Опять же, трудно сказать, действительно ли мишенью автора являлась реально существовавшая группа лиц. Он явно исполнен желчи по отношению к своим противникам, но из сплошного потока эпитетов, которыми он их награждает, совершенно невозможно получить цельное представление об их реальном учении. Возможно, подлинные получатели послания доподлинно знали, о каких людях здесь речь и чему они учили. Или, возможно, автор использует воображаемых противников для создания должного контраста собственному учению об истинной сути христианской веры, «однажды преданной святым» (ст. 3). В любом случае, сам автор в своей попытке отстоять истину, несомненно, прибегает к обману. Он называет себя Иудой (ст. 1) и этим прозрачно намекает, что он брат Иисуса.
В Новом Завете есть пять человек по имени Иуда, самый известный из которых, конечно, Иуда Искариот. Другой из них – сын Марии и плотника Иосифа, один из четырёх братьев Иисуса, упомянутых в Мк 6:4. Вряд ли стоит сомневаться, что автор данного короткого послания имеет в виду именно этого Иуду, потому что называет себя «Иудой, братом Иакова». Поскольку большинство людей древности не имели фамилий, писатель с распространенным именем обычно отличал себя (чтобы вы знали, какой именно из Иуд пишет), назвав кого-то из своих известных родственников, чаще всего отца. Но здесь автор называет имя брата, а не отца. Это означает, что брат по имени Иаков является особенно известным членом семьи.
А какой Иаков был особенно известен в Древней церкви? Самый известный Иаков был главой первой церкви, церкви Иерусалима. И этот Иаков был братом Иисуса, упоминаемым во всём Новом Завете (см. Гал 1:19). Если этот Иуда указывает, что он брат того самого Иакова, то подразумевается, что он брат Иисуса.
Но можно быть уверенным, что исторический Иуда не писал этого послания. Его автор жил в более поздний период церковной истории, когда церкви уже упрочили своё положение, и когда просочившиеся в них лжеучителя нуждались в искоренении. В самом деле, автор говорит «помните предсказанное Апостолами» (ст. 17) так, как будто они, апостолы, жили в прежние времена. В отличие от них сам он живёт в «последнее время», предсказанное ими (ст. 18). Это некто, живший в послеапостольскую эпоху.
Есть и другая причина быть практически уверенным, что Иуда не писал послания (о ней говорилось во второй главе). Как и принадлежавший к простонародью галилеянин Петр, галилеянин Иуда из того же простонародья просто не умел писать. Тем более писать по-гречески. Тем более демонстрировать в риторически грамотном письме хорошее знание древнееврейских текстов на греческом. Это неизвестный автор, назвавший себя Иудой, чтобы христиане прочитали его письмо и противостали лжеучителям, державшимся других взглядов на вероучение.
Подлоги, направленные против Павла
Не только при своей жизни, но и после неё Павел служил мишенью для участников бесконечных споров. Часть христиан видела в нём величайший авторитет Древней церкви, которому в видении явился Христос по дороге в Дамаск и наделил его истинным пониманием евангельской вести. Другие считали его человеком внешним по отношению к группе апостолов, самозванцем, который извратил подлинное послание Иисуса и его учеников до другой религии, весьма далёкой от истины.
Мы уже видели, что сторонники Павла подделывали послания от его имени. Эти псевдонимные авторы определённо чувствовали, что авторитет Павла мог оказаться убедительным в контексте разных споров и тяжб, раздиравших христианское сообщество. Так у нас появился целый ряд паулинистских сочинений, которые он на самом деле не писал: послания к Ефесянам, Колоссянам, Второе Фессалоникийцам, Первое и Второе Тимофею, Титу, Третье Коринфянам, переписка с Сенекой и, без сомнения, много других текстов, которые не сохранились с тех времён.
Но и ругатели Павла тоже создавали подлоги. В этих случаях псевдонимные сочинения оспаривали поучения апостола или, по крайней мере, то, что считалось его поучениями, поскольку часть из них Павлу не принадлежала. Эти подлоги прямо или косвенно бросали тень на «апостола языков» (как его часто называют) и, разумеется, подписывались уже не именем Павла, а именами других известных личностей, обладавших высокой репутацией.
Неканоническое Послание Петра
Один из таких подлогов мы рассматривали во второй главе. Это Послание Петра, выступающее чем-то вроде предисловия к Псевдо-Клементинам. Письмо подразумевает то, что было широко известно в Древней церкви и по-прежнему известно сейчас учёным и простым верующим: Петр и Павел не сходились во взглядах на евангельскую истину.
Исторический Павел сам говорит в своём подлинном сочинении, что он и Петр иногда не ладили. Нигде об этом не сказано так чётко, как в Послании к Галатам, где Павел рассказывает, как в Антиохии Петр перестал разделять трапезы с христианами из язычников после прибытия в город иудеохристиан (см. 2:11–14). По-видимому, Петр предполагал, что новоприбывшие будут оскорблены его отступлением от кашрута. Отход Петра от языкохристиан (ради кашрута) мог быть всего лишь попыткой не раздувать страсти среди тех иудеохристиан, что считали важным сохранение национальной самоидентификации даже в лоне христианства. Но для Павла самоустранение Петра выглядело оскорблением Евангелия. По его мнению, евангельская весть устанавливала перед Богом равенство во Христе иудеев и язычников, так что для последователей Иисуса не было нужды соблюдать кашрут и следовать иудейскому закону.
Павел публично противостал Петру и назвал его лицемером, поскольку тот ел вместе с языкохристианами, пока рядом не было собратьев иудеев, но как только те появились, перестал это делать. Очень и очень жаль, что мы не знаем, как ответил Петр и чья аргументация в споре была выше. Мы знаем только о действиях Павла, поскольку он сам о них сообщает в Послании к Галатам. Однако ясно, что у него некогда возникло разногласие с Петром, и совсем неясно, достигли ли они, наконец, согласия по спорному вопросу.
Напряженность отношений между Петром и Павлом в вопросе соблюдения иудейского закона, как мы видели, занимает важное место в неканоническом Послании Петра, автор которого, называющий себя Петром, но пишущий через много лет после его смерти, нападает на человека, которого называет своим врагом. Этот «враг» проповедует язычникам беззаконное учение, то есть такую евангельскую весть, которой утверждается праведность пред Богом независимо от закона. Этот личный враг Петра солгал, что он, Петр, согласен с его ложным пониманием веры. «Петр», однако, не согласен и нападает на своего врага за его ложь.
То есть это слегка прикрытое нападение именно на Павла за авторством некоего иудеохристианина, который считал, что верующему в Иисуса иудею прилично и даже необходимо продолжать соблюдать иудейский закон. Его несоблюдение означало бы повреждение истинного вероучения. Для этого автора Павел не обладал апостольским авторитетом. Он был лжепроповедником.
Похожая доктрина содержится в самих Псевдо-Клементинах [153]. Если помните, это собрание объёмных текстов, якобы написанных четвёртым епископом Рима (т. е. папой) Климентом, в которых он описывает свои странствия, встречу с апостолом Петром и своё обращение в христианство. В основном же там рассказывается о последующих приключениях, когда автор сопровождал Петра в его миссионерских путешествиях. В частности, эти истории повествуют о конфликте и чудесном состязании Петра с Симоном Волхвом, который говорил, что действует от имени Бога и которого Петр называл лжеучителем. Из некоторых фрагментов истории становится ясно, что под Симоном следует понимать кого-то иного, а именно невымышленного врага Петра – апостола Павла.
Особенно очевидным это становится из нескольких отрывков в той части Псевдо-Клементин, что известна как Омилии [154]. В одном отрывке Петр подробно говорит о божественном мироустройстве. Петр указывает, что в Священной истории значимые фигуры часто возникают попарно. И первая из них всегда хуже второй. Например, первым сыном Адама и Евы был злой Каин, а вторым – праведный Авель. Так же и отец иудеев Авраам имел двух сыновей: перворожденный Исмаил не наследовал обетования, а второй, Исаак, наследовал. Затем у Исаака было двое сыновей – грубый Исав и набожный Иаков. И так далее на всём протяжении истории.
Этот пример хорошо применим к христианскому миссионерскому полю, заявляет «Петр». Первым миссионером среди язычников был «Симон» (т. е. Павел), и, соответственно, он был худшим. Вторым, и превосходящим его, был сам Петр, который говорит: «Я пришёл за ним (Симоном/Павлом) и победил его, как свет побеждает тьму, как знание побеждает невежество, как исцеление побеждает недуг» (2.17). Не слишком одобрительное изображение Павла! Петр следует по миссионерскому пути Павла, исправляя всё, что тот успел испортить.
