Как и всякий большой религиозный праздник, праздник троицы многопланов. Помимо пропаганды основного догмата христианства церковь в дни праздника троицы внедряет в сознание верующих веру в чудеса, закрепляя ее авторитетом «священного писания», в котором рассказывается о чудесном сошествии святого духа на апостолов.
Есть еще один, пожалуй, более важный мотив праздника троицы — проповедь идеи об особой роли церкви в жизни верующих. Основываясь опять же на мифическом сошествии духа святого на учеников Иисуса Христа, священнослужители во время празднования троицы убеждают верующих, что христианская церковь должна быть их руководительницей и наставницей.
Согласно церковному вероучению, сошествие духа святого на апостолов имеет сокровенный смысл. Это событие, говорят христианские проповедники, было не только божьим благословением апостолов перед тем, как им предстояло отправиться пропагандировать христианское вероучение всем народам. Апостолы — это, мол, не просто группа проповедников христианства, они зародыш христианской церкви. Поэтому, когда дух святой сошел на апостолов, он одновременно сошел и на церковь и с тех пор пребывает в церкви в виде благодати божьей. Христианские богословы говорят: «Сошедший на апостолов святой дух с этого времени непрерывно пребывает в церкви и подает жизнь и освящение не только каждой в отдельности христианской душе, но и всему собору церковному в целом. Церковь христова является хранительницей благодати, которую она через воспреемников апостольских — епископов и пресвитеров — преподает верным в таинствах и священнодействиях церковных». Только христианская церковь может раздавать дары святого духа, благодать божью. Без благодати же божьей спасение невозможно.
Православная церковь считает себя единоспасающей. Надеяться на царство небесное будто бы можно, только исповедуя православие. Ибо только православная церковь является истинной хранительницей вероучения Иисуса Христа, продолжательницей дела его учеников — апостолов, хранительницей даров святого духа, подательницей благодати божьей. На основании этого православная церковь высоко оценивает свою миссию. С точки зрения богословов, православная церковь — это не просто какая-то культовая организация, удовлетворяющая религиозные потребности верующих. Нет, православная церковь претендует на роль учителя жизни.
Именно так понимает свое назначение русская православная церковь, и в этом она убеждает своих прихожан. «Наш православный храм, — говорят верующим православные священнослужители, — это великое училище, священная школа, в которой мы учимся жить так, как требуется христианину, учимся готовить себя к вечной жизни, спасать свою душу. Здесь учат нас не только слова молитв и песнопений, не только обряды нашего богослужения, не только слово божие, которое здесь читается и проповедуется, здесь дают нам уроки, наглядные и образные, те священные изображения, которые нас окружают».
Церковь является наставником, руководителем, учителем жизни — таков один из излюбленнейших мотивов церковных проповедей христианских богословов. И для того, чтобы глубже запала в сознание верующих мысль о церкви как учителе жизни, ее сравнивают с матерью.
«Чем для нас, мои дорогие, является церковь? — вопрошает в одной из своих проповедей митрополит Николай и сразу же отвечает: Она — наша мать, крепко и с любовью обнимающая нас своими материнскими объятиями, подобно тому, как птица своими крыльями покрывает и согревает птенцов». Дальше это сравнение подробно развивается. Мать рождает дитя, и таинство крещения есть не что иное, как духовное рождение. Мать кормит свое дитя, и молитвы, благословения, таинства — это духовная пища. Первые понятия о том, что дурно и что хорошо, внушает ребенку мать, и православная церковь постоянно наставляет свою паству. Заканчивается это сравнение призывом к верующим: «Будем же верны нашей матери православной церкви до самой смерти».
Подобные проповеди о церкви как учителе жизни, руководителе и наставнике верующих особенно часто произносятся в дни празднования троицы. Священнослужителям христианской религии очень удобно обосновывать притязания церкви на столь высокую и ответственную роль ссылками на сошествие святого духа, на то, что христианская церковь якобы является хранительницей божьей благодати.
Как видим, и в догматах и в обрядовой стороне православия нельзя обнаружить никаких божественных моментов. Знакомство с историей главных догматов, обрядов и праздников показывает нам их действительные земные корни. В православии обряды и праздники являются одним из главных средств для пропаганды вероучения, для воздействия на сознание верующих, для распространения религии. И в вероучении, и в обрядах православия мы обнаружили множество следов архаичности, заимствований из древних религиозных культов, осколки магических верований.
Было бы упрощением, конечно, все в христианстве сводить только к заимствованию из более древних религиозных культов. То, что христианство синкретично, то, что оно представляет собой сплав различных наслоений, — факт несомненный. Но есть у него оригинальные моменты, отличающие его от древних религиозных верований. Разумеется, эти оригинальные моменты также определяются не некой мистической божественной сущностью христианства, а вызваны вполне реальными земными причинами. На один из таких моментов мы уже неоднократно указывали — это органическая связь христианства с эксплуататорским обществом. Внимание правящих классов к христианству было привлечено тем, что на определенном этапе своего развития, в отличие от предшествующих религиозных культов, оно стало авторитетом бога освящать не только местные, ограниченные какими-то географическими, национальными, государственными границами эксплуататорские порядки, но и весь эксплуататорский строй в целом. Христианство оказалось одной из наиболее удобных идеологических форм оправдания и освящения принципов частной собственности и эксплуатации человека человеком, оно благословляло рабство, феодализм, капитализм, призывало рабов, крепостных крестьян, рабочих примириться с власть имущими и покорно ожидать небесного воздаяния. Именно эта черта христианства привлекала к нему симпатии правящих классов.
Однако, если бы для христианства был характерен только этот момент, оно никогда бы не завоевало симпатий трудящихся и не получило бы широкого распространения. Христианство двойственно, противоречиво. Оно не только примиряет трудящихся с эксплуататорским строем, но и проповедует идею всеобщего равенства. Правда, равенства не на земле, а перед богом, убеждая своих последователей в том, что перед богом все равны: и раб и рабовладелец, и угнетенный и угнетатель, эксплуататор и эксплуатируемый. В вечной загробной жизни бог разберется, кто заслуживает большей милости, и воздаст каждому должное, и первые на земле могут стать последними в загробном царстве. Эта иллюзия равенства, надежда на воздаяние долгое время привлекали к христианству симпатии трудящихся, помогали христианству распространяться в их среде. Так двойственный характер христианства позволил ему стать одной из идеологических форм оправдания власти эксплуататоров и завоевать симпатии правящих классов и в то же время стать «утешителем» трудящихся. Так что и «оригинальные» моменты в христианстве не спасают его, не делают более обоснованными его претензии на истинность и божественность, они также результат действия конкретных земных причин и обстоятельств.
Говоря в целом о вероучении православия и его обрядовой стороне, мы можем вполне определенно сделать вывод об их несостоятельности. Тщетны все попытки православных богословов доказать их «богодухновенность», их богоданность. Знакомство с действительной историей формирования вероучения православия и его обрядов показывает, что они не богоданны, а складывались долгое время под влиянием вполне определенных исторических причин.
Глава III. Православие и коммунизм
Вероучение и обрядовая сторона православия сформировались в условиях эксплуататорского общества, они освящали его устои. Отягощенное этим социальным грузом, православие попало в трудное положение в социалистическом обществе. Веками оно доказывало необходимость, справедливость и незыблемость якобы установленного богом классово-эксплуататорского строя. Небесная иерархия православной религии, возглавлявшаяся богом-отцом, отражала земную иерархию. С ликвидацией эксплуататорских классов в нашей стране православие перестало выполнять функцию идеологического оправдания устоев классово-антагонистического общества. Основные социальные принципы православия повисли в воздухе, потеряли опору. Они пришли в полную противоположность со всей социальной структурой созидавшейся коммунистической формации, которая базируется на общественной собственности, равенстве и братстве трудящихся. В новых условиях православие вынуждено было приступить к пересмотру своих идеологических позиций. Вероучение и богослужебную практику надо было как-то увязать с новым общественным строем, отрицавшим и уничтожившим любую эксплуатацию, частную собственность на средства производства, установившим деление общества на враждебные классы.
