мифологического сознания, подчёркивающего исключительность человека через акцентирование внимания на его божественном происхождении.
Практически у всех античных полубогов и героев отцами являлись олимпийские боги. Языческие боги порождали своих детей в результате обыденного совокупления с земными женщинами и зачатия последними от их семени. Подобным образом дело было и в Египте, где фараоны рождались от семени бога.
Согласно легенде, Будда, как и Христос, родился в результате непорочного зачатия, хотя Богочеловеком он не стал по причине отсутствия в его учении Бога. По преданию, от непорочного зачатия родился 25 декабря и персидский бог Митра:
«Анигита — Мать Митры — рассказывает:
«Мой сын Митра появился на свет ещё тогда, когда о таком боге, как Иисусе Христе, на земле не было и слуха. Я родила Митру раньше, чем Майя Будду. Митра чудесно родился 25 декабря в пещере. Рождению моего сына предшествовало появление звезды. Увидев её, три мага пустились на поиски нового рождённого с дарами: золотом, ладаном и миррой, но первыми пришли пастухи, пасшие свои стада около пещеры. Они приветствовали спасителя как бога-страдальца и искупителя грехов, отдавшего жизнь за счастье человеческого рода. Он явился с пылающим факелом в одной руке и с мечом в другой. Митра после прощальной вечери умер распятым на дереве и был похоронен в пещере, но вскоре ожил и вышел из пещеры, отвалив тяжелый камень. Он вознёсся на небо, но появился, чтобы судить живых и мертвых» 44.
Вам это ничего не напоминает?
Боги умирали, но гибель богов не означала конца истории. Умирающий бог впоследствии воскресал. Так же, как увядает и воскресает природа в зависимости от времени года. Умирающий и воскресающий бог — это общее культурное наследие древних земледельческих цивилизаций. Практически у всех их он был рождён 25 декабря, в день зимнего солнцестояния.
Христианский канон целиком и полностью заимствовал логику и схему Боговоплощения из более ранних культов близлежащих народов, наделив, однако, христианского Мессию качествами Богочеловека.
Место мудрого человека, пророка Иисуса Христа у иудео-христиан, место Божественного Логоса, не имеющего в себе вообще никакой человеческой природы, согласно учению гностиков, в вероисповедании христиан-ортодоксов занял Богочеловек Иисус Христос, в котором неведомым образом уживается неслитно и нераздельно Божественная и человеческая природа.
Место бесформенного «Агнца закланного» из книги Апокалипсиса в церковном каноне и Кредо занял евангельский Богочеловек, изначально и необъяснимо сочетающий в себе природу Бога и человека. Место апокалиптического Человека-Победителя, восходящего наверх, к абсолютному совершенству, занял Бог, который был рождён предвечно и снизошёл с небес в облике простого смертного.
Бога лепит человеческое сознание. Примитивное мифологическое сознание лепит и созидает антропоморфных языческих богов. По мере развития сознания идея Бога всё более абстрагируется, всё больше теряя человеческие черты, всё более отдаляясь от человека. Бог всё больше и больше уносится в небесную высь, в вечность и бесконечность, в неподвластную человеку стихию Духа.
Ограниченному человеческому сознанию гораздо ближе и понятней имеющая древние корни идея нисхождения Бога и Боговоплощения, чем идея восхождения человека к высотам Духа, слияния человека с Божеством на «седьмом небе» Духовного совершенства. Точно так же, как ему ближе идея о том, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот.
Поэтому апокалиптический Агнец — Победитель, Сын и наследник Бога — трансформируется в мифологическом сознании в Богочеловека. Трансформируется благодаря активным усилиям церковных иерархов, сформировавших канон единой государственной христианской церкви.
Так привычней и доступней народу. Так больше почёта и уважения самому священному сословию. Так проще верить пастве. Верить, но не понимать. Древняя традиция неразвитого, «приземлённого», мифологического, профанного сознания глушит логику и высшую мудрость Откровения.
Всё, что этому архаическому, младенческому сознанию противоречит — от лукавого, в данном случае от Сатаны и его ученика Антихриста. Так учит канон, опирающийся на власть земную. Но соответствует ли этот канон логике самих священных книг, из которых, собственно, и вылилось христианское учение?
Книга Откровения является по времени написания одной самых ранних, а по значению самой важной книгой Нового Завета. В ней нет никаких указаний, никаких ссылок на личность Агнца закланного, которые так интересуют обывателя, но зато виден ритм, пульсации Космоса. И этот ритм прослеживается спустя 2 тысячи лет в важнейших научных открытиях. В ней нет биографии Христа и нет Богочеловека, зато есть Агнец закланный, зато есть смертный Победитель из рода людского, который «наследует всё». Победитель, который «достоин принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение» (Откр. 5:12). Победитель, удостоенный чести воссесть на троне Творца, который у христиан почитается как Бог-Отец. Победитель, который призывает простых смертных следовать его дорогой, дорогой Высшей Победы, дорогой восхождения к вершинам Духа и к «небесному престолу»:
«Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моём, как и Я победил и сел с Отцом Моим на престоле Его» (Откр. 3:21).
То есть первоначально в Откровении речь идёт не о Боге-Сыне, спустившемся с небес на землю, а наоборот, о человеке, достойном занять трон Отца! Бог-Сын появляется уже в дальнейшем, уже после смерти Агнца закланного, который по законам Космоса, недоступным людскому пониманию, становится Богом-Сыном. Это может означать только одно: речь идёт именно о восхождении от низшего к высшему, о Человеке, ставшем Богом-Сыном, а не наоборот, как считается в христианском каноне, утверждённом 17 веков назад.
И далее, если следовать логике всё того же Откровения, смертный человек — Агнец закланный, ставший Сыном Божьим, точнее Богом-Сыном, выполняет свою главную спасительную миссию, а именно — Священный брак со «святым городом Иерусалимом» и «первое воскресение к вечной жизни 144 тысяч праведников». Священный брак знаменует начало нового бытия, которое получило в раннем христианстве название Царствие Божие, а в позднем христианстве — Парусия. Именно скорое ожидание этого Божественного Царства было основной движущей силой раннего, первоначального, коммунистического христианства, в котором богатство считалось греховным, а во главу угла было поставлено полное отречение от мира.
Но на смену первоначальному христианству отверженных пришла государственная католическая (вселенская) церковь. Церковь обрела власть, сравнимую с властью светской, властью Кесаря, императора могущественной Римской империи. Власть государственная и власть церковная объединили свои усилия. В результате объединения и родился канон веры, представленный на суд императору Константину.
В освящённом церковью и государством христианском каноне двухступенчатая логика движения к Царствию Божию, ясно видимая в книге Откровения, уже отсутствует напрочь, о «первом воскресении» церковь вообще не упоминает, а Человек, возвысившийся до уровня Бога, вызывает у «отцов церкви» чувство священного негодования.
С незапамятных времён канон утверждает под страхом анафемы, что Иисус Христос, «сущий на небесах», родился чудесным образом от соития
