Пробел длиною в две тысячи лет закончится после того, как в этот регион прибыли новые группы поселенцев. Сделанные ими рисунки на скалах дают основание предположить, что они пришли издалека, поскольку среди них появились изображения не водившихся в этой местности животных: гигантских ленивцев, лошадей, предков ламы и (по мнению археологов) верблюдов (правда, на наш взгляд, они больше похожи на жирафов). Эта вторая фаза заселения закончилась примерно 5000 лет назад, и именно к ее последней стадии относится расписная керамика. Кроме того, в искусстве этой эпохи появляются, по словам руководившего раскопками Нида Гвидона, «абстрактные знаки», которые «по всей видимости, связаны с ритуалами или мифическими предметами» – то есть с религией и поклонением «богам». Именно в конце этой фазы наблюдается переход к петроглифам, похожим на ближневосточные знаки, символы и письмена, что привело к появлению в третьей фазе наскальных рисунков и значков, имеющих отношение к астрономии и календарю.
Эти петроглифы были обнаружены как в обеих прибрежных зонах, так и вдоль основных маршрутов пересечения континента. Чем ближе они к третьей фазе, тем отчетливее становится небесная символика. И чем ближе они к южным районам материка, будь то Бразилия, Боливия или Перу, тем сильнее они напоминают Шумер, Месопотамию и Анатолию. Некоторые ученые, и особенно в Южной Америке, интерпретируют разнообразные значки как разновидность шумерской письменности. Самый большой петроглиф в этом регионе – это так называемый канделябр, или трезубец, встречающий каждого, кто причаливает к тихоокеанским берегам Южной Америки в заливе Паракас (рис. 138а). Согласно местным легендам это испускающий молнии жезл Виракочи, аналогичный тому, что изображен в верхней части Ворот Солнца в Тиахуанаку. Мы склонны отождествлять его с символом «бога бурь» (рис. 138б), младшего сына Энлиля, которого шумеры называли Ишкур, вавилоняне и ассирийцы Адад, а хетты Тешуб («создающий ветер»).
Присутствие или, по крайней мере, влияние шумеров может быть подтверждено документально, хотя и в мелочах – это было сделано в одной из моих предыдущих книг, – однако до настоящего времени не предпринималось никаких попыток нарисовать всеобъемлющую картину присутствия в Южной Америке хеттов. Мы уже упоминали о том, что в Бразилии были найдены знаки, напоминающие хеттское письмо, однако гораздо больше может скрываться за следующим удивительным совпадением: обитатели анатолийских холмов первые в Старом Свете научились добывать железо, а название страны Бразилии почти идентично аккадскому слову, обозначающему железо – Барзел. Это сходство Сайрус X. Гордон («Before Columbus» и «Riddles in History») считал важным ключом к пониманию того, кем были первые американцы. Другими ключами могут стать изображения индоевропейцев, найденные в Эквадоре и на севере Перу, а также тот факт, что загадочные письмена на острове Пасхи, расположенном в Тихом океане вдали от побережья Чили, располагаются по той же системе, что и хеттские – первый ряд слева направо, второй справа налево, следующий снова слева направо и так далее.
В отличие от Шумера, расположенного в аллювиальной долине, где отсутствовал такой строительный материал, как камень, владения Энлиля в Анатолии представляли собой КУР.КИ, «горную страну», управлять которой был поставлен Ишкур/Адад/Тешуб. Сооружения в Андах тоже были построены из камня – от древних циклопических конструкций до идеально обточенных каменных плит Древней Империи, а также сложенных из булыжников домов инков и построек наших дней. Кто в этой горной стране мог владеть искусством каменной кладки – еще до появления цивилизации в Андах, до возникновения империи инков? Мы предполагаем, что это были каменщики из Анатолии, которые также являлись опытными рудокопами – в древности Анатолия была важным источником руд металлов и одним из первых мест, где начали смешивать медь с оловом для получения бронзы.
Осматривая руины города Хатуссы, древней столицы хеттов, которая расположена в 150 милях к северо-востоку от современной столицы Турции Анкары, начинаешь понимать, что в некоторых отношениях они похожи на грубую копию каменной кладки в Андах – даже несмотря на уникальные и замысловатые вырезы в твердом камне, напоминающие лестницу (рис. 139).
Нужно быть специалистом по древней керамике, чтобы увидеть разницу между некоторыми образцами керамики из Анатолии и Анд, особенно отполированной красно-рыжей керамики бронзового века. Однако даже неспециалист заметит сходство между странными воинами, изображенными на артефактах из прибрежных районов Перу (рис. 140а), и доэллинскими воинами на артефактах из восточного Средиземноморья (рис 140б).
Не следует забывать, что родиной первых греков была не сама Греция, а западная часть Анатолии (Малая Азия). Древние мифы и легенды, дошедшие до нас в таких произведениях, как «Илиада» Гомера, рассказывают о поселениях в Анатолии. Троя находилась именно в Малой Азии. То же самое относится к легендарному городу Сардис, столице лидийского царя Креза, который был известен своими несметными сокровищами. Воз-: можно, гипотеза о том, что Одиссей в своих странствованиях добирался до Америки, не является такой уж беспочвенной.
* * *
В жарких спорах вокруг того, кем были первые американцы, есть один странный аспект: почти никакого внимания не уделяется вопросу, насколько хорошо владели искусством мореплавания древние люди. Многочисленные факты говорят о том, что знания эти были достаточно глубокими – и в этом случае невозможное становится возможным только в том случае, если принять идею о руководящей роли ануннаков.
В шумерском «Списке царей» упоминается древний царь Эреха, предшественник Гильгамеша: «Мескиагга-шер, сын (бога Солнца) Уту, правил (и) как эн и как царь 324 года – Мескиаггашер вошел в море (и) поднялся в горы». Ученые не объясняют, как такое путешествие через океан могло быть совершено без знаний в области навигации, которых тогда якобы не существовало.
Несколько столетий спустя Гильгамеш, матерью которого была богиня, отправился в путь на поиски бессмертия. Его приключения, предшествовавшие странствиям Одиссея, превосходили их по драматичности. В своем последнем путешествии ему пришлось пересечь воды Моря Смерти, а это было возможно только с помощью корабельщика Уршанаби. Но уже в самом начале плавания Уршанаби обвинил Гильгамеша в том, что тот разбил «идолы», без которых было невозможно вести судно. Древний текст приводит жалобы Уршанаби, которые занимают три строки на плохо сохранившейся глиняной табличке, и все три строки начинаются словами: «Я вглядываюсь, но не могу…» – и это наводит на предположение о навигационном приборе. Чтобы разрешить проблему, Уршанаби велит Гильгамешу вернуться на берег и нарубить сто двадцать длинных деревянных шестов. Когда они вновь пустились в плавание, Уршанаби приказал Гильгамешу сбрасывать по одному шесту, группами по двенадцать штук. Когда были использованы все сто двадцать шестов, они достигли места назначения на другом берегу моря. Таким образом, определенное количество шестов, расставленных определенным образом, заменило «идолы», которые стали непригодными для того, чтобы «вглядываться» в них.
Известно, что Гильгамеш был историчной личностью – царем, правившим в Эрехе (Уруке) примерно в 2900 году до нашей эры. Несколько столетий спустя шумерские купцы морскими путями добрались до дальних стран, экспортируя зерно, шерсть и ткани, которыми славился Шумер, и импортируя – как утверждал Гудеа – металлы, лес, строительные и драгоценные камни. Такие путешествия были невозможны без навигационных приборов.
Тот факт, что в древности существовали такие приборы, подтверждает предмет, найденный в начале двадцатого столетия в восточном Средиземноморье неподалеку от расположенного в Эгейском море острова Антикифера. Две лодки с собирателями губок, плывшие по древнему морскому пути с востока на запад Средиземного моря между островами Крит и Кифера, обнаружили на морском дне остатки древнего судна. Среди обломков были найдены различные артефакты, в том числе мраморные и бронзовые статуи, датируемые четвертым веком до нашей эры. Само судно было построено примерно в 200 году до нашей эры, а амфоры, в которых когда-то перевозили вино, оливковое масло и другие продукты, датировались 75 годом до нашей эры. Таким образом, возраст судна и его груза не вызывал сомнений – а также тот факт, что оно было загружено на побережье Малой Азии.
Предметы и материалы, поднятые со дна моря, были доставлены в Афины для более тщательного изучения. Среди них оказались бронзовая лампа и осколки какого-то предмета, вызвавшие неподдельное изумление ученых. Осколки очистили и склеили. Этот «предмет» (рис. 141) оказался точным механизмом с множеством шестеренок, сцепленных между собой в различных плоскостях и помещавшихся внутри круглой рамы, которая, в свою очередь, находилась в квадратном футляре. Все это напоминало астролябию со «сферической проекцией и набором колец». После длившихся несколько десятилетий исследований с применением рентгеновских лучей и металлургического анализа этот прибор был выставлен в Национальном археологическом музее Афин (каталожный номер X. 15087). На витрине имеется табличка с пояснительной надписью:
