Николай Каптерев - Собрание сочинений. Том 2

Ознакомительная версия.

Эти грамоты государя и патриарха о Паисии Лигариде [С. 219] были получены уже не Нектарием, отказавшимся от патриаршества, а его преемником Досифеем, вступившим на патриаршую Иерусалимскую кафедру 23 января 1669 года.

Патриарх Нектарий в своих сношениях с русским правительством занимает особое положение сравнительно со своими предшественниками. Если последние употребляли все усилия заручиться особым расположением русского правительства, чтобы извлечь отсюда насколько возможно большие выгоды для бедствующей Иерусалимской патриаршей кафедры, то патриарх Нектарий не только не употреблял к тому ни малейших усилий, но даже ни разу не обратился к русскому правительству со специальною просьбой о милостыне на искупление долгов Святого Гроба, которые, однако, при нем не уменьшались, а возрастали, так что нужда в помощи, и нужда настоятельная, у него была. Это обстоятельство заслуживает тем более внимания, что Нектарий имел полную возможность приобрести особое расположение московского правительства и получить от него исключительно богатую милостыню – стоило только ему поехать в Москву, куда его так усиленно не раз приглашали, и там принять участие в деле Никона, конечно, в том духе и направлении, как это было желательно для московского правительства и как действовали в Москве патриархи Паисий и Макарий, – тогда исключительно богатая милостыня от московского правительства ему была бы обеспечена. Но патриарх Нектарий предпочел не ехать в Москву и выступить защитником Никона, смелым ходатаем перед царем за возвращение Никона на патриаршую кафедру, решительным и беспощадным изобличителем Паисия Лигарида, которым так сильно дорожило московское [С. 220] правительство. При таких отношениях Нектария к делу Никона ему, конечно, уже неудобно было обращаться к московскому правительству со специальными просьбами о помощи и милостыне. Только раз, и то очень осторожно, Нектарий дозволил себе в одной из своих грамот царю, написанной по особому делу, сделать в конце такую приписку: «А буде изволите, великий государь, о нас ведать, и мы от великих долгов бываем в великой печали. Я застал на святейшем престоле 14 000 ефимков долгу, а от великих смут армянских послать к твоему светлому лицу и приехать сам не смел. Воспомяни, как тебе Бог известит», и только.

И в другом отношении Нектарий в своих сношениях с русским правительством тоже занимает особое положение сравнительно со своими предшественниками. Патриарх Феофан ради приобретения расположения и милостыни от московского правительства сделался тайным русским политическим агентом в Турции и посылал в Москву или отписки с политическими вестями или наказывал передавать их устно в Москве своим доверенным посыльным людям. Что же касается патриарха Паисия, то он был самым завзятым добровольцем-политика-ном, сносившимся и с Москвой, и с Хмельницким, и с Молдо-Влахийски-ми воеводами, причем Москва, по его представлению, должна была сделаться главою и руководительницею движения всех православных народностей с целью ниспровержения турецкого господства. И патриарха Нектария московское правительство приглашало служить ему «в государевых делех». Так, в 1667 году с послом в Турции Афанасием Нестеровым государь писал Нектарию: «Да мы же, великий [С. 221] государь, наше царское величество, приказали послом нашим, будучи в Царегороде, приходить к вашему святительству к благословению, и о наших государевых делех, о чем доведетца, вам докладывати; и вашему б святительству о тех наших царскаго величества делех порадети и мысль своя послом нашим подавати, а мы, великий государь, наше царское величество, и впредь ваше святительство в забвенье полагати не будем»[104]. Но ниоткуда не видно, однако, чтобы патриарх Нектарий когда-либо сообщал московскому правительству вести «о турецких поведениях» в отписках ли или в устных наказах со своими посыльными; не видать и того, чтобы он радел о государевых делах перед нашими послами в Турции и по какому-либо случаю подавал им свою мысль, как того желал государь. Очевидно, занятие политикой патриарх Нектарий не считал своим делом и потому решительно устранился от всякого участия в так называемых «государевых делех», поскольку они не соприкасались прямо с делами церковными.

[С. 222] Преемник Нектария на Иерусалимской кафедре патриарх Досифей (1669–1707) принадлежал к числу выдающихся восточных иерархов XVII столетия. По своему характеру это был человек в высшей степени живой, подвижный и впечатлительный, на все отзывчивый и необыкновенно деятельный, способный с увлечением и всецело отдаться раз излюбленному делу, готовый всячески отстаивать, защищать то, что он считал правым или полезным для Православия. Досифей был прекрасным знатоком всего православного Востока, с жизнью которого он был хорошо знаком не только из книг, собирать, читать и изучать которые он любил, но и из своих непосредственных наблюдений, так как еще в качестве спутника своих предшественников, патриархов Паисия и Нектария, он посетил большую часть православных стран Востока. Сделавшись патриархом, Досифей мало бывал в Иерусалиме, а последние восемнадцать лет не был в нем даже ни разу; он постоянно переходил с места на место, проживая то в Константинополе, то в Адрианополе, то в Молдавии [С. 223] и Валахии, то путешествуя ради сбора милостыни из одной страны в другую, благодаря чему он прекрасно знал современное положение разных православных Церквей, их местные нужды и потребности, грозившие где-либо Православию беды и опасности. В то же время среди своих современников Досифей был и выдающийся ученый, обладавший основательными и обширными познаниями в Священном Писании, в церковной истории, в области церковного права; он хорошо знал и изучил греческих церковных писателей, сочинения которых, особенно полемические, тщательно собирал, чтобы потом напечатать их. Как ученый он оставил после себя несколько сочинений, которые хотя не отличаются тщательностью обработки материала и научной самостоятельностью, нередко страдают растянутостью и уклонением в сторону от рассматриваемого предмета, но зато поражают громадной начитанностью автора, разнообразием и обширностью познаний, удивительным ученым трудолюбием и своей особою целью. Ученые работы, целые громадные книги пишет Досифей не в видах открыть отвлеченную научную истину, а с исключительною целью выяснить и доказать истину Православия, неправоту и заблуждения его врагов, т. е. он работает исключительно с практическою целью – доставить торжество Православию над всеми его противниками, почему даже такое чисто историческое его сочинение, как «История патриархов Иерусалимских» носит повсюду довольно яркий полемический характер. Как патриарх Досифей был весь преисполнен самыми высокими представлениями об обязанностях и призвании патриархов, в особенности о призвании и обязанностях патриархов Иерусалимских. Они, как [С. 224] лично и часто посещающие ради сбора милостыни почти все православные страны, преимущественно перед другими патриархами призваны быть стражами Православия повсюду, неустанными борцами с иноверием, учителями и наставниками всех православных, ревностными охранителями во всем православном мире древних церковных чинов и обычаев, которые в Иерусалимской Церкви всегда сохраняются неизменно и ненарушимо. И Досифей действительно всегда готов был словом и делом поддержать всюду бедствующих и угнетаемых православных братий своих, воодушевить ослабевающих из них, так или иначе помочь борющимся с иноверцами, всегда готов был преподать всем нужное пастырское наставление и научение, а вместе с тем обличить и вразумить заблуждающихся в чем-либо или уклонившихся от церковных правил и обычаев, малейшее отступление от которых было всегда ему особенно ненавистно и всегда вызывало с его стороны иногда суровые и резкие обличения. Чуть не каждая православная Поместная Церковь испытала на себе заботы Досифея об ее благосостоянии и процветании или об ограждении ее от иноверных козней и притеснений. Так, в Трансильвании Досифей хлопочет удержать румын от унии и преподает ряд церковных наставлений новопоставленному трансильванскому митрополиту Афанасию; заботится о церковном благоустройстве Грузии, старается предостеречь ее от врагов Православия, восстановить иверские монастыри, пришедшие в запустение, пишет особое послание к членам Южнорусской Церкви, в котором убеждает их твердо держаться Православия, бегать мирской суетной мудрости и еретиков, с терпением переносить гонения [С. 225] и напасти и т. п. Но особенное внимание Досифей обращает на Россию, которая занимала в его представлении исключительное положение и вызывала к себе с его стороны особые отношения. Это потому, что Россия была для него той именно страной, на которой почили самые дорогие и заветные его надежды на освобождение православных народов от турецкого ига, на восстановление дорогого ему царства благочестивых греческих императоров, на торжество и победу Православия над теснившим его и угнетавшим западным иноверием. Только одна Россия, по мнению Досифея, может быть единственной освободительницей православных народов от турецкого ига, твердой опорой и верной защитой всего Вселенского Православия, прочным непреоборимым оплотом для него против всех покушений иноверцев, только один русский царь есть истинный защитник и покровитель всех православных, так как он есть прямой законный преемник и наследник благочестивых греческих императоров, преемник и продолжатель их великого и святого призвания – служить опорой и защитой всему Вселенскому Православию. В силу такого взгляда Досифея на значение для всего православного мира России и русского царя он постарался войти в самые близкие сношения с московским правительством и принять в русской жизни, не только церковной, но и государственной, самое живое и деятельное участие. Эти близкие и постоянные сношения Досифея с русским правительством, давшие потом возможность Досифею высказывать свое мнение и суждение не только по поводу тех или других явлений в русской церковной жизни, но и в жизни общественной и государственной, [С. 226] возникли, конечно, не вдруг, а слагались постепенно и своего полного всестороннего развития достигли только в царствование Великого Петра, верным преданным слугой и почитателем которого был Досифей.

Ознакомительная версия.