Рэймонд Бакленд - Цыгане. Тайны жизни и традиции

Первое, что больше лсего поражает гауджо в цыганских вардо, — это их украшения. Вардо отделывают искусной резьбой и красят яркими красками, изображая золотые листья. При этом используют красную, зелёную и жёлтую краски и никогда — чёрную. Среди немногих оставшихся мастеров, выполняющих эту работу, — Питер Ингрэм, сам цыган, живущий в Гемпшире. (Уорд‑Джексон и Харви написали довольно обстоятельную книгу о вардо: Ward‑Jackson С. Н. and Harvey D. E., The English Gypsy Caravan — It's Origins, Builders, Technology and Conservation. Devon, Newton Abbot: David & Charles, 1972.)

Сегодня на дорогах можно встретить большие моторизованные дома и маленькие автомобили за ними. Очевидно, второе транспортное средство предназначено для перемещения по округе, после того как моторизованный дом будет установлен на стоянке. Цыгане издавна использовали этот приём. У них были специальные двухколесные экипажи для «мелких поездок»; эти экипажи назывались плоскими повозками или двуколками. Иногда их украшали так же богато, как и вардо. В случае нужды можно было прикрепить к бортам этой повозки обручи и натянуть на них брезент, соорудив таким образом крышу для того, чтобы переночевать.

Другое современное дополнение к моторизованному дому — палатка. И опять‑таки в этом отношении цыгане давно опередили нынешних туристов: в дополнение к домам на колёсах устанавливали шалаши‑бендеры. Цыгане срезали длинные, гибкие ветви, втыкали их в два ряда в землю, пропуская свободные концы через отверстия центрального деревянного бруса.

Предпочтение отдавалось наиболее гибким ветвям орешника. Всё это покрывалось брезентом или одеялами (см. главу 15), и получалось вполне удобное жилище. Если сделать отверстие для выхода дыма, то такой дом можно обогревать, разведя внутри него костёр.

Сторонним наблюдателям цыганский образ жизни казался невероятно романтичным. Их глаза не замечали пыль и грязь, приставшую к повозкам во время длительных странствий, ведь у цыган порой не было достаточно воды, чтобы прибраться в своём жилище, а местные власти старались выделить им для ночлега самые заброшенные места. Романтическому восприятию жизни цыган способствовали и их яркие повозки, и такая же пёстрая одежда: юбки, блузки и платки у женщин, рубашки и повязки у мужчин.

Бродягам доставляло удовольствие вызывать в народе благоговейное изумление, с которым, как они чувствовали, их встречали. Цивилизация, несмотря на многие дарованные ею блага, лишила нас интуитивного восприятия метафизического, но цыгане такого восприятия не теряли благодаря своей близости к природе, а также необходимости добыть себе пропитание.

Говорят, что цыгане не используют своё оккультное знание для помощи другим цыганам. Это верно. Почему? Не из‑за того, что они обманщики и мошенники и не верят в то, что им приписывают. Просто они считают, что все цыгане обладают такими способностями. Ромы применяют свои знания лишь для тех, кто потерял этот дар. Занятие оккультной практикой приносит им более или менее постоянный доход и в то же время обеспечивает уважение со стороны гауджо, вызывая одновременно почтение и страх перед этим уникальным народом.

Отождествление в средние века цыган с колдунами и ведьмами не было лишено оснований. Они из поколения в поколение передавали знания, которые можно было бы назвать ведовством древнего язычества. Использование трав, примитивная магия, гадания — всё это считается повседневной стороной жизни, не чем‑то особенным, а просто средством существования. Травы используют для приготовления пищи, лечения, окуривания; гадание и ворожбу — при принятии решений; заговоры и заклинания — для осуществления желаемого. Всё это вместе и составляет тайны цыган.

Цыганское слово для обозначения ведьмы — «шувихани» («колдун» — «шувихано»), бывает, оно сокращается до «шувани», а в некоторых регионах — до «шувни». (Иногда его произносят как «чувихани».) Буквальное его значение — «ведающая сокровенным знанием». Тригг пишет, что шувани «выполняют важную функцию в цыганском обществе, так как способны благословлять и проклинать, исцелять и насылать болезни… чувихани уважают как за мудрость, так и за знание колдовских верований и ритуалов». Она же хранит сведения о всех общественных правилах, о магических ритуалах, таких, например, как наречение младенца именем и бракосочетание. Нигде цыгане не считают ведьм злыми, достойными порицания. Они всего лишь представительницы странствующего народа, обладающие особым знанием и способностями, которые могут использовать на благо или во зло — как им захочется.

Эрик Мэпл (Maple E. The Dark World of Witches. London: Robert Hale, 1972) утверждает:

«Историки заметили, что в XV веке наблюдалось неожиданное возрождение колдовства и чёрной магии; среди его причин, несомненно, стоит назвать появление цыган. Приблизительно к концу XIV века этот кочевой народ распространился по Европе, прибыв, вероятно, из Азии, принеся с собой колдовские обряды, которые в Англии давно были сокрыты под слоем христианства».

То, что Мэпл пишет об Англии, верно и для большей части остальной Европы. Вполне вероятно, что появление цыган послужило искрой, воспламенившей возрождение язычества и колдовства.

Не приходится сомневаться в том, что цыгане более других способствовали распространению веры в магию среди населения.

Леланд цитирует старинное цыганское стихотворение:

что значит:

Цыгане действительно нередко были шарлатанами, но надо признать и то, что определённые магические способности у них всё‑таки есть. Одним обманом, жульничеством и надувательством невозможно было бы заниматься на протяжении стольких столетий. «Нет дыма без огня», — гласит пословица. Цыгане на протяжении многих веков оставались хранителями древних тайн и распространителями этого знания по всему миру.

Клебер заявляет, что шувани происходят от союза молодой девушки с духами воды или огня. (The Gypsies, 1967). Хотя в настоящее время цыгане не слишком верят в подобные легенды. Верно то, что многие шувани проходят через своеобразное испытание, подобное испытанию‑видению индейцев, обретающих ранее неизвестное знание. Однако большинство воспитываются под началом старой шувани и перенимают её опыт.

Среди цыган распространено много предрассудков. Приметы, запреты, предсказания — всё это часть повседневной жизни кочевников. В основе всего лежит вера в духов — духов земли, воды, воздуха, лесов и полей. Шувани могут общаться ними. Они выделяют духов трёх стихий. Духи воздуха весьма независимы; они легко могут и навредить человеку, и, наоборот, помочь ему. Им также нравится сбивать людей с пути. Духи земли, напротив, часто называются благородными; они дружелюбны и дают добрые советы. Духи воды могут быть любыми. Иногда, в хорошем настроении, они помогают людям, а иногда могут быть мстительными, вредными или, по крайней мере, недружелюбными.

Я встречался с одной шувани близ маленького городка Бетус‑и‑Коэд в Северном Уэльсе. Бетус‑и‑Коэд, что интересно, — одно из множества мест, Гвиннеде, где самые разные люди почти регулярно встречают фей и эльфов.

Когда я впервые встретился с шувани Брегус Вуд, 1990 году, ей уже было за восемьдесят лет. Она рассказала мне, что колдовским искусствам её обучала мать начиная с семи лет. Первые два‑три года она запоминала названия растений и их лечебные свойства. Затем мать научила её готовить мази и снадобья, смеси, припарки и порошки. Похоже, Брегус была прирождённой цели‑тельницей, так как уже в тринадцать лет прославилась на всё графство, и цыгане специально приезжали встретиться с ней. Поэтому, как она сказала, было естественно продолжить своё обучение и заняться исцелением с помощью рук (см. главу 6), а затем перейти к заклятиям и заговорам (главы 5, 9 и 12). Когда Брегус было тринадцать лет, её мать умерла, и девочка, несмотря на свой юный возраст, стала шувани племени.

Леланд пишет:

«Женщины превосходят мужчин в проявлении некоторых способностей, связанных с тайными и оккультными влияниями или силами». И в самом деле, шувани бывает гораздо больше, чем шувано, хотя последние также пользуются известностью, как и их «кол‑леги»‑женщины. Леланд также утверждает: «Магия цыган — не обязательно обман, хотя они пользуются ею и чтобы обманывать. Они сами верят в свои колдовские чары и пользуются ими для себя. Они также верят в то, что существуют женщины — и иногда мужчины, — которые обладают сверхъестественными способностями, частично унаследованными и частично приобретёнными» (Gypsy Sorcery, 1891).