Ознакомительная версия.
Впрочем, указываемое Хрисанфом недоразумение не помешало ему войти с патриархом Андрианом в близкие и даже дружеские отношения, когда он прожил в Батурине целый год, откуда и посылал Адриану разные письма. Так, письмом от 20 мая 1894 год из Батурина, где Хрисанф захворал, он сообщает патриарху Адриану, что Досифей прислал к нему грамоту, в которой «новых вестей не пишет», только извещает, что новый визирь «беснуется противу христиан; он же, окаянный, разрушил и церковь некую, стоящую близ патриаршаго двора цареградскаго, а создана была от древних царей, священников же тоя на каторгу посадил. Некто же из православных устремился на обличение его, и обличал явленно пред всеми нечестие его; визирь же повеле его жестоко мучити, дабы отрекся Христа Спасителя нашего и веровал бы в Мохомета их. Добродетельный же Христов воин весьма не покорился им, наконец, мечом кончину прия и в море ввергоша его, дабы его тела христиане не взяли. Еще во граде Крите оклеветали врази некоего епископа туркам, что будто он к венецыйскому князю отписывал вести турския, и за того епископа без всякаго испытания нечестивии люто замучиша. И больше сего патриарх Иерусалимский ко мне не писал». 8 августа 1694 г. Хрисанф писал из Батурина Андриану: «Сицевое дерзновение (т. е. переписка с Адрианом) имать вину, зане приемляй от тебе последнее благословение, повелел еси дати мне весть вашему блаженству, егда уготоваюся изыти отселе, сиречь, из малороссийских городов», почему теперь извещает, что решается выехать в сентябре, ибо нашел многочисленных и надежных попутчиков-греков, и затем пишет: «Молю же и прошу о сих двух ваше святейшество: о едином – да имать всегда попечение ваше блаженство о деле Святого Гроба живоприемнаго вечныя ради мзды пренебесныя и всемирный славы; о втором же, яко да и во грядущее из вашего благоутробнаго залога мою смиренность не извержеши. Знаменования новых вестей несть, но токмо патриарх Дионисий Константинопольский пременися и паки Каллиник-патриарх возведеся. Святейший же мой владыка живет ныне в Цареграде… О печати книг ваше святейшество вем, яко печется, сего ради и не докучаю паки». Получив грамоту от патриарха Адриана, Хрисанф 20 августа 1894 года пишет: «Аз на мнозе недоумеваяся и размышляя: кто есмь аз и яковый ко мне пишай? Весь недоумении бых, содержим от нечаяннаго и не веровах очесем моим, яко бы неправо зрети им и глаголах: кто возвестит мне, яко прислася Священное Писание от вашего святейшества архипастырскаго… Новаго вашему святейшеству достойного не имам возвестити, но токмо молю паки, яко да будет моя смиренность под покровом вашего благоприятнаго архипастырского благоутробия». 24 октября 1694 года из Батурина Хрисанф извещал патриарха Адриана, что и вторую патриаршую к нему грамоту он получил, получил и дар – Евангелие для Гроба Господня, «дело достолепное и дар достодолжный», и затем пишет: «Благодарствие да будет святому Богу, яко прииде и печать, тако же и прочее совершенство прииде же ко Архангельскому городу, яко же на знамена мне прирадивый раб ваш Николай Спафарий. И в сем Божием деле вашего всесвятейшества имя бессмертно имать быти и честь всемирная, мзда от самаго Бога несравненная. Сего ради и лепо есть вашему всесвятейшеству радостью одержиму быти, яко же Соломону о совершении храма его: Давид нача созидати храм, но услыша, яко иному дело то ведеся; нача и блаженной памяти святейший патриарх кир Иоаким учинити школу и печать, но Бог благоволи сим восприяти совершение благо и полезно при брате и преемнике того, при вашем, глаголю, всесвятейшестве. И аще препятия видятся многи, обаче аще добрая и полезная дела были бы скороудобно, не достохвальны бы были. Радуйся прочее духом всесвятейшая моя главо, яко обретеся храмина от Бога составити сицевое и полезное дело всему православному роду. Будем все совершенно печися, блаженнейший мой владыко, яко же благоволил еси, еже бы человека довольнаго во учении прислати, который мог бы и школу держати и книги исправляти, и будет вашему всесвятейшеству раб и подножие ног ваших и прислан будет таким поведением, что в малом времени Божиею помощию совершенных учителей поставит из первых учеников, и потом паки возвратится восвоя. И присланы с ним будут грамоты имянно к великим государям и к вашему святейшеству. Напоследок же о дву твое блаженство молю: перво, что если сии проклятии волцы (т. е. Лихуды) избавятся, еже не буди, в школу бы паки не входили, за то, что злый всегда зол и добра от него не будет. И о втором молю, чтобы школа не праздна была, но чтоб прежде речении ученицы учение давали (разумеет учеников академии Николая Семенова и Федора Поликарпова), сколько сами прияли и доволен есть раб ваш Николай таковое дело управляти, дай Боже и другим толико научитися, елико словесность его знает. И аще ваше святейшество о иных учителях сумневается, благоволи спросити Николая Спафария, яко ученаго человека и правдиваго, за что и блаженнейшему владыке крайний друг и не учинит лицеприятства пред вашим лицом крайним ни о сих (т. е. Лихудах), ни о хотящих быти. И о прочих тако имать совершитися, яко же благоволил еси во священных ваших писаниях назнаменати. Аз же закоснех зде ради преяснаго господина гетмана, обаче ныне взях волю от него и вашими святейшими молитвами на сих днях изыду в Молдавию, откуда паки вашему святейшеству чрез смиренное мое писание поклонюся». Хрисанф исполнил свое обещание. 25 сентября, но уже 1696 года из Волох он пишет Адриану: «Новых вестей, достойных вашему святейшеству, мало, токмо что у цесаря с турецким султаном был бой и не учинилася только великая тщета между ними, однакож на том бою убито турков с пятьнадесять тысящь, а Немцов с четыре тысячи… Да благодарствуют немцы вашу святую Богом венчанную державу для того, что если бы не было препятия татарам, цезарь был бы разорен от агарян, и праведно есть вашему величайшему царству что восхощет, да просит у цесаря».
Со своей стороны и патриарх Адриан посылал от себя письма к Хрисанфу. В одном из них он так пишет Хрисанфу: «О Святом Дусе сыну и сослужителю нашея мерности святаго и живоприемнаго Гроба преподобному архимандриту Хрисанфу здравия, спасения и благопоспешение о Господе желаем. Наша мерность елижды слышащи от писаний ваших всякаго благосердия и благожелательства к нам исполненных, купно же и о вашем здравии и мирном пребывании знаменательных, толижды паче духом порадовахомся, сугубая самому Спасителю нашему благодарения, яко ведущему благочестивыя своя от напасти избавляти, и яко Ноя проповедника правды в ковчезе божественный своя благодати от потопа воды не постоянный соблюдати, на нечестивыя же абие меч ярости навести, исповедающе, яко тако есть, по апостолу, воля Божия благотворящим обуздывати безумных (или нечестивых паче) человек невежество. К сим же изрядне блаженнейшаго патриарха Святаго Града Иерусалима, господина Досифея, нашея мерности любезнаго брата и сослужителя, сладце и братственне целуем, молящеся Богу святому, во Троице славимому, да сохранит его здрава… Присланная же прежде и со отцы сущими из обители св. Иоанна Богослова, еже есть лествицы иерусалимския, лагалище с гребнями, прияхом и не хотяще, и благодарствие творим его блаженству и твоей святыне, яко сущу таковому расстоянию и таковым обстоянием, благоизрадная его память сущия о Христе к нам братственныя любве апостольски хранима есть…» (непереплетенный сборник Московской Синодальной библиотеки № V, 10, 20, 22, 23, 25, 26, 28).
Здесь Досифей намекает на распространившиеся тогда за границей слухи, которые особенно усердно разносили повсюду иезуиты, что будто бы Петр Великий решился соединиться с Римскою Церковью. Относительно этих слухов Феофан Прокопович замечает, что они с 1700 г. распространены были иезуитами и другими католическими духовными в разных иноземных странах «и тем ложным слухом, как греческим, так и русским восточнаго исповедания людям, не малое чинили в вере сумнительство» (Чистович И.А. Феофан Прокопович и его время. СПб., 1868. С. 430).
Греческие дела 7206 г. № 31.
Ознакомительная версия.
