Ознакомительная версия.
Глава 6
Сношения патриарха Досифея с русским правительством при Петре Великом
[С. 271] С 1690 года положение дел в Москве сильно изменилось. Царевна Софья была окончательно устранена от управления государством, и власть перешла в руки Петра, который и стал теперь управлять единолично (больной царь Иоанн не имел никакого значения). И на Московской патриаршей кафедре произошла также в это время перемена: патриарх Иоаким, не особенно, как мы видели, приятный Досифею, умер, и его преемником сделался Адриан, с которым Досифей вошел в добрые и частые сношения. С другой стороны, и в положении Досифея, или, точнее, в положении святых мест в Иерусалиме, произошли такие важные и печальные для православных перемены, которые заставили Досифея с 1690 года усиленно искать защиты и покровительства у московского правительства и ради этого войти с ним в еще более близкие и частые сношения, насколько это было возможно при тогдашних враждебных отношениях России к Турции, начавшихся еще с 1686 года.
Как мы уже не раз выше говорили, в Иерусалиме постоянно велась упорная борьба между греками, латинянами и армянами из-за обладания святыми местами. [С. 272] Греки как представители всего Православия считали себя исконными, единственно законными обладателями всех святых мест, чего, однако, никогда не хотели признать латиняне и армяне, при всяком удобном случае стремившиеся отнять у греков те или другие святые места и занять вместо них первенствующее положение при Святом Гробе. Вследствие этого патриархам Иерусалимским приходилось вести как с армянами, так и особенно с латинянами неустанную энергичную борьбу, чтобы удержать за собою святые места и первенство при Святом Гробе. Предшественники Досифея вели борьбу успешно, и хотя Иерусалимский престол принужден был расходовать на это большие суммы, вследствие чего на патриархии накоплялись иногда огромные долги, но зато святые места и первенство при Святом Гробе оставались всегда в руках православных. И Досифею пришлось вести ту же борьбу главным образом с католиками, как и его предшественникам, только результат ее в конце был уже иной. Борьба Досифея с католиками началась уже с первого года его вступления на патриарший престол (т. е. с 1669 г.), возобновилась потом в 1673 году и закончилась благоприятно для греков в 1675 году, несмотря на все усилия и происки латинян, находивших себе сильную поддержку у французских послов при Порте. В 1683 году притязания латинян снова потерпели неудачу, и Досифей было успокоился, но ненадолго. Против Турции в это время образовалась коалиция из христианских государств: Австрии, Венеции и Польши; к ним в 1686 году примкнула и Россия, предпринявшая два известных похода в Крым под предводительством князя Василия Голицына. Турция терпела поражения от союзников [С. 273] – австрийцев и венециан – и находилась поэтому в очень затруднительном положении. Тогда французское правительство стало обещать туркам свою помощь против союзников под тем, между прочим, условием, чтобы турки признали и формально укрепили за латинянами первенство в святых местах, и чтобы те Святые Места, которыми когда-либо владели латиняне, а теперь владеют греки, снова отданы были латинянам. После некоторых колебаний турецкое правительство, опасавшееся, как бы и Франция не примкнула к союзникам, согласилась на требование французов. В апреле 1689 года в этом смысле издан был султанский указ, который и был приведен в исполнение. Сам Досифей в своей «Истории иерусалимских патриархов» говорит: «Сколь много и сколь жестокие бедствия причинили паписты Иерусалиму, когда пришли туда с фирманом и с царским чиновником и похитили с коварством и с насилием первенство при святых местах, требует особого повествования. А здесь кратко упомянем о следующих их действиях: во-первых, чтобы показать себя закоренелыми и непримиримыми врагами православных, разрушили темплеон в храме Вифлеемском, который в продолжение четырех лет выстроили нам хиосские художники. Осмеивали и презирали честной крест и святые иконы греческой живописи. В отделение Святого Гроба, где патриархи разделяли святый свет, раскопали святой престол и, нашед в основаниях его ковчег со святыми мощами, взяли его себе. Потом разнесли ложный слух, будто правительство повесило патриарха, и чрез то привели православных в великую печаль и смущение, так что когда пришло от нас туда известие, то христиане [С. 274] от радости сделали в эту ночь освещение в домах своих. Оклеветали пред правительством и наместника нашего в том, будто он сделал обиду царскому чиновнику, и придумывали и другие ковы, чтоб сделать отцам зло, почему и принуждены они были удалиться в Дамаск, и были там дотоле, доколе мы из Адрианополя не прислали туда фирмана, поставлявшего их в безопасность, и только тогда они возвратились в Иерусалим. Во-вторых, напрасно и ложно повсюду разглашают латиняне, будто Святые Места в их власти, ибо хотя в некоторых из сих мест и получили они первенство, но не полную совершенно власть, потому что и мы светло, торжественно и, как и прежде, несравненно с большею свободою, чем паписты, совершаем в них все церковные службы, не опасаясь со стороны их власти никакого препятствия». Затем в утешение и ободрение православных Досифей заявляет: «Да и то, что латиняне говорят, будто Святой Гроб и Святая Пещера в их власти, показывает только то, что они одни там служат, между тем как и мы, если захотим, можем служить беспрепятственно, но не делаем сего по многим и различным причинам, а особенно потому, чтобы не подумал народ, будто мы от них не различаемся. Сверх сего, сколько мы имеем Святых Мест, монастырей и церквей в самой соборной церкви Святого Гроба и в самом Святом Граде и вне его, вблизи и в отдаленности; то паписты и все сборище еретиков не имеют и половины того, чем, по милости Божьей, мы владеем и распоряжаемся с полною властью и произволом»[122].
[С. 275] Но хотя Досифей утешал себя и православных тем, что они и теперь, как и прежде, могут беспрепятственно совершать все церковные службы и при Святом Гробе, и в Святой Пещере, и в других святых местах и что они владеют в Святой Земле столькими церквами и монастырями, «что паписты и все сборище еретиков не имеют и половины того», однако уступка латинянам некоторых, и притом важнейших, святых мест и главное – признание их первенства в святых местах – была таким ударом для Досифея, что он с 1689 года до самой своей смерти уже ни разу не был больше в Иерусалиме, где теперь первенствовали и хозяйничали латиняне. Правда, Досифей постоянно думал возвратиться в Иерусалим, но только тогда, когда прекратится господство латинян, так как он был убежден, что ему скоро удастся возвратить грекам первенство в святых местах, причем он рассчитывал на помощь и содействие русского правительства, которое он и постарался подробно познакомить с вопросом о святых местах в Иерусалиме.
В ноябре 1690 года Досифей отправил государям особую грамоту о святых местах, которая доставлена была в Москву 28 апреля 1691 года слугою молдавского воеводы Марком Константиновым. В ней Досифей кратко излагал историю обладания святыми местами в Иерусалиме со времени завоевания его арабами, стараясь доказать исторически, что законными всегдашними обладателями святых мест были только православные, а не армяне и католики. В древнее время, а именно в 636 году, повествует Досифей, когда Омар взял Иерусалим, хотя арабы и учинили великие беды церквам православным, однако же во всех местах православные монастыри и церкви «имяше первенство [С. 276] и честь» благодаря заботам и особым ходатайствам византийских императоров. Так продолжалось до 1097 года, когда франки овладели Иерусалимом, из которого они были изгнаны через 85 лет, а потом в течение некоторого времени Иерусалим попеременно переходил то в руки арабов, то в руки франков. В тех случаях, когда Иерусалимом овладевали арабы, византийские императоры посылали арабам дары, ради которых арабы «давали покой Святым Местам, и церквам, и православным христианам». Так продолжалось до 1350 года, «когда всеконечно изгнали французов арабы от всея Палестины и Финикии». В 1350 году, когда франки окончательно были изгнаны из Палестины, византийский император Андроник Палеолог «посылал к арабам скорое посольство с великими дарами», благодаря чему «православные в Иерусалиме паки держали Святые Места, монастыри и церкви с великим покоем». Точно так же и прочие Палеологи, даже до 1453 года, «всегда тешили салтанов вавилонских, Египта и Дамаска», благодаря чему православные в Иерусалиме держали церкви свои с миром. После же взятия Константинополя турками «ослабели христиане православные в Иерусалиме, не имеюще никого заступника и помощника», чем поспешили воспользоваться франки, которые «взяли лукавством и подарками церковь святой Сион и поселились там». Когда султан Селим в 1520-х годах отнял Иерусалим у египтян и переделал в мечеть сионскую церковь, отняв ее от франков, то последние обманули грузин множеством денежным и взяли от них, внутри Иерусалима, монастырь св. Иоанна Богослова и поселились там. Однако по взятии Иерусалима Селимом «паки [С. 277] почали оживати греки», особенно при патриархе Германе, при котором султан Сулейман построил нынешние иерусалимские стены, определил, по скольку денег платить христианам, приходящим поклониться Святому Гробу, «и дал паки честь и власть патриарху греческому, кир Герману». При патриархе Софронии король Французский прислал 12 000 червонных золотых и взял Святую Голгофу, чему не мог воспротивиться патриарх Софроний ради своей бедности. Хотел было он отправиться в Москву, когда там был Константинопольский патриарх Иеремия, но, пришедши в Мултянскую землю, от тамошнего воеводы получил 6000 червонных, которыми и откупил половину Голгофы. После французы благодаря новому подкупу захватили Святую Пещеру в Вифлееме, но патриарх Феофан, побывав в Москве и получив там довольную милостыню, «осилил французов при салтане Мурате и взял все святые места от французов в 1631 году». Правда, в 1633 году визирь Байрам-паша взял с французов 80 000 ефимков и опять отдал им все святые места, но патриарх Феофан в 1635 году «к тому же салтан Мурату вышел и бил челом имянно», почему султан «дал патриарху суд с французы в диване, в царском судилище, и оправдал патриарха, и отдал ему их (святые места) с крепким правилом». В этом судбище помог Феофану волошский воевода Василий, который дал Феофану милостыни сначала 45 000 ефимков, а потом послал еще в Иерусалим 42 000 червонных золотых. После этого хотя православные в Царьграде и Иерусалиме «многие обиды терпели повседневно», однако святые места всегда оставались за греками, несмотря на все старания армян и особенно латинян завладеть ими. Патриарх [С. 278] Паисий в 1657 году судился в царском диване с армянами и победил их. В 1663 году, когда турки были побеждены на реке Рабе, посол «паповенчанного цесаря» просил святые места, но турки отказали ему. В 1673 году прилежно просил святых мест посол французский, но и ему отказали, и даже «с укоризною». Но тот же «проклятый посол» пошел в Иерусалим, чтобы силою завладеть Святым Гробом, а так как православные ему противились, то он убил одного греческого старца, вследствие чего турецкое правительство вызвало его в Константинополь, где визирь дал ему суд с греками, после которого издал крепкий указ и утвердил, чтобы все святые места были за греками. Это решение состоялось в 1675 году. После приходили в Константинополь послы от французов, венециан, генуэзцев, от поляков и все в совокупности просили святых мест, но турки отстранили эти притязания, несмотря на то что послы французские не раз предлагали туркам и подарки, и помощь против венециан и немцев за уступку святых мест. Во всех этих случаях грекам необходимо приходилось тратить большие суммы денег, вследствие чего Иерусалимский престол впал в большие долги, но они утешались тем, что святые места находятся в руках православных. Но вот в прошлом, 1689, году снова явился в Константинополе французский посол и заявил, что французы всячески будут помогать туркам в их войне с немцами и не положат оружия до тех пор, пока немцы не заключат с турками мир и не возвратят им всех отнятых у них земель. Визирь, по выражению Досифея, «обои уши свои к слышанию слов посланника приклонил», однако турки и теперь еще не решались отдать святые места французам по двум [С. 279] причинам: «Чести ради государства своего, потому что все народы били челом им, чтоб пропускали поклонитися Святым Местам; а вторая причина, что боялися, буде возьмут те Святые Места от православных, чтоб не устремилося ваше державнейшее и святое царство на них войною», так как всякий раз, когда западные просили себе святых мест, «всегда советовали здешние турские вельможи и говорили: что смотрите, не разбудите москалей, которые спят добро». Однако ныне турки все-таки отдали наконец святые места французам по совету крымского хана. Впрочем, французы не взяли всего, токмо Святой Гроб, и Пещеру Рождения Христова, и половину Голгофы, чем они по временам владели и ранее. Но кроме этого они еще теперь взяли: «всю церковь Святаго Вифлеема и один свод внутри Святаго Гроба, где мы подавали святой свет, и обретение честнаго Креста». При этом французы причинили грекам такие беды, «что когда персы и арабы взяли Иерусалим, столько беды не учинили».
Ознакомительная версия.
