В третью группу современных православных верующих можно зачислить довольно разноликий и разношерстный пассив, или так называемых пассивных верующих. К этой группе можно отнести верующих, которые нерегулярно посещают церковные общественные богослужения. В лучшем случае (для церкви) они приходят в храм на двунадесятые праздники. Как правило же, они посещают только пасхальные богослужения. Однако в быту эти верующие еще сохраняют приверженность к религиозным обрядам и обычаям. Каждое крупное семейное событие (брак, рождение ребенка, смерть и т. д.) они стремятся отметить соответствующим церковным обрядом. Слабая связь с церковной жизнью, с общественным богослужением, которое в православии является главной формой пропаганды вероучения, постепенно привела к тому, что религиозные верования этой группы стали довольно смутными, нечеткими, данью традиции, а не твердой осознанной убежденностью. Эта группа верующих не играет сколько-нибудь серьезной роли в формировании общественного мнения. Она сама является объектом воздействия со стороны более активных слоев верующих и духовенства.
Эти группы верующих в той или иной степени испытали на себе воздействие советской действительности. Большинство их работает на предприятиях и в различных учреждениях. Все они в той или иной степени участвуют в общественной жизни. По различным каналам (печать, радио, телевидение, кино, устная пропаганда) социалистическая идеология воздействует на их сознание. Подавляющее большинство современных православных верующих — это давние и искренние сторонники Советской власти. В своей повседневной жизни на производстве они участвуют в строительстве коммунистического общества. Но в сознании их еще сохраняется ненаучное религиозное мировоззрение. Новый общественный строй коренным образом изменил их социальное положение, они не эксплуатируемые, не угнетенные, а свободные граждане социалистического общества. Культурная революция дала им грамотность, возможность приобретать знания. Однако получить образование — это еще не значит выработать новое научное мировоззрение. Это только одна из важнейших предпосылок для его возникновения. Процесс этот очень сложен. В сознании современного верующего причудливо сочетаются элементы старого религиозного мировоззрения и элементы научного мировоззрения, которое с необходимостью порождается новыми социальными условиями, воспитывается и пропагандируется всем социальным укладом социалистического общества.
Духовенство православной церкви учитывает в своей деятельности эту двойственность сознания современного верующего. Оно смягчает, затушевывает, изменяет в религиозном мировоззрении все то, что явно противоречит жизни социалистического общества. В то же время оно стремится сохранить главное в религии — веру в бога. Учитывая веками складывавшуюся приверженность православных верующих к традиционности, внешней неизменяемости своей религии, они и в настоящее время стремятся подчеркнуть «вечный», «непреходящий», «неизменный» характер православия. Можно прямо сказать, что православное духовенство изменяет религиозную идеологию постольку, поскольку социалистическая жизнь оказывает влияние на верующих. И ровно в той же степени, в какой сохраняется приверженность верующих к консервативной стороне своей религии, православные богословы стремятся сохранить ее догматику и обрядность.
Малограмотные и малосознательные православные верующие, составляющие основной костяк прихожан, обычно говорят: «Мы верим так, как веровали наши деды и прадеды». Эта ссылка на прошлые поколения, по их мнению, как бы придает религиозным верованиям еще больший авторитет и истинность. Учитывая эти настроения большинства верующих, православное духовенство цепляется за все старое, консервативное, идущее из тьмы веков. Если же проповедники современного православия и идут иногда на изменения, то только тогда, когда непримиримая противоположность тех или иных религиозных положений и действительности становится очевидной для верующих. Однако все эти изменения не касаются главных моментов вероучения православия. Если идеологи православия и жертвуют чем-то, то лишь маловажным и второстепенным.
Зная большую приверженность своих верующих к обрядовой стороне, православное духовенство уделяет ей большое внимание. Богослужение православной церкви сохраняет свои архаичные моменты, оно ведется на церковнославянском языке. Это малопонятно, но зато очень торжественно и особенно сильно действует на чувства верующих. Малопонятное всегда «ближе» к богу. Даже календарь русской православной церкви архаичен, до сих пор она придерживается старого стиля. Можно выделить целый ряд моментов, которые ясно показывают, что и вероучение, и обрядовая сторона православия остаются такими же реакционными и консервативными, какими они были в далеком прошлом.
Современные богословы не отказались ни от одного сколько-нибудь серьезного пункта вероучения православия. По-прежнему все проповеди священнослужителей призывают уповать на милость всемогущего бога, без воли которого «ни один волос не упадет с головы человека», «ничего не совершается в жизни человека, в судьбах царств и народов».
Здесь мы встречаемся с одним из главных мотивов религиозной идеологии, с мотивом промысла божьего, который дореволюционные богословы определяли как «божественную деятельность в мировой жизни, сохраняющей мир и направляющей его к предназначенной ему цели бытия; непрестанное действие всемогущества, премудрости и благости божией, которым господь сохраняет бытие и силы тварей, направляет их к благим целям, вспомоществует всякому добру, а возникающее через удаление от добра зло пресекает и обращает к добрым последствиям».
Современные богословы вторят в унисон своим дореволюционным коллегам. Бог, убеждают они верующих, управляет всем миром и поведением каждого человека. Так, обращаясь к верующим, митрополит Николай старался убедить их в том, что бог всемогущ, и посему «христианин на всем жизненном пути, и в радостях, и в скорбях своей жизни, должен быть «носителем истинного духа смирения, чтобы всегда сознавать свое ничтожество перед богом и свою греховность». «Мы должны, — утверждал он в другой своей проповеди, — как наша вера учит нас, каждый свой шаг, свои труды, свою жизнь, свое будущее вверять промыслу божию».
Советскому человеку, который дерзнул перестраивать мир, смело рвется в мир подлинной свободы, ежечасно увеличивает мощь своих сил, религия предлагает «всегда создавать свое ничтожество» перед несуществующим богом. Когда не хотят, чтобы птица летала, ей подрезают крылья. Современные священнослужители смелый порыв к будущему активных строителей коммунизма пытаются заменить смирением, сознание человеком своей силы — сознанием собственного ничтожества, непримиримое отношение к существующим недостаткам — покорностью.
Религиозное вероучение находится в противоречии с нашей действительностью. Современные защитники религии «признают» значение труда, поют ему чуть ли не гимны, но в своих проповедях о промысле божьем утверждают: «Наша святая вера и учит нас тому, чтобы мы, надеясь на свой разум, на свои силы, на свои труды, больше всего надеялись на всеобъемлющий промысел божий и всемогущую силу божию». Оказывается, при этом надо «больше всего бояться праведного гнева божия за наши грехи».
Все те вынужденные уступки, которые под напором жизни делают современные богословы, не касаются главных вопросов вероучения. Более того, они противоречат им. О каком, например, величии труда может идти речь, если все зависит от воли бога?
Ссылаясь на всемогущество промысла божьего, современные богословы утверждают: «Не будет благословения божия на продолжение жизни человека, и никакое искусство человеческое не увеличит ему жизни ни на один год, ни на один день». При этом их не смущает то, что конкретная социалистическая действительность опровергает подобные мрачные утверждения, что за годы Советской власти средняя продолжительность жизни человека увеличилась более чем вдвое.
Постоянные упования современных богословов на промысел божий — это, по существу, утверждение бессилия человека, неверие в творческие возможности человека. Духовенство и не скрывает этого. Опираясь на «священное писание», они прямо говорят, что обращаются к нищим духом. «Наследниками царства небесного, — утверждает митрополит Николай, — будут только нищие духом, смиренные рабы божьи, которые перед господом считают себя последними грешниками, сознают, что своими силами ничего доброго они сделать не могут, и просят во всем благословения божия, непоколебимо надеясь на того, кто сказал: «Без меня не можете делать ничего» (Евангелие от Иоанна, гл. 15, ст. 5)».
Средневековьем веет от этих слов. Было бы понятно, если бы эти слова были произнесены, скажем, хотя бы несколько сот лет тому назад. В определенной степени они бы отражали былую слабость человечества, его задавленность стихийными социальными силами эксплуататорского общества. В наши дни великих свершений, бурного преобразования и покорения мира, развернутого строительства коммунизма подобные призывы защитников современной религии звучат вредным анахронизмом.
