Ознакомительная версия.
За несколько дней до Навруза древние иранцы устраивали уборку жилища, что объяснилось их верой в то, что души покойников приходят к ним домой в первые дни месяца фарвардин, осматривают дом, накрытый к празднику «хафтсин» и выставленные на нем яства, отведывая их на вкус. Если дома чисто и прибрано, духи (форухары) радуются, произносят в честь живых молитву и спокойно возвращаются в потусторонний мир, однако если в жилище грязно и не накрыт «хафтсин», они сердятся и ругают жителей этого дома, возвращаясь в свой мир в дурном настроении и оставаясь недовольными до следующего года (Сафизаде, 1378. С. 8–9). Это обстоятельство послужило причиной того, что уборка дома стала считаться в некотором роде первым этапом в праздновании Навруза и его началом.
Глашатаи НаврузаС давних пор в Иране было принято отправлять посланцев Навруза и принимать группы глашатаев, несущих послание о приходе весны. Самыми старинными представлениями подобного рода были «рокуб-е кусадж», или «кусе-барнешин», «аташ-афрузи», «мир-е ноурузи» или «падешах-е ноурузи» (Болукбаши, 1381. С. 35).
Кусе-барнешин. В древности с целью аллегорического изображения смерти зимы, прихода теплого времени года и весеннего возрождения природы горожане устраивали на Навруз специальные представления, которые были известны как «кусе-барнешин» (перс. катание верхом безбородого) или «кусе-харнешин» (перс. катание безбородого на осле). В ходе этого представления уродливого одноглазого и безбородого человека сажали на осла, давали ему в одну руку грача, а в другую – опахало, после чего водили его по улицам и рынкам города. Безбородый непрерывно обмахивал себя опахалом, корчил рожи и кричал: «Жарко! Жарко!» («Гарм аст! Гарм аст!»), а люди закидывали его с ног до головы снежными комьями (Болукбаши, 1381. С. 35–36).
Адам Мец[12] упоминает о «празднике безбородого» как об одном из общепринятых среди иранцев праздников в четвертом веке по хиджре (X в. – прим, пер.) и пишет:
«Был также и другой праздник под названием «праздник безбородого» (эйд-е кусе), который напоминал карнавал и приходился на «добавочные пять дней» (хамсе-йе мостараге)[13]. Его праздновали в конце февраля (девятого числа месяца эсфанд – 28 февраля), однако из-за введения добавочных дней с целью исправления календаря он переместился на 1 ноября (десятое число месяца абан). В городах Ирана и Ирака безбородый въезжал в город верхом на лошаке или муле, просил у людей денег и обрызгивал каждого, кто ему отказывал, грязной водой, которая портила тому одежду. Некоторые верили в то, что в тот день определяется предначертанное человеку по его судьбе, как когда-то в древности полагали в связи с Наврузом. Поэтому иранцы проводили те дни в увеселениях и радости».
Это аллегорическое представление до сих пор в различной форме и под разными названиями вроде «кусе», «кусегарди» и «кусе-галин» сохраняется у различных иранских этнических групп, в том числе курдов (Болукбаши, 1381. С. 37; Рази, 1371. С. 241; Сафизаде, 1378. С. 39; Маруфи, 1380. С. 230).
Аташ-афрузи. Одним из обрядов, которые непосредственно связаны с огнем, а также празднованием Навруза, является «аташ-афрузи» (перс. разжигание костров) (Амини Сам, 1371. С. 124). Аташафрузами называли группы бродячих актеров, которые начинали ходить по городу за несколько дней до Навруза и ходили вплоть до тринадцатого дня месяца фарвардин, предвещая людям скорое наступление весны. В группе было несколько актеров и музыкантов. Каждый актер надевал особую одежду и принимал определенный облик. Аташафрузы веселили и развлекали народ, устраивая фейрверки, читая стихи, исполняя народные песни (тасниф), танцы и пляски, забавляя горожан остроумными шутками, а люди давали им пожертвования (Болукбаши, 1381. С. 38).
В наше время аташафрузы уступили место шутам и скоморохам, получившим название «Хаджи Фируз», в котором обращение «хаджи» (уважительное обращение к совершившему паломничество в Мекку и любому набожному мусульманину – прим, пер.), предшествующее имени Фируз, свидетельствует о почтительном отношении к ним в исламский период истории. Как и аташафрузы, хаджифи-рузы надевали красные или разноцветные одежды с колокольчиками и бубенцами, красили в черный цвет лица и шеи, но выходили на улицы без огня и факелов, а встречали Навруз игрой на музыкальных инструментах – барабанах и бубнах, песнями, танцами, шутками и прибаутками (Ша’бани, 1378. С. 42; Амини Сам, 1371. С. 115) и читали стихи такого типа:
Hāji Firuz-e, sāl-i ye-ruz-e, hame midunan, manam midunam, Eyd-e Nowruz-e, sāl-i ye-ruz-e. Arbāb-e xodam, salām alaykom, arbāb-e xodam, sar tu bālā kon, arbāb-e xodam, be man nigā kon, arbāb-e xodam, lotf-i bā mā kon, arbāb-e xodam, bozboz-e qandi, arbāb-e xodam, čerā namixandi?! Beškan beškane, man namiškanam, beškan injā beškanam, yār gele dāre! Unjā beškanam, yār gele dāre! In siyāh-bičāre čeqadr howsele dāre!
«Хаджифируз, один день в году, все знают, я знаю, праздник Навруз один день в году. Эй, господин, салам алейкум! Эй, господин, голову подними! Эй, господин, на меня посмотри! Эй, господин, будь к нам добр! Эй, господин, сахарный козлик (бозбоз-е ганди)! Эй, господин, почему не смеешься?! Прищелкни (пальцами), пусть (он) прищелкнет, я не прищелкну, (ты) прищелкни. Если здесь прищелкну, друг обидится! Если там прищелкну, друг обидится! Сколько же еще терпеть этому черному бедолаге!» (Болукбаши, 1381. С. 38; Амини Сам, 1371. С. 116).
Хаджи Фируз
Жители Хорасана называют хаджифирузов «джиги-джиги нане-ханом» (перс. диал. «смилуйся, тетушка»). Вероятно, обычай гуляний с участием группы «арусгуле» (от перс. арус-е гул – невеста чудовища) или «пир-бабу» (перс. великий старец) в селениях Гиляна и Мазандарана, которые проходили в начале года, представляет собой еще один вариант этой традиции. В таких труппах артист, исполняющий роль чудища, окрашивает лицо в черный цвет, намазывая его золой, отпускает длинную черную бороду, увешивает себя метлой, пучком рисовых стеблей, колокольчиками и бубенцами. Он становится возлюбленным красавицы (наз-ханом), которая является невестой безбородого, или «бабу», и вступает с ним в бой, после чего сам женится на красавице (Болукбаши, 1381. С. 40).
Аташафрузы были одной из наиболее древних групп иранского общества, которые исполняли новогодние обрядовые песни (ноурузихани) и участвовали в праздничных представлениях. Относительно истоков и оснований этого обычая в Иране отсутствуют какие-либо точные сведения. По поводу аташафрузов и хаджифирузов высказываются различные точки зрения. По мнению Мехрдада Бахара[14], этот обряд мог восходить к традициям населения Месопотамии, где в начале года группы людей в черных масках выходили на улицы и инсценировали легенду о возвращении черноликого божества Таммуза[15] из мира мертвых. Он также говорит, что этот обычай может отражать миф о возвращении Сиявуша[16], черноликого божества изобилия и благополучия у древних иранцев, с наступлением нового года и его очередной женитьбе на богине плодородия. Вероятно, гуляния аташафрузов и хаджифирузов, окрашивающих лица в черный цвет и надевающих красные одежды, которые начинались за несколько дней до наступления нового года и прихода весны, их игры с огнем и разжигание ими костров символизировали окончание тьмы и холода уходящей зимы, приход весны с ее согревающим солнцем, возрождение природы, начало сельскохозяйственных работ на полях и выпаса скота (Болукбаши, 1381. С. 39–40).
Мир-е ноурузи. Еще одна группа посланцев Навруза называется «мир-е ноурузи» (эмир Навруза) или «падешах-е ноурузи» (царь Навруза). Обычай отправки «мир-е ноурузи» был распространен в большинстве населенных пунктов Ирана приблизительно до 1310–1320 гг. солнечной хиджры (1930-1940-е гг. – прим, пер.) и сохраняет свое значение до сих пор в некоторых районах страны, в том числе среди курдов, которые соблюдают его во время наступления Навруза и прихода весны и называют его «мирмирин» (см.: Сафизаде, 1387. С. 40–49; Боруманд Саид, 1388. С. 345).
Мехрдад Бахар пишет по этому поводу:
«К другим обычаям, связанным с нарушением социального порядка и являющимся общепринятыми у многих народов, в том числе среди иранцев, у которых до сих пор остаются следы этого обычая, относится традиция, согласно которой хозяин и слуга меняются местами, и древнее происхождение которой прослеживается с эпохи цивилизации древнего Вавилона. В наше время этот обычай известен под названием «мир-е ноурузи», однако во многих других районах Ирана имеет хождение под другими именами» (Бахар, 1373. С. 213).
Во время этого ритуала из общей массы населения выбирали человека, представлявшего низшие слои общества, и назначали его «эмиром Навруза», на несколько дней (обычно на пять) полностью вручая ему власть над всеми текущими делами города (Рази, 1371. С. 241). «Эмир Навруза» выбирал себе несколько фаворитов, слуг и помощников. Время его правления, как правило, приходилось на так называемые «украденные пять дней» (пандже-йе доз-диде, ср. добавочные пять дней – прим. пер.). «В некоторых районах Ирана, например, в Эсферайене[17], царствование «эмира Навруза» длится тринадцать дней с первого по тринадцатое число месяца фарвардин» (Болукбаши, 1381. С. 41). Обычай «мир-е ноурузи» до сих пор принят в специфических местных версиях у некоторых иранских этносов, таких как курды Курдистана, луры в провинции Бахти-яри-и-Кохгилуйе и население Эсферайена.
Ознакомительная версия.
