии, мы слышим также горькие слова, обращенные к реальному народу Божьему:
